Круглая дата

ВЛАДИМИР РУССКИЙ БАЛЕТ ЖИВ БЛАГОДАРЯ СВЯТЫМ И СУМАСШЕДШИМ
ВАСИЛЕВ:
Дверь квартиры открыл сам хозяин. И весело, нараспев
произнеся: "Здравствуйте!", предложил войти. Он двигался очень
легко, с той совершенно особенной выправкой, которая отличает
людей, причастных к балету. На секунду мелькнула мысль: уж не
ошибочно ли указана дата рождения моего персонажа в энциклопедии?
Там я прочла: Василев Владимир Юдич, родился 8 февраля 1931 года
в Москве: Народный артист России. Лауреат Государственной премии.
С 1949 по 1970 год - артист Большого театра СССР, с 1977-го
вместе с Н.Д. Касаткиной - художественный руководитель
Государственного академического театра классического балета.
Но солидная юбилейная дата никак не вязалась с обликом
человека, который сидел рядом со мной, изящно облокотившись на
край массивного старинного стола:
- Ненавижу не только само слово "юбилей", но и все помпезное,
что с ним связано, - признался мой собеседник. - Те, кто
интересуется нашим с Наташей творчеством, приходят на спектакли
вне их привязки к датам. Другое дело - для нашего театра, как
теперь говорят, для его имиджа, надо сделать что-то шумное,
многолюдное. Приходите 29 апреля в Государственный Кремлевский
дворец, посмотрите.
А день рождения - дело интимное. Вот этот большой стол
раздвигается, и за ним собираются близкие, друзья. К сожалению,
их круг редеет. Зато маленькие подрастают - это великая радость.
Внуку Коле - полтора года, но характер у него замечательный.
Ревет только тогда, когда есть хочет. А у старшей, Катюшки, ей 12
лет, - голос, как у ангела, поставленный от природы.
- А у вас самого в детстве уже проявлялись какие-то
способности?
- Разве тогда об этом думали! Главное было - выжить. Я ведь
дитя войны. Мы из Москвы в эвакуацию не уезжали. Помню, как
копали с мамой окопы. Жили в маленькой комнате в огромной
коммунальной квартире на Кропоткинской улице. Соседей - человек
30. Комнаты располагались анфиладой, потому что это был старинный
особняк, он когда-то принадлежал герою войны 1812 года Денису
Давыдову.
- Это имя не вдохновляло на подвиги?
- А как же! У нас во дворе была дружная мальчишеская компания.
Отцы на фронте, матери сутками на работе. Воспитывала улица.
Бывало, мы поджидали грузовики, которые везли, скажем, капусту. И
как только машина проезжала, бросались на нее сзади, забирались в
кузов. Надо было успеть скинуть за борт несколько капустных
вилков и соскочить. При этом грузовик, конечно же, специально для
нас не притормаживал. Ну и дрались, как водится. Меня за драку
однажды даже из балетной школы выгнали. Правда, чуть ли не в тот
же день приняли обратно. Я обещал себя хорошо вести. А какая у
меня финка была! В кармане носил:
- А как же вы в балет попали?
- Соблазнился рабочей карточкой.
- То есть?!
- Время было голодное, есть хотелось постоянно. Однажды, шел
43-й год, приходит брат и говорит: "Школа какого-то Моисеева
объявила прием учащихся. Всем полагается рабочая карточка!" А по
этим карточкам тогда выдавали 800 граммов хлеба, крупу - в общем,
настоящее состояние. Я вступительные экзамены и сдал.
- Но окончили вы другое училище - при Большом театре?
- В том-то и фокус. Однажды отец что-то прислал с фронта. И мы
с мамой, идя за посылкой, оказались рядом с Пушечной улицей, где
хореографическое училище находилось. Зашли. Меня проэкзаменовали
и приняли. А там полагалась уже не "рабочая", а "энэровская"
карточка, то есть научного работника! По ней еще лучше кормили.
Это не считая того, что учащимся давали хороший обед. Из-за этого
я "променял" школу Игоря Моисеева на училище Большого театра. Вот
так стал "перебежчиком"...
- А почему танщовщик Большого театра Василев увлекся
балетмейстерской работой? Ведь, насколько я знаю, за нее в ГАБТе,
где власть главного балетмейстера Юрия Григоровича была
абсолютной, могли не только не похвалить, но и, как говорится,
"попросить".
