Экспроприация
"ЭЛЕКТРОЩИТ" ДЛЯ ДИРЕКТОРА.
ОМСКИЕ РАБОЧИЕ ЗАХВАТИЛИ ЕЩЕ ОДИН ЗАВОД.
ВЛАДИМИР ГОЛУБЕВ,СОБ. КОРР. "ТРУДА".
Как и следовало ожидать, процесс пошел. Внимательно изучив
опыт трудового коллектива омского мясокомбината, который силой
выдворил за проходную своего директора, одновременно - главного
владельца предприятия ("Труд" дважды рассказывал об этой истории:
7 мая 1998 г в статье "Черный передел" и 4 июня - "Черный
передел-2"), рабочие электромеханического завода сделали то же
самое.
Встали в один прекрасный день живым щитом у ворот и не пустили
на территорию директора Анатолия Шлотгауэра. Причем все
происходило нарочито демонстративно: сцену позорного изгнания
директора фиксировали на видеопленку специально приглашенные
инициативной группой съемочные бригады местного телевидения.
Сюжет крутили потом по всем омским каналам.
Со стороны государства снова не последовало никакой публичной
реакции, хотя совершенно очевидно, что речь и на сей раз идет о
явном беззаконии. Ну представьте себе, что начнется, если
практика силового выкидывания за ворота директоров и
собственников предприятий приобретет характер массового движения
- да сегодняшняя неспокойная жизнь покажется нам верхом
стабильности и благополучия!
Но в том-то как раз и соль, что незаконные способы борьбы с
произволом являются самым коротким и эффективным путем к
достижению цели. Ведь ситуация в одночасье зеркально
перевернулась: если до сих пор рабочие ходили по инстанциям,
пытаясь с помощью государства отстоять свое право на труд и
получение зарплаты, то теперь директор-изгнанник, владелец
крупного пакета акций вынужден пойти тем же путем, ибо, кроме как
к государству, больше ему апеллировать не к кому. Анатолию
Шлотгауэру предстоит теперь убедиться на собственном опыте,
насколько этот путь тернист - если вообще не бесперспективен.
К примеру, прежде чем совершить революционный переворот,
трудовой коллектив более шести месяцев искал свою правду.
Началось все в конце прошлого года, когда директор издал приказ о
прекращении производственной деятельности предприятия и
увольнении почти всех работников. Год до этого завод
функционировал относительно нормально, зарплата худо-бедно
выплачивалась, текущие налоги государству поступали - казалось
бы, никаких предпосылок к банкротству. И вот - как гром среди
ясного неба...
В цехах начались стихийные волнения, которые директор
попытался задавить в зародыше, но добился прямо противоположного
результата.
Народ сплотился, самоорганизовался, создал инициативную группу
"за сохранение рабочих мест и предприятия", поставив перед ней
вполне четкие задачи. А именно: переизбрать генерального
директора, членов совета директоров, ревизионной комиссии и
добиться восстановления производственной деятельности завода.
- Мы просто собрались и сами себя спросили: а что мы теряем? -
рассказывает председатель инициативной группы Мурат Аушахметов. -
Нас разгоняют как стадо баранов - неужто будем молчать? Почему
на улице должны оказаться мы, а не те, кто довел нас до такой
жизни?
Решили стоять до конца.
Первый этап борьбы коллектив выиграл неожиданно легко: для
отмены приказа о массовых увольнениях хватило заявления в
районную прокуратуру. По требованию прокурора директор вынужден
был аннулировать приказ. При этом он попытался сохранить лицо,
заявив на совете директоров, что ситуация изменилась, поступили
заказы на изготовление продукции и отпала надобность в сокращении
персонала.
Но сразу же после Нового года коллектив был отправлен в
длительный административный отпуск, во время которого
инициативная группа не сидела сложа руки. По заводу было
распространено обращение к народу, в котором главной причиной
всех бедствий назывались бездарность и своекорыстие руководства,
а также содержалось требование созыва внеочередного собрания
акционеров для принятия радикальных организационных решений.
Причем последнее требование имело под собой веские юридические
обоснования: инициативная группа собрала необходимые по закону
десять процентов голосов акционеров. Кажется, в Омске это
произошло впервые - до сих пор ни на одном предприятии
пролетариям не удавалось таким образом консолидироваться. С
одной стороны, по причине юридической неграмотности, с другой -
мало где рядовые работники сумели сохранить за собой необходимый
для влияния на ситуацию пакет акций. И что уж совсем
удивительно, коллектив добился возбуждения уголовного дела
против директора - по статье УК, которая в Омске еще ни разу не
применялась: за преднамеренное банкротство. Каков будет конечный
результат - говорить сложно, но расследование, проводимое
городским отделом по борьбе с экономическими преступлениями,
дало исключительно богатую пищу для размышлений.
