Пленник заоблачных вершин

ЛЮБОВЬ РАК.
ОН ЗНАЕТ:
ЧЕМ БОЛЬШЕ ЗА СПИНОЙ УДАЧНЫХ ВОСХОЖДЕНИЙ, ТЕМ МЕНЬШЕ ШАНСОВ
УЦЕЛЕТЬ В СЛЕДУЮЩИХ ПОХОДАХ. И ВСЕ РАВНО ВНОВЬ И ВНОВЬ ИДЕТ В
ГОРЫ.
Захарова дома не застать - для журналиста это просто
наказание. И днем, и поздним вечером телефон откликается
заунывными длинными гудками. Такая уж натура - вечно носит по
свету, и вширь, так сказать, и ввысь. В Европе ему скучно -
больше недели не выдерживает. В Чили, Аргентине - куда веселее,
там все улыбаются, все целуются. Но лучше всего - в Непале,
внутри необыкновенной атмосферы, пропитанной счастьем. Хотя люди
там живут гораздо беднее, чем мы, но чувствуют себя распрекрасно.
Да и Гималаи рядом. Это важно, потому что главная страсть у
Николая Захарова, мастера спорта международного класса по
альпинизму, заслуженного тренера России, неоднократного чемпиона
страны, конечно, - горы.
У него и профессия такая - альпинист. Что для нашей страны,
где спортивных профессионалов сто лет как бы не водилось,
довольно странно. Бывало, трудился на нормальной работе - то на
заводе, то преподавателем физкультуры в вузе, учился на инженера,
но все это сбоку припека. Сейчас формальная должность и личные
пристрастия совпадают - работает старшим тренером сборной
Красноярского края по альпинизму. А параллельно водит богатых
людей в горы. Не столько деньги за это получает, сколько имеет
возможность поколесить по миру. Клиентура чаще попадается
иностранная, наши "богатенькие Буратино" пока предпочитают бока
на пляжах отлеживать.
- Во всем мире богатые люди, прежде всего немцы, шведы,
японцы, путешествуют, - рассказывает Николай. - А русские
отдыхать нормально не умеют. Был, например, в Таиланде, наблюдал:
плывет новый русский по аквапарку, у него бутылка пива в
руках, вопит что-то. Сегодня напились, завтра пошли в другой
ресторан, ну покупались, позагорали - облезли все, на мотоциклах
погоняли... И все. Обеспеченным иностранцам такое однообразное
существование надоело, они уже давно все имеют, им чего-то
остренького хочется.
Вот сводил я бельгийскую пару на Эльбрус, шли тяжело, в плохую
погоду - и они героями себя почувствовали, им большего
захотелось. Спрашивают: а на какую гору можно еще пойти, чтобы
повыше? В Африку, говорю, можно съездить, самая большая вершина
континента - Килиманджаро, 5895 метров, на 300 метров выше
Эльбруса.
Проходит какое-то время, звонят: готовы ехать в Африку.
Килиманджаро стоит посреди саванны, когда-то здесь, на ровном
месте, вулкан возник. А потом потух, до такой степени, что сверху
ледник образовался. По ночам мороз стоит до 10 градусов - в
Африке, недалеко от экватора! Руки в перчатках мерзли, носы
синели.
Не слишком подготовленные люди и чувствовали себя не слишком
хорошо. Хотя сервис, несмотря на отсутствие праздношатающейся
толпы, добрался и сюда. По пути на вершину можно ночевать в
хижинах, покупать минералку, пиво. Цены на 10-20 центов растут
каждые сто метров подъема. Обслуживающий персонал резво
реагирует, если кому-то на тропе становится плохо. Видели,
например, как потеряла сознание швейцарка, - ее тут же унесли три
могучих негра.
Это для Захарова поход на Килиманджаро был прогулкой, он даже
умудрялся периодически сходить с маршрута и лазать по окрестным
скалам - чтобы мышцы поразмять. Прочий народ испытывал себя на
прочность, зайдя на вершину, был несказанно горд.
Фотографировался там, держа в руках обтрепанную доску с
надписью:
"Вы находитесь на высшей точке Африканского континента Ухуру-
пики". Ухуру в переводе означает - свобода.
А потом они ездили по свободной саванне, где бродили,
охотились друг на друга, занимались любовью, сладко спали стада
непуганых животных. Слоны, львы и леопарды, бегемоты и
быки-буффало с огромными рогами, гиены, зебры, антилопы и
страусы... Ездили на машине егеря национального парка, которую
звери знают в "лицо".
Использовать любой другой транспорт опасно - могут или
раздавить вместе автомобилем, или съесть. Были прецеденты. "Самые
страшные звери в Африке - не львы или леопарды, а гиппопотамы и
быки-буффало. Они агрессивны, они очень быстро бегают, они
затоптали людей больше, чем львы съели".
