Голому играть легче так рассудили питерские клоуны во время национального театрального фестиваля, который сейчас проходит в москве, и стали выступать в чем мать родила

В этом году на фестивале "Золотая маска" музыкальный театр
неожиданно потеснил драматический, представ перед зрителем во
всем своем великолепии и блеске. Да и как, скажите, можно
сравнивать оперу "Золото Рейна" Рихарда Вагнера в постановке
Мариинского театра и экспериментальную работу "Дядюшкин сон"
Федора Достоевского в исполнении маленького воронежского
коллектива, если "Мариинка" считается национальным достоянием
России, а этот камерный театр появился на свет в 1993 году из
андеграунда.
И хотя драма, опера, балет проходят на фестивале по разным
номинациям, для всех заранее было ясно, что представленные в
афише "Золотой маски" два "императорских" театра. Большой и
Мариинка не идут ни в какое сравнение с другими коллективами. Это
абсолютно разные театральные "планеты". Мне кажется, что в
соревновании за Гран-при должны принимать участие труппы одной
"весовой категории". Меня подмывало спросить у экспертов, какими
такими художественными критериями они руководствовались при
отборе на фестиваль мюзикла московской оперетты "Метро",
сделанного под кальку Бродвейского театра, где самого искусства
ноль, зато есть шикарная "упаковка"?
Похоже, теперь в "Золотой маске" будут отдавать предпочтение
дорогостоящим постановкам с богатым оформлением и костюмами,
сделанными у знаменитых кутюрье, а серьезному глубокому театру
останется только исполнять роль Золушки.
Сегодня уже ни для кого не секрет, что пространство
психологического театра сужается до скромных площадок с залом на
100, 200 мест, а представления чисто развлекательного характера
занимают ведущее положение в коллективах, когда-то исповедовавших
на сцене "жизнь человеческого духа". Поэтому для меня нет ничего
удивительного в том, что прежний лауреат "Золотой маски" Григорий
Козлов из Петербурга поставил "Лешего" Чехова в комнатном
варианте, а Кама Гинкас "Черного монаха" того же Антона Павловича
на балконе.
При этом они взяли в помощники известных
художников-конструктивистов Эмиля Капелюша и Сергея Бархина,
умеющих создать на сценической площадке правдоподобную среду за
счет точно найденных деталей и самой архитектуры зрительного
зала. Тот, кто видел "Черного монаха", помнит, что беседка стоит
на краю балкона, и, когда Коврин Сергея Маковецкого прыгает вниз
- кажется, что он срывается в настоящую пропасть. А множество
подвешенных к потолку длинных деревянных палок в спектакле
"Леший" создают иллюзию "голого" леса, о гибели которого с такой
болью говорит Михаил Львович - врач, эстет, ценитель всего
прекрасного на земле в исполнении Ивана Латышева.
В ленкомовском "Городе миллионеров", все-таки включенном в
число участников "Золотой маски", несмотря на жестокое
сопротивление некоторых критиков, художник Олег Шейнцис
выстраивает целый павильон с настоящими буфетами, шкафами,
застекленной верандой. Здесь персонажи чувствуют себя как дома, а
зрителям кажется, будто они смотрят семейный телесериал из жизни
богатых итальянцев, которые тоже плачут. И хотя Инна Чурикова и
Армен Джигарханян не включены в список номинантов на лучшую
мужскую и женскую роль, мы-то знаем: их уровень мастерства от
этого не пострадал.
От души хочется порадоваться за Константина Райкина,
выдвинутого по двум номинациям: за лучший спектакль "Контрабас" и
лучшую мужскую роль в этой постановке. А так как это
моноспектакль, то, может быть, он получит сразу две награды? Чем
черт не шутит! Впрочем, молодые актеры Полина Агуреева и Сергей
Тарамаев в спектакле Петра Фоменко "Одна абсолютно счастливая
деревня" тоже заслуживают призов за свои отлично сыгранные роли.
Более того, будь моя воля, я бы выдала Петру Наумовичу патент за
его художественное "изобретение". Он умудрился на маленьком
пятачке "сочинить" настоящую сагу о жизни большого села, где
одновременно поместились люди, птицы, коровы, трактор и даже
протекала река.
Конечно, Фоменко - большой выдумщик и фантазер, это у него в
крови, но, может быть, его неустанные поиски проистекают от
бедности, когда так много хочется сказать людям со сцены, а
средства не позволяют. Именно по этому "фантазийному" пути пошел
авангардный коллектив "Дерево" из Петербурга, которого приютил
под своей крышей театр "Балтийский дом". Да и много ли бродячим
клоунам надо? Главное для них - присутствие духа не терять,
мастерство свое сохранять и ничего не бояться. Но вот что
удивительно: раздеваясь в спектакле SUICIDE IN PROGRESS догола и
для смеха привязывая к причинным местам баночки с бубенчиками, им
удается избежать пошлости дешевого эпатажа. Пластические картинки
с участием этих артистов смотришь как ожившие полотна, скажем,
Брейгеля, где обнаженные фигуры не вызывают нездорового
любопытства.
Конечно, для этого нужна смелость и еще, чтобы тело актера
"разговаривало" своим "языком", который, как выясняется, сегодня
действует на публику сильнее текста. На этом спектакле Антона
Адасинского и на другом его "хите" "Однажды", которые
показывались в 21 час, было особенно тесно зрителям. И это был не
просто "жеребячий" интерес. Они восторгались талантом молодых
ребят, рассказывающих о себе и окружающей их жизни вот на таком
клоунском языке. Думаю, руководители фестивали не могли не
заметить, что сегодня публику интересуют не только роскошные
спектакли, но и бедные, "раздетые" в буквальном смысле слова.
Любовь Лебедина.




04-04-2001, Труд