Владимир каламанов: права человека в конфликтной ситуации на вопросы корреспондента труда отвечает специальный представитель президента россии по правам человека в чечне

- Владимир Авдашевич, можно ли в принципе говорить о
соблюдении прав человека в регионе, где идут военные действия?
Ведь на войне как на войне...
- Можно и нужно. Потому что соблюдение прав человека
предполагает защиту прав людей не только в мирное время, но и
особенно в кризисных ситуациях, во время конфликтов. Необходимо
говорить о соблюдении прав не только гражданского населения, но и
тех же военнослужащих. Я, например, считаю, что на территории
Чеченской республики существуют анклавы, уже готовые к мирной
жизни и практически живущие в нормальных условиях. Это северные
районы Чечни. И считаю, что забота о защите прав человека,
восстановлении законности дает людям оптимизм. Они сразу ощущают
разницу между тем, что было за последние 8-10 лет, и тем, что
есть. А если этого стремления защитить права человека не будет,
то какова же цель антитеррористической операции вообще?..
- Какие, на ваш взгляд, права граждан нарушаются сегодня в
Чечне?
- Прежде всего - право на жизнь. При условиях разгула
терроризма и наличия огромного количества вооруженных людей это
проблема N 1. Второй важный момент - нарушается право человека на
социальные льготы, свободное передвижение и т.д. Ведь те же
временно перемещенные лица на территории республики испытывают
острую нужду в продуктах питания. Все это унижает, калечит души
людей, травмирует их.
В последнее время возникли серьезные противоречия между
работодателями и наемными рабочими. Жизнь начинает худо-бедно
налаживаться, но чиновничье своеволие на грани беспредела мешает
этому и без того трудному процессу. Дело в том, что в Чеченской
республике, по сути, утерян опыт нормальных взаимоотношений между
работником и работодателем. Сплошь и рядом - увольнения людей с
нарушениями КЗоТа, необоснованные отказы в приеме на работу,
невыдача пенсий и пособий. Все это деформирует само понятие
государственности Чеченской республики.
- Из Чечни поступают сообщения о том, что в республике якобы
процветает насилие военнослужащих над мирным населением, имеют
место взяточничество, мародерство. Насколько, по-вашему, имеет
место эти нетерпимые явления, какова динамика таких
правонарушений?
- Я резко возражаю против определения "процветают", не могу ни
в коей мере с этим согласиться. К сожалению, есть отдельные факты
и взяточничества, и мародерства, и поборов на блокпостах. И к нам
обращаются люди с жалобами на подобный произвол. Наши силовые
структуры ведут решительную борьбу с этими противоправными
проявлениями. За последнее время наблюдается резкое снижение
подобных явлений. Если сравнить ситуацию февраля с нынешней, то
это, как говорят, небо и земля. Но самое главное - люди открыто и
уверенно, ничего не боясь, идут к нам с жалобами. Им есть куда
обратиться. Это говорит о том, что законность в республике
укрепляется.
- Вы сказали, что заботитесь и о правах военнослужащих. Но вот
конкретный пример. Военные нередко жалуются на то, что, скажем,
задержан ими гражданин со всеми признаками того, что он боевик.
На теле - следы от долгого ношения оружия, даже ранения. Но
документы у него в порядке, его обязаны отпустить. А он, глядишь,
снова берется за оружие...
- Отвечу коротко: есть такое понятие, как презумпция
невиновности. Если мы не будем ее брать во внимание, то разрушим
саму государственность России. Военные, я думаю, лукавят. Есть
огромное количество поводов, позволяющих задержать
подозреваемого. В частности, оперативные данные спецслужб, другие
сигналы. Но если документы у человека в порядке и никаких
"данных" на него нет, его обязаны по закону отпустить.
- Вы - специальный представитель президента по правам человека
и, видимо, облечены немалыми полномочиями. Все ли официальные
лица в Чечне и Москве понимают вашу роль, и не пытается ли кто-то
вставлять вам "палки в колеса"? Дело ведь щепетильное, не каждый
готов пустить контролера в "свой огород"...
- Вы знаете, к моему счастью, я не могу пожаловаться на
недостаток понимания ни со стороны министров, ни со стороны
других официальных лиц. Была определенная напряженность во
взаимоотношениях с военной прокуратурой. Сейчас эти недоразумения
сняты. Есть непростые вопросы ко многим структурам, но они, как
правило, решаются в рабочем порядке.
- А с помощью каких механизмов вы осуществляете контроль над
соблюдением прав человека в Чечне? Есть у вас соответствующий
аппарат, помощники?
- Да, аппарат, и довольно серьезный, есть. В Москве это
сотрудники администрации президента, в Чечне - бюро в Знаменском,
свыше двадцати человек. А по республике открыто одиннадцать
подразделений. Идет постоянный прием посетителей, поступает
большое количество жалоб, мы принимаем конкретные решения по
каждому запросу. Причем в этом активно участвуют специалисты,
эксперты... У нас нет проблем с электронной техникой, позволяющей
вести работу на высоком уровне.
- Во все ли сферы деятельности военного командования и
руководства правоохранительных структур допущены ваши сотрудники
или существуют некие "запретные зоны"?
- В соответствии с российским законодательством и моим
мандатом никаких "запретных зон" нет. Я могу сказать, что пока мы
не встречаем никакого противодействия ни с чьей стороны, включая
и Минюст, - когда посещаем места содержания подозреваемых. Всегда
можем сделать соответствующий запрос в ФСБ или МВД и получить
исчерпывающий ответ. Но, видимо, существует в силовых структурах
какая-то специфическая информация, скажем, связанная со
следственными мероприятиями, - она, как известно, в соответствии
с законодательством закрыта для всех.
- И последнее. Российская общественность, естественно, весьма
озабочена нарушением прав чеченского населения. Но, похоже, мало
кого волнует судьба сотен тысяч русских и русскоязычных людей,
выброшенных масхадовско-дудаевским геноцидом за пределы
республики или влачащих жалкое существование в Чечне. Массовое
нарушение прав этой категории населения находит адекватную
реакцию с вашей стороны?
- Очень важный вопрос. Для нас это кровоточащая рана. Дело в
том, что сотни тысяч русских и русскоязычных людей покинули
республику. Сейчас они оказались в крайне бедственном положении.
Лично мое мнение, и я буду настаивать на нем до конца, - эти
люди, безусловно, все должны быть включены в списки имеющих право
на компенсацию за утраченные жилье и имущество.
Второе. Одна из важнейших задач - сделать все, чтобы не просто
вернуть людей (просто так туда уже никто не вернется), а создать
условия для возвращения всего нечеченского населения. Грозный,
например, всегда был интернациональным городом. В связи с этим в
нашей деятельности защита прав русских и русскоязычных людей
будет занимать особое место. Поверьте, это не просто слова, а
одна из основных позиций во всей моей работе на посту
специального представителя президента.
Владимир ЯНЧЕНКОВ.




03-10-2000, Труд