Александр татарский: я горячий, но отходчивый это, впрочем, не главное, в чем признается известный мультипликатор

Сегодня Татарский - один из самых успешных режиссеров нашей
анимации. Его ученики работают во многих странах мира, его студия
"Пилот" осуществляет множество проектов, в том числе на
телевидении. Например, программа "Тушите свет!" с виртуальными
Хрюном и Степаном вызвала бурную и неоднозначную реакцию прессы,
даже акцию протеста ампиловцев у Останкинского телецентра...
Татарский не устает удивлять, шокировать и восхищать, оставаясь в
душе непредсказуемым озорным ребенком.
- Ваш чудаковатый мужичок из "Прошлогоднего снега" уже почти
20 лет победоносно шествует по новогоднему эфиру. У него
счастливая судьба?
- Наоборот, очень сложная. Когда я сделал этот фильм, меня
обвинили... в русофобии. Оказалось, что в фильме нет
положительного героя, а главный герой (несомненно, русский)
"выставлен полным идиотом". Зря смеетесь! Эти обвинения тогда
были очень серьезными. Фильм чудовищным образом исковеркали.
- Неужели и с "Пластилиновой вороной" тоже были проблемы?
- Конечно! Ее запретили сразу. Вердикт был такой: "Фильм
выкинуть как брак, он не нужен никому". Просто чудо, что его
увидела Ксения Маринина, показала Эльдару Рязанову, а тот
практически целиком вставил его в "Кинопанораму". И когда на
следующий день никого не расстреляли, все успокоились. Где-то
месяцев через семь его стали показывать, он стал легальным.
- "Пилот" - первая независимая мультстудия в нашей стране. Ей
уже больше десяти лет. Как она рождалась?
- Мы брали людей буквально с улицы. У нас никто не работал с
"Союзмультфильма" или "Мульттелефильма". Критерий отбора был один
- хочу я именно этого человека учить или не хочу. Это
необъяснимо. Это как любовь. И могу похвастаться, что я
потрясающий селекционер. А потом наступили годы, когда в
магазинах, кроме полиэтиленовых пакетов и уксуса, купить ничего
было нельзя. И нужные нашей анимации люди взяли и уехали. Теперь
выпускники "Пилота" разбросаны по всему миру. Их очень много в
Венгрии, в Штатах, есть в Австралии, Бразилии, Испании, Израиле.
- Вы приехали из Киева. В Москве легко прижились?
- Адаптация заняла лет 12-14. Мне в Москве сразу повезло. На
студии "Мульттелефильм" тогда работал Эдуард Успенский (автор
детских книг и сценариев многих мультфильмов, в частности, отец
Чебурашки. - С.К.). Он делал что хотел и говорил что хотел. То же
самое могу сказать и про Елизавету Бабахину, которая руководит
теперь студией "Кристмас". То есть я сразу попал к людям, которые
хотели что-то делать.
- Вы с детства были увлекающимся человеком?
- У меня было обычное детство. Жили мы очень бедно, в
коммуналке, отец тяжело болел. Мама мне перешивала его старую
одежду, но я быстро рос, и на рукавах моих пиджаков появились
манжеты, как у железнодорожного кондуктора. И тем не менее я
очень люблю свое детство. Сейчас у меня новое хобби: собираю
игрушки 50-х годов, жестяные, металлические. Недавно мне дали
адрес магазина, где могут быть такие игрушки. У меня был
дирижабль - красно-синий, жестяной, с номером 107. Я его хорошо
помню. Помню, как он пах металлом и краской одновременно, как я
болел, лежал, маленький, в постели и прижимал его к груди. И
когда я зашел в магазин и увидел именно этот дирижабль, то даже
не удивился.
- Как-то вы рассказали, что хотели стать клоуном...
- А я им и стал. Мультипликация - это та же клоунада. Разве
нет?
- Вы получаете удовольствие, когда люди смеются, даже над
вами?
- Это самый большой кайф. А потом, я же вырос среди клоунов.
Мой отец был циркачом, и люди, которые меня окружали, в первую
очередь были клоунами. Я очень много времени провел возле
Никулина, Шуйдина, Олега Попова, возле других клоунов, чьи
фамилии сейчас уже вообще почти никому ничего не говорят.
- Почему вы не остались среди них?
- Очевидно, потому, что для этого надо было приложить какие-то
усилия. Прежде всего окончить эстрадно-цирковое училище. Родители
из родительского эгоизма учиться в Москву меня не послали, и даже
в Киеве мне этого не дали сделать. После школы я пошел в цирк
униформистом. Это те люди, которые в мундирчиках стоят у арены и
за слоном какашки убирают. Там я и понял, что, кроме желания, у
меня ничего нет: я не умею ходить по проволоке, жонглировать,
ездить на мотоцикле. Я же нетерпеливый и всегда хотел быть
первым. Это такое сладкое чувство - быть лидером. И это мне
стоило карьеры на Киевской студии.