Электромеханический завод - предприятие небольшое, около 200
работающих, но уникальное по характеру производства: выпускает
опоры для электропередачи, трансформаторные подстанции и другое
энергетическое оборудование. Такую продукцию в Западно-Сибирском
регионе больше не делает никто. А потому и жил завод последние
годы относительно благополучно. Заказчики платили ему за работу
преимущественно живыми деньгами, что по нынешним временам
выглядит почти невероятно.
Для этих-то "живых" рублей Анатолий Шлотгауэр и проложил новое
русло, лично учредив частное предприятие "Электрощит". Совет
директоров официально разрешил Анатолию Александровичу сочетать
частный бизнес с основной работой. При условии, "чтобы ООО
способствовала успешной деятельности завода". Наивнейшая
формулировка. "Электрощит" самым надежным образом защитил
предприятие от заработанных денег Все финансовые потоки пошли
через ООО, а затраты, естественно, легли на основное производство.
Преуспевающий частный бизнесмен Шлотгауэр сумел распорядиться
этими потоками должным образом. В руках инициативной группы
оказались платежные документы, свидетельствующие о том, что он
платил себе напрямую, а также через подставных лиц огромные
суммы. Престарелым тестю и теще оказал "скромную" материальную
помощь - 100 миллионов рублей на двоих. Бухгалтеру выдал ссуду на
покупку квартиры - 200 миллионов. Причем "Электрощит" выдал эту
ссуду под гарантию завода, и по заключенному договору в случае
несвоевременного возврата кредита предусмотрительный Шлотгауэр
оговорил за собой право списать сумму долга, проценты и неустойку
с любых счетов поручителя (то есть возглавляемого им же
предприятия) в бесспорном порядке.
Банальная история: одним вершки, другим корешки. Завод стал
хиреть на глазах, чего не скажешь о директорской фирме. Ситуацией
заинтересовалась налоговая инспекция и принялась описывать
имущество акционеров. Тут-то Шлотгауэр и издал свой приказ
выкинуть коллектив на улицу, с которого разгорелся весь сыр-бор.
Спустя четыре месяца после начала конфликта инициативной
группе удалось созвать внеочередное акционерное собрание. Оно
продолжалось до двух часов ночи и закончилось ничем. По
единственной причине:
представитель РАО ЕЭС России (то есть государства)
А.Кривошеев, имея на руках 25 процентов акций, от голосования
воздержался. В итоге голоса директора и его нескольких
сторонников ненамного, но перевесили голос всего коллектива. И
Анатолий Александрович сохранил за собой пост.
Тем временем уголовное дело приобретало туманные перспективы.
Хотя, как полагает начальник отделения ОБЭПа Павел Бабенко, по
справедливости Шлотгауэр за свою деятельность должен был бы
отбыть в места не столь отдаленные. Но закон несовершенен, потому
и похоронена мертвым грузом в Уголовном кодексе статья о
преднамеренном банкротстве - хотя теплится слабая надежда, что
дело все-таки удастся довести до суда. Пусть даже оно там
развалится, но хоть будет создан судебный прецедент.
В общем, прикидываться банкротом и между тем грабить
государство можно совершенно безнаказанно - оно не умеет защищать
свои интересы.
Что уж говорить об интересах наемного работника и рядового
акционера...
Усвоив эту элементарную истину, коллектив просто выгнал
директора, то есть на нарушение собственных законных прав ответил
адекватно - беззаконием. Один из сотрудников милиции
прокомментировал ситуацию так: "Ну и правильно сделали, пусть он
теперь попробует где-нибудь найти себе защитников...".
Сказано не без злорадства - выходит, рабочий класс как бы
отомстил за бессилие правоохранительных органов и государства в
целом. Но почему-то никто не хочет задуматься о цене, которую
придется платить обществу за достижение справедливости столь
радикальными методами.
Ведь ситуация на электромеханическом заводе - это в некотором
роде диагноз нашему правосознанию, законодательству, состоянию
госвласти.
Отсюда до лозунга "грабь награбленное" не так далеко.
Кстати, пока идет тяжба, предприятие оказалось на грани уже не
мнимого, а вполне реального банкротства...
Омск.
08-07-1998, Труд