- И попросили. Когда я отслужил положенные в театре 20 лет,
меня тут же проводили на пенсию, которая составляла 97 рублей 20
копеек. Мне 39 лет - и я никому не нужен! К тому времени мы с
Наташей уже поставили в Большом театре "Ванину Ванини",
"Геологов", "Весну священную". Но разве для театрального
начальства это был аргумент?
- И вам никто не помог?
- Мы пошли к министру культуры Екатерине Фурцевой. Выслушав,
она спросила: "Квартира у вас есть?" - "Есть", - говорим. - "А
машина?" - "Есть". - "А за границу на гастроли хотите поехать?" -
"Мы и так ездим, мы здесь работать хотим". - "Знаете, - вздохнула
Екатерина Алексеевна, - Григорович так ревнив:" В ее министерстве
у чиновников книга была типа руководства к действию. В конце
находился перечень рекомендуемого к постановкам репертуара. А
ниже - примечание: "Спектакли Н. Касаткиной и В. Василева к
постановке не рекомендуются". Нас запрещали, а в конце 60-х -
начале 70-х годов "быть запрещенным" означало "быть модным".
Тогда и появился в нашей биографии Малый ленинградский театр
оперы и балета (МАЛЕГОТ). Он пригласил нас на постановку "Весны
священной", а потом в Кировском мы сделали балеты "Сотворение
мира", "Пушкин" и две оперы - "Петр I", "Маяковский".
- А на Ленинград министерские запреты не распространялись?
- Ленинград всегда был особенным городом. Указы из центра там
нередко игнорировались, все решал обком партии. Конечно, главное,
что не только партия нас "признала", но и народ. Таксисты
узнавали!
- То, что ленинградские хореографы руководили московским
балетом, во все времена считалось нормой. Но чтобы москвичи
ставили в Кировском театре: По-моему, вы - единственный "случай":
- Теперь могу признаться, что у нас в Ленинграде был "блат".
- И кто же был могущественным покровителем?
- Однажды кто-то из знакомых представил нам человека,
отрекомендовав его - доктор Левин. И добавил, что, если у нас
будут сложности, надо к нему обратиться. Буквально на следующий
день узнаем, что дирекция МАЛЕГОТа отказалась от изготовления
части декораций к "Весне священной". Что делать - ругаться,
уезжать? Вспомнили о Левине. Чувствуем себя по-дурацки, но все
равно звоним. Левин выслушал и говорит: "Приезжайте!" Приезжаем к
нему домой, а там стол накрыт и гостей - видимо-невидимо. Причем
сидят все местные "шишки", включая директора Малого театра. Тут
Левин встает и, обращаясь к нему, говорит: "Ты моим друзьям
зарубил декорации?! Ты за моим столом больше сидеть не будешь!"
Тот побледнел: "Откуда же я знал, что они твои друзья!" На
следующее утро ту злосчастную декорацию уже делали:
- Кто ж он был, всесильный Левин?
- Так толком и не знаю. Может, какой-нибудь выдающийся
гинеколог или дантист, к которому ленинградская знать бегала и у
которого образовался своеобразный VIP-клуб.
- Вам везло на людей?
- И не только на "докторов". Ведь мы работали с выдающимися
композиторами - Арамом Хачатуряном, Николаем Каретниковым, Юрием
Буцко, Андреем Петровым, артистами мирового класса в Большом и в
Кировском театрах. А сколько талантливых людей работали и сейчас
работают в нашем коллективе! Это Владимир Малахов, Галина
Степаненко, Маргарита Перкун-Бебезиче, Ирек Мухамедов, Ильгиз
Галимуллин, Марина Ржанникова, Иван Корнеев: А сейчас какая у нас
есть балерина! Гениальная, поверьте! Я - о Екатерине Березиной.
Такие родятся раз в сто лет!
- А вы не боитесь, что кто-то из них уедет на Запад, как уехал
тот же Малахов?
- Боюсь - не то слово. Я не перестаю удивляться, что такие
одаренные люди еще работают у нас, предпочитая небогатый
отечественный театр очень "теплым" зарубежным местам. Они или
сумасшедшие, или святые.
- Какова, если не секрет, у вас ставка балерины?
- 2600 рублей со всеми надбавками. Нормально? Иностранные
импресарио предлагают нашим солистам по 4 тысячи долларов! А они
отказываются. Я могу расценить это только как чудо.
- А какая зарплата у вас?
