Служить бы рад, выслуживаться тошно

Наталья ЛИХАЧЕВА.
Валерий Гаврилович Драганов, когда-то рядовой инспектор
таможни, сменил с десяток мест службы, объездил всю страну вдоль
и поперек, получил чин генерал-полковника и двенадцать лет был у
руководства российской таможни...
- Валерий Гаврилович, как вы оцениваете работу российских
таможенников?
- Большинство из них преданы своему делу и не забывают
присягу, которую давали, поступая на службу. За двадцать восемь
лет я не по одному разу бывал во всех 550 наших подразделениях и
убежден, что таможня служит честно.
- Что, с мздоимцами и взяточниками не приходилось встречаться?
- Раньше - нет. На память приходит только одно громкое дело: в
Одессе в 1976 году была уличена группа наших работников в том,
что содействовала незаконной переправке за границу ценностей. Это
было ЧП на всю страну! Начальник регионального управления, узнав
об этом, умер от сердечного приступа.
Это сейчас таможенники получают приличную зарплату, имеют
льготы и иные привилегии. А ведь было и другое время. Я,
например, прекрасно помню, как раз в две недели возил жену за
шестьдесят километров в ближайшее село - там был единственный на
всю округу универмаг, а в сельпо продавали свежий белый хлеб.
Дорога в театр, он был во Владивостоке, занимала шестнадцать
часов, причем надо было делать пересадку в Уссурийске. И,
представьте себе, мы не жаловались.
Сегодня таможня работает в иных условиях, но боевой дух и
желание служить Родине - те же.
- Вам довелось служить чуть ли не на всех границах России, где
самая "горячая точка"?
- Я определил бы ее координаты не географически, а по
количеству того контрабандного груза, который, на мой взгляд,
сегодня представляет наибольшую опасность для России. Речь идет о
наркотиках. Не надо обольщаться, что когда-нибудь мы полностью
перекроем их поток, но сократить наркооборот до минимума в наших
силах. Я сам не раз участвовал в спецоперациях, задерживал
наркокурьеров, вел сложные переговоры в сопредельных с Россией
странах и уверен в том, что на борьбу с наркотиками средства
должны отпускаться особой строкой в бюджете. И все же одного щита
недостаточно. Надо решать ряд других вопросов, например, думать о
том, чем занять население стран, живущих торговлей наркотиками, я
имею в виду Афганистан, Пакистан. И главное - мы должны научиться
работать сообща. Негоже каждому правоохранительному ведомству
тянуть одеяло на себя.
- Когда в 1999 году вы ушли из таможенного комитета,
журналисты задавали вам один и тот же вопрос: "За что вас
отправили в отставку?" Вы отшучивались: "Почему не интересуетесь,
за что в свое время назначили?" Так с чьей подачи вы в тридцать
шесть лет стали вторым лицом в советской таможне, а потом и
возглавили комитет?
Действительно, в те годы я был своеобразным рекордсменом.
Судьба моя решилась в тот день, когда Руст посадил свой самолет
на Красной площади. Мои коллеги обсуждали проблемы улучшения
службы и ломали голову над тем, как сделать работу таможни более
эффективной. На совещании присутствовали члены ЦК - Чебриков,
Лукьянов. И мне было поручено подготовить доклад с предложениями.
Я выдвинул десять основных тезисов. Выступление прозвучало как
взрыв бомбы, и мне предложили новое место.
Тогда же впервые побывал в здании ЦК. Оно произвело гнетущее
впечатление - пустые коридоры, ковры и тишина. Жизнь будто
остановилась. В ЦК меня принимал Зубаков - сотрудник отдела
административных органов, который курировал таможню, службу
безопасности, погранслужбу. Спустя годы тот же самый Зубаков
сделал все возможное, чтобы после двадцати восьми лет безупречной
службы я ушел из таможни. Такая вот ирония судьбы.
- Так уж и "безупречной"? В вашем послужном списке есть
выговор. За что, если не секрет?
- В бытность начальником Хасанской таможни провел в поселок,
где жили подчиненные с семьями, газ и поставил телевизионный
усилитель, чтобы мы могли смотреть не только китайские и
корейские передачи, но и программу "Время". Усилитель обошелся в
50 рублей, а на билеты до Москвы (меня тут же вызвали "на ковер"
в столицу) ушло в пять раз больше.
- Есть информация, что вы принимаете участие в советах по
обороне и внешней политике, откуда материалы уходят прямо на стол
к президенту. Это так?
- Да, меня приглашают на советы. В последний раз я говорил о
том, что для каждого указа или закона надо проводить
криминологическую экспертизу, не сталкивать лбами и не
настраивать друг против друга нынешних и прошлых руководителей
госструктур.
- Вы несли срочную службу в ракетных войсках. А вот сына
своего служить отправили бы?
- У меня их три. Один окончил МГИМО, уже работает, другой
учится в вузе и получил отсрочку, третий - школьник. Если к тому
времени, когда он повзрослеет, армия станет профессиональной -
сам отведу его в военкомат. Считаю, что участвовать в боевых
операциях и ездить в горячие точки должны только контрактники.
Вот вы мне о срочной службе напомнили. А я ведь однажды
встретился со своим замкомвзвода при весьма неприятных
обстоятельствах. Это было в Эстонии. Меня разбудили в четыре утра
и сообщили, что надо срочно осмотреть судно - есть признаки
уголовного преступления. А среди подозреваемых - знакомая мне
фамилия. Оказалось, что офицер уволился из войск, развелся с
женой, на гражданке не прижился, вот и пошел по скользкой
дорожке. Так что вместо радостной встречи пришлось оформлять
протокол.
- Неужели не отпустили сослуживца с миром?
- Не отпустил, но нашел компромиссное решение, которое не
противоречило закону.
- Валерий Гаврилович, недавно вы с женой отметили очередную,
двадцать девятую годовщину супружеской жизни. В чем, по-вашему,
секрет крепкой семьи?
- Правы французы, когда говорят: ищите женщину. Я ни разу не
видел жену в бигуди и стоптанных тапочках и никогда не слышал
вопросов: "Где ты был?" и "Что делал?" Только сейчас понимаю,
какое колоссальное терпение и мудрость понадобились ей, чтобы
уберечь семью и вырастить троих сыновей - я-то, можно сказать,
жил на службе. Зато сейчас без цветов домой не прихожу...




04-11-1999, Труд