Россия в поисках себя разговор начистоту в совете по внешней и оборонной политике

Сумеет ли Россия вписаться в новые международные отношения,
отказавшись от "изоляционизма, который надо исключить как
непродуктивный" (Евгений Примаков)? Сможет ли она совладать с
новым раскладом сил и интересов в мире, взаимодействие которых
становится "все более неопределенным и непредсказуемым" (Сергей
Караганов)? Эти вопросы заранее отсекают поверхностные ответы.
Московская метель и сопутствующие ей заторы на дорогах внесли
лишь незначительные коррективы в четвертое заседание Совета по
внешней и оборонной политике в рамках программы "Россия в
глобализующемся мире". Выступление основного докладчика, а им в
этот день был академик Евгений Примаков, началось на 15 минут
позднее графика. В остальном разговор на трудную тему -
последствия глобализации для международных отношений и
международной безопасности - удался на славу. Если не считать
того, что в конце дискуссии в сухом остатке оказался
спрессованный брикет идей о России "на перепутье", стоящей перед
выбором своего места и роли в мире. Выбором друзей и союзников.
Выбором алгоритма экономического развития и модели
государственного обустройства.
Начнем с того, что термин "глобализация" остается в массовом
сознании пока расплывчатым. Его авторство не установлено. Иногда
поминают прусского философа, принявшего подданство России,
Иммануила Канта, считавшего, что мир - един, а потому требуется
мировое правительство. Евгений Примаков убежден, что глобализация
есть процесс, притом не новый, а значит, его нужно рассматривать
не в статике, а в динамике. Новые информационные и
телекоммуникационные технологии, повлиявшие на мобильность
финансовых потоков, стали мощным стимулом для подъема и без того
экономически "продвинутых" держав. Увеличился разрыв между
бедными и богатыми, однако, по мнению Примакова, ничто не говорит
о том, что и дальше главным выгодополучателем останется так
называемый "золотой миллиард" - самые богатые державы.
У России есть реальный шанс броситься вдогонку, если она
сделает ставку на "прорывные" передовые технологии. Их
насчитывается примерно 50 - 60. Они-то и будут задавать тон в так
называемой "новой экономике". Россия могла бы вычленить для себя
6 - 8 из них, чтобы употребить их в качестве "допинга" или
"дрожжей" для остальной экономики. Академик Примаков счел нужным
оттенить прискорбное положение, в котором оказалась Россия по
вине "младолибералов - они вбросили науку в рынок". В итоге на
рынке высоких технологий США принадлежит 40 процентов, Японии -
30, Германии - 16, а России, где фундаментальная наука всегда
была в хорошем тонусе, - всего 0,3 процента. Запад за эти годы
"много выкачал из России", в том числе благодаря "утечке мозгов".
Продолжая свой спор с "младореформаторами", бывший
премьер-министр России обратился к историческому опыту,
доказавшему ничем не заменимую роль "государственных инвестиций"
для осуществления прорывов в экономике.
По сценарию, позитивную тональность основного доклада хотели
уравновесить речью содокладчика. В чистом виде этого не
случилось, хотя замдиректора Института Европы РАН Сергей
Караганов выстроил более пессимистический прогноз. Рост
благосостояния признанных лидеров в 90-е годы, по его мнению,
поделил человечество на три неравные половины. Группа держав
"первого мира". Новые индустриальные страны, к ним относятся
набирающие вес Китай и Индия, "азиатские тигры", ряд стран
Латинской Америки, нефтяные княжества (их программа-максимум -
это "закрепиться на периферии развитого мира"). Затем "падающие"
государства: их удел быть на обочине магистрального
экономического развития и ходить в аутсайдерах.
Россия по уровню своего экономического развития "находится в
нижней половине второго мира". Она продолжит скользить по
нисходящей, если только не предпримет энергичные
"институциональные реформы". При этом по
"культурно-образовательному" уровню и в силу ряда
геостратегических факторов, к примеру, обладания ядерным оружием,
Россия относится к первому миру, но тот не считает ее полностью
"своей". России, полагает Караганов, едва ли реально добиться
"прорыва" - эта прекраснодушная мысль из того же ряда, что и
"русская идея". Лучше найти иную нишу: почему бы не стать
"сборочным цехом для Европы"? Нужно "торговать с Востоком и
дружить с Западом" (евразийство в разных видах поддержали, в
частности, и Евгений Примаков, и Виктор Кувалдин из
"Горбачев-фонда").