- 2620 рублей. Это - по государственной тарифной сетке.
Правда, у нас с Наташей есть еще "авторские". Мы неприхотливы. На
жизнь хватает. Я сегодня поехал на рынок кое-что купить. Смотрю -
помидорчики соленые. Продавщица и говорит: "Покупайте, я вам как
пенсионеру скидку сделаю!" Вот и сэкономил 20 рублей!
- Наверняка вам тоже предлагали уехать на Запад.
- Звали дважды и на очень серьезных условиях. Но уехать мы не
могли. Здесь наши корни. Корни - это дом, семья, театр. Мы
недавно вернулись с итальянских гастролей. Обожаю эту страну, ее
улицы. Запах моря на побережье и морскую кухню: Принимали наши
спектакли замечательно. Но - домой тянет: Видите этот изящный
дамский зонтик с тонкой ручкой из слоновой кости? С ним Наташина
бабушка по Венеции в XIX веке гуляла. А привезла его сюда, там не
оставила:
- Владимир Юдич, вы все время говорите "мы". А кто в вашем
семейном, творческом дуэте главный - Василев или его жена
Касаткина?
- Оба. Но главной интеллектуальной силой является, конечно,
Наташа. У нее множество талантов. И вообще она - золото! Я
устроен так: пока работаю с материалом - ориентируюсь в нем, как
переключился на другую тему - многое забывается. А у нее память:
А как Наташа поет!
- Хореограф Касаткина поет?
- У нее приятный, чистый голос. Когда я, еще в бытность свою
артистом Большого театра, поступал на композиторские курсы, то
играл свои вещи, а Наташа мне помогала - пела. Я ведь тогда писал
музыку "на Шекспира", то есть на слова классика и на "Касаткину"
- то есть на конкретную исполнительницу:
- Вы и композитор, оказывается.
- Раньше сочинял. Где-то в шкафах хранятся мои опусы. Андрей
Петров как-то уговаривал меня их издать. Но я стесняюсь, ни к
чему это.
- Вам чуждо тщеславие?
- Во всяком случае оно не чрезмерно. И Наташа такая же.
Большую часть жизни мы работали не в своем, а в чужих театрах, и
нас никогда не смущало, что наши портреты не украшают зрительское
фойе.
- А к званиям, премиям вы тоже равнодушны?
- Ну как сказать: Когда не дают - досадно, когда дают - вроде
так и надо. Но одно знаю точно, это далеко не самое главное в
моей жизни.
- Что же главное?
- Чтобы был наконец построен наш театр на Скаковой улице. Ведь
это не просто здание для нас и нашей труппы. Там должен
находиться международный центр балета, куда смогут приезжать
разные коллективы. В Москве нет балетной площадки, способной
регулярно принимать у себя гастролеров. Не прекращать же по этому
поводу спектакли в Большом театре! А для того, чтобы
хореографическое искусство развивалось, балетмейстеры должны
знать, что происходит в мире. Вариться "в собственном соку"
губительно для человека любой профессии, особенно - творческой.
- Каковы ближайшие планы Государственного Академического
театра классического балета?
- Мы приступили к постановке нового спектакля "Спартак".
- Сравнений не боитесь? Имею в виду спектакли Леонида Якобсона
в Петербурге, Юрия Григоровича в Москве:
- Самое сильное впечатление на меня произвел "Спартак",
замечательно поставленный в свое время на сцене Большого театра
Игорем Моисеевым. А сравнений - чего их бояться, надо просто
работать. Как-то Юрий Григорович во всеуслышание сказал:
"Касаткина и Василев - самые лучшие балетмейстеры Советского
Союза!". И прибавил: "После меня, конечно!" Как вы понимаете,
такой комплимент дорогого стоит. Его еще отработать надо.
ПОСТСКРИПТУМ. Президент России Владимир Путин направил
поздравление Владимиру Василеву в связи с его юбилеем. В послании
говорится: "Известный хореограф, постановщик, всю свою жизнь Вы
посвятили балету. Блестящее мастерство, постоянный творческий
поиск, неожиданный подход к классическим сюжетам позволяют Вам
радовать зрителей незабываемыми театральными постановками,
концертными номерами и телевизионными фильмами: Много сил и
энергии Вы отдаете Государственному академическому театру
классического балета. Очень важно, что его сцена стала
замечательной школой для молодых исполнителей".
Ирина Дешкова.




09-02-2001, Труд