Угольные маневры

ПОЧЕМУ НЕ ВЕЗЕТ РАЗРЕЗУ "КИСЕЛЕВСКИЙ".
В последние несколько месяцев в региональной прессе прошла
серия публикаций, посвященных событиям на угольном разрезе
"Киселевский".
Особенно много писали про его директора Андрея Ивашкина,
заявлявшего, что он пытается отстоять кузбасский разрез в борьбе
с пришлыми московскими структурами. История получилась громкая.
Впрочем, сегодня оказывается, что громкие заявления весьма сильно
расходятся с реальными событиями...
Собственно, все заявления Андрея Ивашкина вкратце сводились к
тому, что, дескать, некая московская структура, ставшая
собственником разреза, предлагает ему "сдать предприятие и
задаром покориться". При этом г-н Ивашкин говорил, что структура
эта - не местная и потому абсолютно равнодушная к интересам
шахтеров, из чего следовало, что сдавать предприятие он не
намерен и вообще выступает против прихода непатриотичного, на его
взгляд, собственника. В результате последовал призыв объединиться
перед лицом всеобщей угрозы. Одновременно с призывом началась и
активная работа: то ли у трудового коллектива приобретали акции,
то ли коллективу предлагалось отдать акции в доверительное
управление директору. Дело ясное, что дело темное. В любом
случае, по замыслу директора, объединение перед лицом всеобщей
угрозы должно было быть всеобщим и затронуть всех без исключения
акционеров-пролетариев. Как гласит молва, технически это
происходило следующим образом: акционеров просто приглашали в
кабинет и предлагали быстро подписать бланк договора. В
результате получилось так, что акции, принадлежавшие многим
десяткам акционеров, перекочевали к самому г-ну Ивашкину.
Однако пакета акций, достаточного для того, чтобы обезопасить
интересы тружеников, собрать, судя по всему, не удалось. Во
всяком случае, годовое общее собрание акционеров его от власти
отстранило, назначив нового директора. Похоже, что причин для
этого у акционеров было более чем предостаточно. Помимо истории с
акциями и призывами к обороне, они наверняка могли вспомнить и
сбытовую политику, которую проводил директор. А она, по всей
видимости, не отличалась от весьма распространенной в еще
недавнем прошлом практики, когда вокруг разрезов действовало
большое количество посреднических компаний, покупавших у разрезов
уголь по цене ниже рыночной. В итоге занижалась чистая прибыль.
Обычно в таких случаях разница между рыночной и формальной ценой,
по которой был продан уголь, делилась между руководством
предприятия и представителями самих посреднических компаний,
которые зачастую менеджментом угольных разрезов и
контролировались.
Тем временем отставленный директор свой пост покидать
отказался, мотивировав это тем, что разрез могут захватить, и во
избежание этого окружил разрезоуправление местным ЧОПом. Затем
директор заявил, что продал акции разреза московскому
"Внешпромбанку". Потом, правда, в кузбасской прессе появилась
информация, что, возможно, Андрей Ивашкин на самом деле имел в
виду другой московский банк. Как бы там ни было понимать логику
действий г-на Ивашкина становится совсем трудно. Ведь еще совсем
недавно он так активно боролся против прихода на разрез именно
неместных структур, подозревая их в отсутствии патриотизма и
любви к шахтерам. Во всяком случае, бывший директор так и не
объяснил, чем одни неместные структуры отличаются от других -
столь же неместных.
Впрочем, даже если Андрей Ивашкин действительного договорился
с какой-то московской структурой, то не ясными на сегодня
остаются сразу несколько важных моментов: если акции находились у
г-на Ивашкина в доверительном управлении, то почему доверители не
знали, что их акции были проданы? Если же г-н Ивашкин приобрел
акции, то вырученные средства от последующей продажи должны были
быть распределены между акционерами. Однако до этого, видимо,
далеко. Неясно и другое, имел ли место вообще сам факт продажи
акций. По крайней мере, договор купли-продажи обнародован не был,
а то, что потенциальный приобретатель акций за это время себя
никак не проявил, еще раз дает повод усомниться в его реальности.
Тем не менее если акции все же были проданы и сделка
состоялась, на чем так упорно настаивает г-н Ивашкин, то
возникает естественный вопрос: а были ли уплачены налоги? К
сожалению, на этот счет никаких сведений до сих пор получить не
удалось. Можно лишь предположить, что сделка носила столь
конфиденциальный характер, что чудесным образом минула ведомства,
регистрирующие подобные операции, а бюджет в результате миновали
налоговые поступления на весьма приличную сумму, ведь сама
сделка, как говорит Ивашкин, оценивается примерно в 220 миллионов
рублей.
Словом, история получилась громкая, но до боли знакомая. Дело
в том, что сегодня на угольном рынке идет активный процесс
вхождения отдельных разрезов в состав крупных компаний. То тут,
то там выясняется, что прежние директора разрезов, издавна
считающие себя хозяевами, "задаром" уходить никуда не спешат. Вот
и начинаются противостояния под лозунгами борьбы за интересы
трудового человека, таким образом, директора торгуются, выбивают
себе отступные. Рано или поздно они, как правило, уходят, но, как
свидетельствует статистика, чем громче переходный период, тем
больше могут быть и отступные.
Как будет развиваться ситуация на "Киселевском", сейчас не
ясно. Но бывший директор пока на предприятии. Между тем акции
трудового коллектива неизвестно где, как, впрочем, и вырученные
средства от их продажи. А насколько обоснованно выросла за все
это время кредиторская задолженность разреза и сколько денег и
товаров покинуло предприятие - предстоит еще разобраться.
В средствах массовой информации уже ползут слухи, что часть
имущества предприятия без согласия на то собственника переводится
в неизвестные фирмы. Например, известна такая история: в течение
последних лет на разрез поставлялась новая техника: бульдозеры,
экскаваторы, другое оборудование.
Ее покупка проходила через лизинговые компании, что позволяло
решать многие производственно- технические проблемы разреза без
больших единовременных вложений. В соответствии с нормами
амортизации, установленными законом для лизинговых компаний,
оборудование было в течение трех лет самортизировано, а затем
поставлено на баланс предприятия. Однако некоторое время спустя
практически еще новая техника, уже принадлежавшая разрезу, была
по остаточной стоимости, т.е. за бесценок, продана неизвестным
компаниям, не имевшим ни малейшего отношения ни к разрезу, ни к
его собственникам.
Словом, скоро может статься, что существует еще несколько
акционерных или обществ с ограниченной ответственностью, которые
являются полноценными владельцами активов разреза "Киселевский".
Судиться в этом случае можно годами. Все это время старый
менеджмент может спокойно продолжать продавать уголь через
посредников и рассказывать журналистам, что днями и ночами
борется за права трудового коллектива...
Ян ТАТИЩЕВ.




08-07-2002, Труд