По-своему свободны и аборигены. Николай Захаров с компанией
немного пожил в самой настоящей, не бутафорской, не
предназначенной для туристов деревне племени масаев. Занимаются
местные жители исключительно животноводством - разводят коров.
Едят мясо, пьют молоко и коровью кровь - любимый напиток.
Живут в хижинах, сделанных из прутьев и обмазанных навозом.
Никаких удобств, разумеется, внутри горит костер. Заводить
крепкие семейные отношения здесь не принято, большинство
населения болеет СПИДом. Масаи - племя воинственное, все
вооружены копьями, хотя сейчас, слава Богу, ни с кем не воюют.
Красивый, высокий - под два метра - народ. Характерная
особенность - здоровенная дыра в вытянутой мочке уха. Женщины в
дырку вешают кучу украшений, а мужчины почему-то вставляют
бутылку с пепси-колой - так с ней и ходят.
С Черным континентом они прощались на фоне огромного диска
багрового солнца. Ничего не скажешь - закаты в Африке
потрясающие.
Закаты для Захарова - своего рода знак судьбы. Впервые в
большие горы, в Центральный Тянь-Шань, он попал в 73-м году.
Попал правдами и неправдами, район был спорным с Китаем,
пограничники туда никого не пускали. И там, вдалеке, через два
перевала, увидел сюрреалистическую картину - розовую светящуюся
пирамиду. Хан- Тенгри, гора из белого мрамора с острыми гранями.
Когда солнце заходит, оно в Хан-Тенгри отражается. Эффект живого
свечения гипнотизирует, сводит с ума.
На вершину загадочной пирамиды он поднялся только через 15
лет.
Зато потом, будто на свидание, ходил бесконечно, бывало, по
два раза в год. На острой макушке, на высоте 7000 метров, ему
хорошо как нигде. Первая любовь, говорят, может преследовать всю
жизнь.
Хотя "любовница" Захарову попалась своенравная, скользкая и
угловатая. Технически восхождение на Хан-Тенгри в его обширной
практике одно из самых сложных.
В отношениях с Эверестом, горой всех гор планеты, заочной,
запредельной мечтой любого альпиниста, романтики меньше. Скорее,
суровое мужское соперничество - кто кого? Впрочем, любое
соревнование человека с самой большой вершиной мира немыслимо и
невозможно. Бредить горой, пытаться лбом прошибить идею покорить
ее во что бы то ни стало - глупо. Гора сломает любого. Если не в
прямом смысле слова - физически, то уж психологически непременно.
- Дело в том, что ты все время рискуешь, - говорит Николай, -
никогда не бывает такого, чтобы ты шел на гору и точно знал - все
будет хорошо. Наоборот, каждый понимает, что может и не
вернуться. Риск большой, он постоянно увеличивается, если ты
живым приехал в этом году, выжить в следующем шансов будет меньше
- это же теория вероятности! Психологически не все выдерживают, к
тому же с женами, которые все время мучительно ждут - вернется
муж или нет?
- договариваться становится все сложней. После Эвереста-96
красноярская команда, очень сильная, очень дружная, настоящая
команда - распалась. И никого в этом винить нельзя. Я остался,
работаю с новым составом, пока бросать альпинизм не собираюсь.
Жизнь все равно рано или поздно закончится... Не то чтобы я
такой упертый, просто для человека, который испытал риск, испытал
этот способ жизни, трудно уже от него избавиться. А потом, если
голова соображает, шансы все-таки остаются приличными. Главное,
чтобы "крыша" не поехала, важно - тупо не рисковать. И с женой
мне повезло, Люба - скалолазка, работает сейчас тренером и не
любит мужиков, которые все время лежат на диване.
К вершине Эвереста Николай Захаров ходил дважды - в 96-м и 98-
м. Впервые - капитаном родной команды "Россия-Красноярск", по
уникальному маршруту, который ни до ни после не освоил никто -
отвесная ледяная стена северо-восточного гребня ("Труд" об этом
немного писал). Маршрут этот он придумал сам, сам разработал
детальный тактический план восхождения за 45 дней. Получилось
все, до мелочей, такого в горах просто не бывает.
Не повезло только с погодой - сбивающий с ног ветер, снег
стеной, никакой видимости. Не повезло прежде всего капитану.
Пропустив вперед трех своих товарищей, он не дошел до вершины
каких-то пятидесяти метров. Мог бы дойти, силы еще были - не стал
тупо рисковать. Если бы рванул вперед ради великой цели, ребятам,
уставшим, как собаки, пришлось бы его ждать. Спускаться вниз
поодиночке практически в темноте, посреди рвущихся снежных
зарядов - гиблое дело. Три товарища, вымотанные, замерзшие, почти
уже без кислорода, дождались бы, может быть. Может быть, все
вместе во главе с отважным капитаном они спустились бы вниз. А
может - и нет. В ту самую непогоду на Эвересте погибли американцы
и новозеландцы, 8 человек за одну ночь.
