Казнь длиною в пять лет

Контрактник Юрий Ситраков, санинструктор мотострелковой роты
205-й дивизии, как написано в извещении из военкомата, погиб 10
августа в бою за Грозный. Эту похоронку на мужа Татьяна получила
только в марте следующего года.
В Чечню Юрий прибыл в июле. Один раз позвонил домой. Успел
даже передать с земляками письмо. И молчание. Таня стала теребить
военное начальство. Ей ответствовали: все, мол, в порядке, просто
он сейчас на задании и писать некогда. В декабре часть, в которой
служил Юрий, вывели в Буденновск, а писем все не было.
Получив похоронку, Таня поехала в Буденновск. Но и в части ей
никто ничего толком не объяснил. Контрактники, воевавшие вместе с
мужем, к тому времени разъехались по домам, а офицеры, словно
сговорившись, ничего не могли вспомнить.
Если погиб, должен же быть труп, рассуждала она. Или хотя бы
останки. Тане посоветовали поехать в Ростов. Там в
спецлаборатории, где находятся неопознанные тела, может, и труп
мужа обнаружится.
Таня, как и сотни таких же несчастных женщин - то ли вдов, то
ли нет, прошла через жуткую процедуру опознания тел российских
воинов. Точнее того, что от них осталось. Юрия в кошмаре
ростовской лаборатории не оказалось. Тогда военное начальство
изменило формулировку приказа: вместо страшного "погиб" появились
слова, дающие надежду, - "пропал без вести".
Все эти годы Таня ищет мужа. Верит, что он жив. И вдруг эта
пленка, показанная по телевидению. И недрогнувший голос ведущего
сообщил, что казненный солдат - Юрий Ситраков.
Для нее, для двоих детей, для родителей это стало еще одним
тяжким испытанием.
О существовании пленки Татьяна узнала не с экрана телевизора.
Примерно год назад видеокассета попала в руки спецслужб. Но
качество ее было таково, что эксперты обычно не работают с
подобным материалом. Тем не менее в Ростове пленку буквально по
миллиметру восстановили. Потом пригласили Татьяну и показали.
Она сразу сказала: казненный парень - не Юрий. Сотрудники
лаборатории, однако, были иного мнения. Ей стали объяснять, что
играет роль освещение, ракурс и т.д. Она смотрела вновь и вновь и
все твердила - не он.
Таня привезла в Ростов семейные фотографии. Там Юрий снят тоже
при разном свете и в разных ракурсах. Смотрите, убеждала она
эксперта, занимающегося "ее делом", разлет бровей иной, форма
ушей иная, скулы, наконец, другие.
Примерно неделю назад тот самый ростовский эксперт - майор
Борис Школьников сам позвонил домой Ситраковым и сказал, что
будет повторная, генетическая экспертиза трупа, найденного на
месте казни.
Снова у семьи появилась надежда. А как же пленка, показанная
по ТВ? Татьяна попросила в лаборатории переписать ей эти кадры.
Отказали, ссылаясь на тайну следствия. Какая же может быть тайна,
если пленку на всю страну показало ТВ?
И еще вопрос: если предстоит повторная экспертиза, значит, и у
специалистов появились пусть маленькие, но сомнения. А коли так,
коли в трагедии не поставлена последняя точка, позволительно ли
кому-либо выносить свой поспешный приговор. По сути дела, даже не
солдату, а его близким.
Михаил ИЛЬИЧЕВ.




04-04-2001, Труд