- Заняли чье-то место?
- Молодой был, и это кое-кого раздражало больше всего. Я потом
выкрал протокол партсобрания, где было записано: "Татарский ходит
в джинсах, а на джинсах сзади у него изображены две лошади,
которые растягивают подобные джинсы и тем самым призывают
советскую молодежь носить такие же". Гениально! Вот вы смеетесь,
а мне не давали работы вообще. А поскольку я стал вожаком
молодежи, то, чтобы эту шайку обезглавить, все удары были
направлены на меня. Кончилось все плачевно. Несколько кретинов
пришили мне чудовищное уголовное преступление, за которое я мог
бы получить 15 лет. Меня спасло, не поверите, переходящее Красное
знамя, которое было у студии. Если бы моему делу дали ход, знамя
бы отобрали, а это же смысл жизни любого чиновника. Я теперь
должен каждый вечер это знамя целовать.
- Вы поэтому и уехали в Москву?
- В Москву я поехал учиться, и началось самое страшное. В ту
пору впервые был объявлен набор на Высшие режиссерские курсы в
мастерскую Хитрука - Назарова - Норштейна. Мы с Игорем Ковалевым
готовились так, как будто от этого зависела жизнь и смерть
(Ковалев, один из создателей студии "Пилот", сейчас успешно
работает в Голливуде. - С.К.). Но чтобы поступить туда, нужно
было направление от студии. Естественно мне как "мерзавцу" его не
дали. Кто только не пытался мне помочь! И дядя Юра Никулин, и
космонавты, которые жили в одном доме с ним. Ходили в Госкино и
еще Бог знает куда. В итоге Ковалева все-таки взяли, а мне
направления так и не дали.
- Вам удалось выяснить, в чем же вас все-таки обвиняли?
- Не скоро. Уже сделав "Пластилиновую ворону", я вернулся в
Киев. Тут прислали заказ из Москвы, чтобы к 60-летию советской
власти каждая республика сделала для ЦТ народную сказку. И
директору студии очень захотелось, чтобы украинская сказка была
лучше всех, в новой необычной технологии. Меня вызвали к
директору, который, не глядя мне в глаза, сказал, что свершилось
чудо и он мне предлагает постановку. В 30 лет! Немыслимо! И дает
полный карт-бланш: сам могу выбрать тему, людей - все, что
угодно. Я говорю: "Хорошо. Но тогда вы мне рассказываете, что же
я тут натворил". Оказывается, мне пришили участие в групповом
изнасиловании! Причем с "пострадавшей" я даже не общался.
"Хорошо, - говорю. - Возьмите трубку, позвоните в Москву и
сообщите всем уважаемым людям, что вся рассказанная вами история
- неправда". Он отвечает: "Это все так, но у нас люди получают
постановку в 44 года, а вам всего 30. Я считаю, что одно это
искупает вину студии перед вами". Тогда я ответил: "Возьмите эту
постановку и засуньте себе в... ". На следующий день я уволился.
- Наверное, близким тяжело с вами?
- И да и нет. Я очень отходчивый, веселый. Но могу и обидеть
под горячую руку. Извиняться не люблю, поэтому пытаюсь шуткой
загладить свою вину. Я думаю, что со мной все-таки нелегко. Не
только людям, но и кошкам.
- Кошки - это тоже страсть?
- Кошки - это позднее хобби. Я никогда не был замечен в любви
к кошкам, но так случилось. У меня был замечательный кот, и он
погиб: я поленился вовремя забрать его с балкона. У меня появился
чудовищный комплекс вины перед сыном, и тогда я взял двух котов.
Оказалось, они ужасно смешные, хорошие и забавные животные, за
которыми интересно наблюдать и с которыми можно дружить.
- Вы сына не пытались заинтересовать своим делом?
- Считается, что этого делать не надо. Но, конечно же, я буду.
Это опять же эгоцентризм. Мне хотелось бы, чтобы Илья делал то,
что я сейчас делаю. Я считаю, что могу его этому научить, раз я
чужих людей научил. Ему пока девять лет и ему льстит, что папа
делает мультфильмы, что папа известный, но сам он совсем не
рисует, а целыми днями говорит только об археологии. Мечтает
откапывать динозавров, он все про них знает. Я точно знаю, что
давить на него никогда не буду. Показать что-нибудь - покажу. Но
он неусидчивый, а в мультипликации нужно чудовищное терпение...
Сергей КАПКОВ.




08-06-2001, Труд