РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА: ВЗЛЕТ ИЛИ НАОБОРОТ? Может ли быть рыночная экономика панацеей? Еще недавно в этом очень многие не сомневались

Сегодня, спустя десять лет после
начала либеральных реформ, у нас становится все больше тех, кто
призывает в той или иной мере возродить методы государственного
регулирования экономики. Может быть, то, что мы строим, - это
вовсе и не рынок? И вообще - как поднимать нашу экономику?
На днях известные ученые, политики, экономисты собрались на
конференцию с весьма амбициозной повесткой дня: "Россия в
меняющемся мире: путь к процветанию".
Слово тем не менее - участникам.
Расти приятнее, чем падать.
Виктор ИВАНТЕР, директор Института народно-хозяйственного
прогнозирования:
- 70 лет мы с вами двигались от капитализма к социализму.
Теперь 10 лет мы идем в противоположном направлении. Наши правые
зациклились на реформах: они готовы реформировать все и вся. Во
имя размытого "светлого будущего". Но если мы хотим, чтобы наши
дети жили хорошо, то единственный способ этого добиться - самим
жить хорошо. Кажется, у нас это начинает получаться. В течение
десяти лет я объяснял, почему происходит спад производства.
Теперь приходится объяснять - и это куда приятнее, - почему мы
начинаем расти. Если мы поймем причины роста в 1999-2000 годах,
то сможем сделать все, чтобы он продолжился. Для решения
социальных проблем экономический рост совершенно необходим.
СМИ - наши и не наши - объясняют рост ВВП увеличением
экспортных цен на энергоносители. Выручка стала больше. А куда
она идет? Значительная ее часть обеспечила прирост валютных
резервов Центробанка. Другая часть выручки остается экспортерам.
Где они держат свои деньги? А в западных банках. Еще одна часть
пошла на выплату долгов западным кредиторам. Эти деньги, понятное
дело, тоже окажутся за океаном.
Что физически получила российская экономика? Практически
ничего. Но следы от нефтедолларов остались - в виде рублей. И тут
происходит процесс, который у нас банкиры называют стерилизацией
денежной массы. Для чего стерилизуем рубли? А чтобы они не
дергались, точнее, чтобы они не давили на рынок. То есть эти
рубли тоже в конечном счете оказываются не в экономике, а в
Центробанке. Тогда, спрашивается, почему происходит экономический
рост?
Ответ простой. Наше население, причем его наиболее
работоспособная часть, которая понесла потери во время дефолта,
не стала буянить на улицах, а удвоила усилия и дала экономике
"человеческий" ресурс. Это, разумеется, не беднейшая часть
населения. Она как жила с огорода, так и продолжает жить, ей
дефолт - до лампочки. Я говорю о самой активной части населения,
о том среднем классе, на котором держится экономика любой страны.
Второй ресурс: мы сдерживали цены естественных монополий и тем
самым дали возможность экономике стать на ноги. И, наконец,
третье - с августа 1998 года у нас не менялась денежная политика.
Плохая или хорошая - другой разговор. Главное, что в нашей
сегодняшней не очень стабильной жизни стабильный курс рубля -
необычайно важный фактор.
Кроме того, у нас происходит вытеснение с рынка западных
товаров. Подчеркиваю: вытеснение, а не замещение. В первом случае
на смену дорогим западным товарам на рынок поступают дешевые,
хотя и не равноценные по качеству отечественные товары.
Производить равноценные пока не научились. Вытеснять эти товары
нашими можно лишь в психологических целях. На самом деле
нормально работать мы начинаем только сейчас.
Дефолт намечался на лето 2002 года.
Виктор МЕЛЬНИКОВ, заместитель председателя Центробанка:
- В последнее время много спорят о необходимости либерализации
валютного законодательства. Предлагают снизить нормативы
обязательной продажи валюты экспортерами, разрешить отдельным
гражданам и организациям свободно открывать валютные счета за
границей. Говорят, если мы снимем валютные ограничения, экономика
будет развиваться более динамично. Почему, если разрешить
экспортерам класть всю валютную выручку в зарубежные банки,
экономика начнет развиваться более динамично, - не понятно.
На самом деле предлагаемая ускоренная либерализация валютного
законодательства, не подкрепленная предварительным принятием
необходимых мер, может привести к обвалу валютного рынка и курса
национальной валюты. По расчетам некоторых независимых
специалистов в области макроэкономики, в этом случае уже к концу
этого года доллар может стоить от 45 (по оптимистическому
сценарию) до 54 рублей (по пессимистическому). Валютные резервы
Центробанка в этом случае сократятся до 20 млрд. рублей. В этих
условиях достаточно будет экспортерам на две недели задержать
валютную выручку за рубежом - и мы получим крупные неприятности
на валютном рынке.
Не исключаю, что при этом возможен такой вариант: через
два-три года, истощив валютные резервы, страна подойдет к
дефолту. После чего нам не останется ничего другого, как просить
кредиты у международных финансовых организаций на откровенно
невыгодных условиях. В результате России придется забыть о
проведении независимой экономической политики.
Тем не менее Банк России совсем не против продуманной и
постепенной либерализации валютного регулирования, что собственно
и происходило во всех ведущих странах. Но при этом необходимо
осознавать, что валютное регулирование и валютный контроль должны
быть адекватны экономической ситуации. Надо поспешать не
торопясь.
Как остановить вымирание России.
Дмитрий ЛЬВОВ, академик:
- Мы отказались от формации, которая имела отвратительный
облик. Но так сильно хотели вписаться в рынок, так спешили, что
не заметили: капитализм находится на грани кризиса и в ближайшем
будущем может оказаться в не менее плачевном состоянии, чем
социализм, из которого мы без оглядки убегаем.