В контексте поиска Россией "секретного оружия" для большого
скачка любопытны суждения тех ораторов, которые предлагали делать
акцент на человеческом факторе. Так, Вячеслав Никонов, президент
фонда "Политика", объясняет ускоренный бег западных держав в
первую очередь не количеством подключений к Интернету и сотовых
телефонов, а накопленным ими "интеллектуальным капиталом". Другие
ссылались на очевидный житейский факт: "быстрые разумом невтоны"
по-прежнему предпочитают жить не в самых динамично развивающихся
странах "второго мира", а в странах обитания "золотого
миллиарда".
Не столь восторженно воспринимает Сергей Караганов и
всеохватную систему информационного обеспечения: "Знаем все
больше, понимаем все меньше, а делать можем еще меньше". К тому
же глобализация размывает фундамент власти национальных
правительств, несущих прямую ответственность перед населением
своих стран. Ослабевает влияние международных институтов, таких,
как ООН и ОБСЕ, а единственная заокеанская сверхдержава, ощущая
неспособность чисто дипломатически "разруливать" региональные
кризисы, все чаще начинает прибегать к "военно-политическому
инструментарию". Как следствие, система международных отношений
сталкивается с проблемой "падения управляемости, повышения
непредсказуемости и хаотичности".
В этом позиции двух заявленных "лидеров мнений" если не
совпали, то оказались схожи. Практически все региональные
кризисы, "размороженные" после краха биполярного мира, происходят
"на внутригосударственном уровне". Опробованная Западом в
Югославии концепция "гуманитарной интервенции", исходящая из
примата прав человека и национальных меньшинств, неизбежно входит
в конфликт с ключевыми элементами пока еще действующего
международного права, принципами национального суверенитета и
территориальной целостности. Или возьмем "право нации на
самоопределение". В мире, сказал Примаков, на территории 150
государств проживает 2500 народов и этнических групп. Если каждая
заявит свои права на образование собственного государства,
воцарится хаос.
Вячеслав Никонов с этим не согласился. Никто не сможет
поставить заслон тяге к самоопределению наций, поскольку она
неизбежно станет и уже становится одной из доминант в
международных отношениях. Размножение государств идет полным
ходом: после окончания второй мировой войны их насчитывалось
всего 50, сегодня только под крышей ООН - 190, а в будущем, не
исключено, их будет порядка 500. Позднее Примаков уточнил, что он
не призывал душить самоопределение, а только препятствовать
насильственному переделу сложивших многонациональных государств.
Много копий поломали вокруг новоявленной дилеммы: к какому
берегу прибиться и с кем дружить вчерашней сверхдержаве,
опустившейся до статуса региональной державы средней руки?
Звучали голоса "западников" - политик правого толка Сергей
Юшенков убеждал всех "не бояться "НАТОцентризма". В свою очередь
Сергей Караганов провоцировал аудиторию вопросом: не следует ли
России поддерживать хорошие отношения с США, "в том числе за счет
подавления обиды и части геостратегических амбиций и даже
некоторых второстепенных, но важных интересов"? Добавляя от себя:
"Курс оперативно возможный, но морально трудный".
Стоит отметить, что антизападнических деклараций не
прозвучало. Ни одной. "Лучше быть восьмым в первой "восьмерке"
(Владислав Иноземцев, председатель правления Московско-Парижского
банка), чем "играть на недовольстве остающихся в стороне и
пытаться сбивать широкую разношерстную коалицию, во главе которой
неизбежно станет Китай, а мы будем вторыми с необходимостью
поддерживать Пекин в его вероятно усиливающемся соперничестве с
Вашингтоном" (вновь - Сергей Караганов).
И все же большинство членов Совета, похоже, склоняется к более
прагматичной позиции, выраженной умеренным государственником
Алексеем Пушковым, автором аналитической программы на ТВЦ:
"Единственно возможное место в системе международных отношений
для России - рядом с Западом, но в качестве самостоятельной
силы".
Дмитрий ИВАНОВ, Владимир МИХЕЕВ.




09-02-2001, Труд