Сообщение о красноярской команде, покорившей самую большую
гору, ушло по рации на землю, среди победителей значилось имя
Николая Захарова. Небольшая ошибочка случилась. "Если честно,
мысль такая - не сознаваться, мелькнула. Ну рядом же совсем был!
Если бы не сознался, всю жизнь бы потом об этом думал,
мучался.
Зачем?".
Во второй раз, совсем недавно, он ходил на Эверест в составе
сборной команды из разных городов и разных стран, состоящей из
самых разных людей. И опять, уже на классическом маршруте -
победителями стали другие. Красноярцы вешали веревки, заносили
груз, торили дорогу. Прокладывали путь к вершине для более
мудрых.
Захаров никого не винит, кому-то все равно эту черную, но
настоящую и мужскую работу надо было делать. И хорошо, считает
он, что это были свои ребята - с ними теперь можно лезть хоть
куда.
Но когда ты отпахал до отметки 8600 по глубочайшему снегу,
когда подхватил на высоте бронхит - силы кончаются. Остатки сил
необходимо сохранить, чтобы суметь спуститься. Потому что, если
ты не сможешь идти, никто тебя с такой высоты не донесет, это
невозможно. И вертолеты туда не залетают. Высотный альпинизм от
переходов, например, на Северный полюс тем и отличается - никто
не прилетит и не заберет.
Так случилось и с Френсис Дестефано. Ее муж Сергей Арсентьев,
очень сильный альпинист, русский, живущий в Америке, вынашивал
сумасшедшую мечту - подняться на Эверест вместе с женой без
кислорода. Они присоединились к сборной команде у подножия горы.
Вокруг идеи Арсентьева было много разговоров, ребята отвечали
ему примерно одно и то же: ты ее похоронишь. Причем Френсис была
третьей его женой, первая и вторая уже погибли. Все знали, что
произойдет новая трагедия, но ничего не смогли сделать, был тот
самый случай - у человека поехала "крыша".
Там, наверху, Френсис и Сергей потеряли друг друга. Он
спустился вниз, дошел до лагеря. Она - лежала и умирала на высоте
8500 метров. Переночевав, Арсентьев вновь пошел к вершине на
поиски жены. И больше не вернулся. Около ее тела потом нашли
веревки и его ледоруб. Скорей всего, не справившись с ее смертью,
он решил уйти следом.
- Я об этой экспедиции даже вспоминать не хочу, - рассказывает
Николай Захаров, - у меня неприятный осадок остался. Там мимо
Френсис шли узбеки, сильная команда. Они пытались ее спасти, часа
два возились, кислородом поили, но она не двигалась. И спортивный
азарт победил, они ушли на вершину. Конечно, вынести, спустить
вниз женщину с такой высоты они бы не смогли. И все равно надо
было кому-то остаться, просто быть рядом, сидеть и ждать, пока
она умрет... Дважды с тех пор встречался с парнем из той команды,
он просто берет и напивается, и плачет, и страдает. И с этим
будет жить всю жизнь. Кто-то, кажется, из японцев сказал: выше
восьми тысяч морали не бывает. Не согласен полностью, так уж нас
воспитывали, так мы устроены. Наша школа альпинизма - наилучшая
школа в мире.
У иностранцев есть одиночки сильные, они себе выбирают
напарников, а у нас всегда и все строилось на коллективизме.
Допустим, в одном районе находится 20-30 групп и с одной из
них что-то случилось. В обязательном порядке все группы уходят с
маршрута и идут спасать - это железный закон. А иностранцы идут
мимо и говорят: это не наше дело, мы за свое удовольствие деньги
платим, больше нас ничего не касается. Можешь лежать и умирать.
Однажды Захаров сильно разбился, "улетел с Памира" и переломал
ноги. Товарищи его вытащили, лежал 8 месяцев и размышлял о своей
судьбе. Думал примерно следующее: если буду ныть, даже лучшие
друзья разбегутся, надо все время прикидываться веселым. А когда
предложили оформляться на инвалидность - наотрез отказался.
Бросил костыли, приспособил какие-то самодельные протезы и
пошел на работу - преподавать студентам физическую культуру. Чуть
позже его, хромого, друзья вдруг в команду на чемпионат
Советского Союза зачислили. Такого поворота Николай не ожидал и с
перепугу, видимо, чемпионат выиграл. Недаром эти самые друзья
говорят о нем простенько: Захаров - альпинист гениальный!
КРАСНОЯРСК.




05-02-1999, Труд