Мировая экономическая мысль давно ушла вперед, и то, что мы
называем либеральными реформами, никакого касательства к
современному рынку не имеет. К сожалению, наши реформаторы не
отдают себе отчета в том, какие процессы происходят в мире и что
мы должны делать в этих условиях. По своим ресурсам мы в 2,5 раза
превосходим США, в 6 раз - Германию. Но живем несравненно беднее.
Определяющими сегодня стали два параметра: здоровье и
образовательный уровень нации. Об этом руководство страны должно
думать в первую очередь. Посмотрите, что происходит в России.
Главное сейчас не экономика, а эпидемия смерти, которая поразила
всю страну. Если мы сохраним тот механизм, те отношения, которые
существуют, ту бюрократическую власть и коррупцию, которая
пронизала все сверху донизу, то, по не самым пессимистическим
прогнозам, к середине века нас останется 52 миллиона. В связи с
этим я задаю себе два вопроса.
Первый риторический: что толку обсуждать, какой подход в
экономике более правильный, какой менее правильный и чего стоят
все достижения экономики, если через полвека таких "успехов"
народа не станет? А второй вопрос уже сугубо практический: в чем
причина?
Говорят, русский народ пьет слишком много. А что, при
советской власти мало пили? Выходит, это не главное, почему
Россия вымирает. Причина в социально-психологическом климате,
дифференциации уровня жизни и доходов. Устранить эту причину и
повернуть ход истории - вот главная задача президента.
Смертность - следствие стрессового состояния людей, шоковой
перестройки внутреннего мира человека, потери привычных
ориентиров. Вчера он был на пьедестале почета, академик, лауреат
Нобелевской премии, зав. кафедрой Московского университета. А
сегодня этот ученый получает зарплату на уровне дворника. Почему
так происходит? Ответ известен, если оперировать экономическими
понятиями. Оказывается, две трети национального дохода дает не
труд, не капитал, не бизнес, а рента. То, что России досталось от
Бога, оказалось в руках 5-7 процентов людей. Если сохраняем это
систему распределения, то нет смысла обсуждать проблемы
экономики.
Трагедия России в том, что львиная доля доходов, которые от
Бога, оказались приватизированы. Когда президент говорит: сейчас
нельзя допускать передела, наоборот, надо усилить права
собственности, я готов с ним согласиться. Но при одном условии.
Вот, говорят, наша перерабатывающая промышленность
неконкурентоспособна. Так давайте освободим и ее, и занятых в ней
работников от уплаты всех налогов, скажем, на три года. Это
позволит в 2-3 раза сократить издержки производства. Так же
следует поступить и с другими отраслями производства, которым в
силу технологических и природно-климатических причин сложно
конкурировать с Западом.
Мне могут возразить - мол, казна опустеет, откуда возьмутся
деньги, чтобы платить врачам, учителям и прочим бюджетникам?
Отвечаю: надо ввести рентную систему налогообложения. Рента на
землю, из которой нефть бьет ключом, должна быть установлена, как
акцизы на алкоголь.
Говорят, реформы у нас в стране идут под знаком либерализации.
Но почему она коснулась всех областей экономики, кроме заработной
платы наемного работника? Рыночные цены есть на все, только на
рынке труда царствует монополизм.
Я говорю: дайте нашим заводам оборотные активы, и вы увидите,
какие отрасли конкурентоспособные, а какие - нет. Дайте людям
нормальную заработную плату, и вы увидите, как они будут
работать. И как будет развиваться Россия.
На честном слове и на одном крыле.
Андрей КОКОШИН, депутат Госдумы:
- Американские "Боинги" и европейские "Аэробасы" по ряду
технических параметров не только не превосходят, а с инженерной
точки зрения уступают нашим гражданским авиалайнерам.
Однако "Боинги" и "Аэробасы" продаются на внешних рынках
намного успешнее, чем российские "Туполевы" и "Ильюшины". Причин
тому несколько. Во-первых, правительства ведущих стран Запада не
стесняются оказывать политическую поддержку своим производителям,
а во- вторых, эта техника реализуется по выгодным для потребителя
финансово-экономическим схемам. Поскольку самолеты - вещь
дорогая, западные производители нередко предлагают расплачиваться
за покупку в процессе эксплуатации, то есть проиcходит лизинг
авиационной техники. В этом производителям и потребителям
помогают крупные западные банки, которым выгодно финансировать
лизинг "Боинга" и "Аэробуса". Мы понадеялись на волшебство
саморегуляции рынка, полагали, что он сам сможет решить все
проблемы.
Сегодня у нас последний шанс спасти отечественное
авиастроение. Вместо того чтобы полагаться на волю рынка,
необходимо создать лизинговую компанию, которая поможет
потребителям пользоваться авиационной техникой, а производителям
компенсировать затраты на ее производство. Сама по себе подобная
лизинговая компания не возникнет. Это была прямая задача
Минэкономики и Минфина.
В случае если такая компания будет создана, мы могли бы
реализовать свои самолеты, например, на емких рынках Индии,
Китая, и, конечно же, на нашем внутреннем рынке. Но при этом не
надо забывать, что сложная авиационная техника должна быть
сертифицирована, лучше всего по высшему стандарту.
Мы еще можем и должны остаться третьей авиационной державой,
но эту отрасль нужно соответствующим образом структурно
реформировать, и здесь без укрупнения объединения существующих
производств не обойтись. Нужны продуманная государственная
политика по реструктуризации этой отрасли и целенаправленная
поддержка науки, промышленности и образования. Образование, может
быть, важнее всего.
Анатолий ВЕЛЕДНИЦКИЙ.




04-04-2001, Труд