Осада школы святого распятия

ЭПИЗОД ИЗ ГОРЯЧИХ БУДНЕЙ БЕЛФАСТА.
На днях в Северной Ирландии произошло важное событие.
Закончилась 3-месячная осада женской начальной школы в пригороде
Белфаста.
Провинция вздохнула с облегчением - за последнее время это
было самое серьезное противостояние между католиками и
протестантами.
В результате протестанты согласились снять свои пикеты с
улицы, ведущей к школе.
А началось все в середине августа в Ардойне - одном из самых
бедных северных районов столицы Ольстера, где представители двух
конфликтующих религиозных конфессий живут буквально дверь в
дверь. Несмотря на столь тесное соседство, люди не только не
общаются друг с другом, но стараются даже не пользоваться одними
и теми же улицами. Каждый камень, каждый проход этого квартала
разделен на "свой" и "чужой". Хотя школа "Святого Распятия", в
которой учатся девочки местных католических семей, с трех сторон
окружена домами протестантов, ученицы многие годы ходили на
занятия по единственной "своей" улице. Некоторым из них
приходилось делать немалый крюк, и это было в порядке вещей.
И вдруг в августе католики нарушили неписаное правило и повели
детей в школу по "протестантской" улице. Взбешенные таким
"возмутительным пренебрежением" к установившимся правилам игры
протестанты высыпали на улицу и забросали "нарушителей" не только
ругательствами, но и подручными средствами. В один из дней это
была даже ручная граната.
События на улице Ардойн моментально попали на экраны
телевизоров и вызвали политический кризис в провинции.
Перепуганный Лондон нагнал в Ардойн военных, чтобы защитить
направляющихся в школу учениц. А те, воодушевленные такой
поддержкой, продолжали каждое утро в сопровождении родителей
проходить по злобно ощетинившейся улице.
Будучи недавно в Белфасте, я решил самолично взглянуть на
ситуацию вокруг школы "Святого Распятия". Сел в такси и как ни в
чем не бывало назвал адрес.
Откровенно говоря, я ждал от таксиста удивленной реакции,
предполагал, что он примется меня отговаривать от поездки. Но он
даже бровью не повел.
По дороге мы обсуждали погоду, превратности белфастского
автомобильного движения, жуткие британские цены на бензин...
Минут через 15 таксист притормозил машину и указал на опрятную
тихую улицу, круто взбегающую на пригорок. "Интересующая вас
школа находится там, на холме, - сказал он, - а весь спектакль
разыгрывается на этой улице. Самое интересное будет в 8.30, когда
пойдут дети. Пойдите погуляйте!" После этого таксист весело
подмигнул и свернул в переулок, где должен был дожидаться моего
возвращения.
На улице Ардойн было пустынно и тихо. По обе стороны стояли
аккуратные одно- и двухэтажные домики с ухоженными палисадниками.
Атмосфера была весьма будничной и мирной.
Перед самой школой стояла молодая полнолицая женщина в
ярко-желтой робе с дорожным знаком "Стоп" в руках. Ее задача -
останавливать движение, когда дети переходят улицу.
- Где же войска? - нетерпеливо спрашиваю у женщины, которую,
как выяснилось, зовут Кэтрин.
- Скоро появятся, - равнодушно отвечает она. - А вы, наверное,
журналист?
- Как вы догадались?
-Так ведь здесь, кроме журналистов, других посторонних не
бывает.
- Вас не пугает вся эта ситуация?
- А чего ее бояться! Тут ведь никто ни в кого не стреляет.
- Среди протестующих есть, наверное, и ваши соседи, -
спрашиваю я, узнав, что Кэтрин сама живет в протестантском
квартале. - Как вы думаете, зачем они это делают?
- Не знаю, может, с досады, а может, кто-то накручивает...
Наша беседа осталась неоконченной, потому что на другом конце
улицы появились броневики и солдаты, облаченные в бронежилеты.
Броневики шли тихо, но неумолимо. Один за другим они появлялись
из разных переулков и занимали позиции вдоль улицы Ардойн. Эта
молчаливая экспансия продолжалась до тех пор, пока они не
выстроились один за другим по обеим сторонам улицы. Ситуация
показалась мне совершенно иррациональной и напомнила старые
голливудские фильмы о переворотах в латиноамериканских странах.
По образовавшемуся в результате коридору пошли
родители-католики со своими девочками. За кордоном броневиков и
солдат осталась небольшая кучка сердитых протестантов, которые
молча провожали глазами эту процессию. Через 10 минут
родители-католики пошли назад, и тогда из кучки раздалось
несколько возмущенных выкриков типа: "Прекратите провокации!
Ходите в школу по своей улице!".
Католики, как и следовало ожидать, не обратили на эти выкрики
никакого внимания и вскоре растворились в своей части квартала.
Следом заспешили и броневики. Через несколько минут на улице
остались лишь несколько дежурных машин и десятка два военных. Да
еще две телевизионные бригады, которые, кажется, вообще не
покидают Ардойн.
И так повторялось три месяца по два раза в день.
- По моим подсчетам, бронемашин было не менее 70, - обратился
я к одному из стоящих рядом военных, который оказался капитаном.
- Нет, я думаю, больше, штук 100, наверное, - охотно вступает
он в разговор.
- А солдат?
- С полтысячи, но я не считал.
- Дорогое, должно быть, удовольствие?
- Да уж, конечно!
- Может, дешевле было бы не подпускать сюда протестующих?
- Ну что вы, - удивился капитан, - нельзя же ограничивать
свободу гражданских прав населения.
Капитан, который, как выяснилось, англичанин из Лондона,
отказался называть свое имя, поскольку не уполномочен
командованием делать официальные заявления для прессы, оказался
тем не менее словоохотливым человеком.
"В этом кризисе нет правых и виноватых, - сказал он, - не
правы и те, и другие. За каждой из сторон стоят экстремистские
милитаристские группировки, которым необходимо постоянно
поддерживать напряжение в этой провинции".
- Но ведь масштабы операции по поддержанию порядка
несопоставимы с уровнем опасности, - говорю я.
- Верно, но стоит нам уменьшить присутствие, как кто-нибудь
тут же устроит побоище и тогда локальный конфликт может быстро
разрастись в большой костер, - со знанием дела отвечает капитан.
Через несколько метров я остановил одну из наиболее активных
участниц пикета протестантов. Мой вопрос был прост: зачем им
понадобилось препятствовать детям ходить в школу?
"О мистер, вы наивный человек! - всплеснула озябшими руками
пожилая женщина. - Неужели вы не видите, что все это не имеет
никакого отношения к детям? Вот ответьте мне: почему католики
никогда раньше не ходили по этой улице? Почему им понадобилось
делать это именно сейчас? Мы же ведь не ходим по их улицам...".
Когда я залез обратно в машину, таксист с интересом спросил:
ну как вам наш белфастский театр? И, не дождавшись моего ответа,
грустно сказал: "Это просто ненависть. В этих бедных районах
людей когда-то научили винить в своих бедах соседей из другой
конфессии. Вот они и бесятся. Ничего не поделаешь, нужно время.
Приезжайте к нам лет через 10. Может, к тому времени все
забудется...".
Зураб НАЛБАНДЯН, соб. корр. "Труда".




04-12-2001, Труд