Пахнет порохом в мандариновом раю

РЕПОРТАЖ НАШЕГО
СПЕЦИАЛЬНОГО КОРРЕСПОНДЕНТА ИЗ АБХАЗИИ.
Насыпь, дорога, мост, шлагбаум, часовые с автоматами и
надписями МС на касках - миротворческие силы. Похоже на настоящую
границу между государствами, но это не граница. Здесь кончается
зона безопасности, разделяющая две противоборствующие стороны -
грузинскую и абхазскую. Мир поддерживают российские миротворцы.
Женщины идут по тротуару под одним зонтиком и болтают на ходу.
Улыбаются. Старик на телеге перевозит вещи граждан из Абхазии в
Грузию, из Грузии в Абхазию. Его неспешная лошадка лавирует между
бетонными блоками, машинами и бронетранспортерами. Часовые не
обращают на старика внимания. От телеги - запах мандаринов и
апельсинов. Люди везут их в Россию, чтобы продать, а на
вырученные деньги купить что-нибудь из провианта, вещей.
Непривычная бедность затопила и Грузию, и Абхазию.
Спрашиваю женщин под зонтиком, не мешают ли им солдаты весело
беседовать между собой.
- Если бы не российские солдаты, мы бы до сих пор плакали. Это
они остановили войну. Наши дети встают по утрам и ходят смотреть,
как в русском лагере поднимают национальный флаг России и играют
российский гимн. Они его уже наизусть знают...
Как я заметил, Абхазы вообще говорят о россиянах в возвышенных
тонах. Особенно о военных. Любого спроси, согласен ли он с
выводом отсюда наших солдат и миротворцев - замашет руками:
никогда!
...Самое обидное для миротворца - услышать, что он проходит
службу в "апельсиновом раю", где "стреляют" только мандариновыми
корками. Подобное приходилось слышать и от военных чинов:
дескать, в Абхазии служить - благодать, вот в Чечне - настоящее
дело. Приводится такой довод обычно тогда, когда речь заходит о
выплате миротворцам двойных окладов и командировочных в размере
20 долларов в сутки. С 1 января правительство повысило суточные
до 45 долларов, хотя их пока никто не получал. Да и с 20
"зелеными" - проблемы. Я по крайней мере не встретил ни одного
офицера-миротворца, который бы знал, что его сослуживец,
вернувшись домой, получил причитающиеся ему деньги.
Офицеров, пробывших в Абхазии несколько месяцев, богатыми не
назовешь. Полковник получает 2500-3000 рублей в месяц. Дома у
него идет столько же - оклад. Плюс злополучные командировочные. В
месяц 600 долларов - 18000 рублей. Остается вроде не так и мало.
Но на покупку квартиры все равно не хватит, если даже пробыть в
Абхазии полгода. А ведь многие военные, служащие в миротворческом
корпусе, "бездомные".
Почему я о заработках? Да потому, что надо понять, что совсем
не апельсинами и мандаринами пахнут эти "копейки". За все время
пребывания наших миротворцев в Абхазии погибло 93 человека. На
1500 - 1600 миротворцев, дислоцированных тут - многовато.
Серьезные ранения получили 247 военнослужащих.
...Рядом с мостом разбит небольшой палаточный городок
миротворцев. Тут - блокпост. На самом видном месте висит стенд:
"Они погибли за Россию". В списке 24 фамилии. Ребята сложили
головы за то, чтобы теперь вот по этому мосту спокойно ходили и
ездили мирные люди. Я спросил солдат, почему на стенде не
указано, что парни погибли за Абхазию, а не за Россию? Ведь так
было бы точнее.
Рядовые миротворцы объяснили все просто и доходчиво:
- Мудрые абхазы говорят: защищая друга, ты защищаешь себя.
Побыв здесь даже немного времени, вдруг обнаруживаешь, насколько
родственный нам народ тут живет. Они - больше, чем друзья. У нас
некоторые парни на местных девушках поженились. Свадьбы были - по
" смешанным" законам России и Кавказа.
- После того, как была остановлена благодаря миротворческой
миссии россиян война 1992 года, у наших "голубых касок" появилась
другая задача, - говорит пресс-секретарь миротворческого
контингента подполковник Игорь КОНАШЕНКОВ, - не допускать
вооруженного противостояния абхазской и грузинской сторон.
Задача не из легких, но мы с ней справляемся. Войны здесь нет.
- Но нет и надлежащего порядка. Воровство, насилие,
хулиганство - такого раньше не бывало. У меня вопрос, может,
наивный: если миротворцы станут свидетелями того, как хулиганы
обижают на улице девушку, они заступятся на нее?
- Полицейскими функциями мы не наделены, но если хулиганы
увидят наших молодцов, то сами убегут - это же ясно. Сколько раз
так бывало. А конкретно мы работаем в зоне безопасности, то есть
в полосе шириной километров двадцать. Отвечают миротворцы и за
то, чтобы здесь не было оружия, боеприпасов, наркотиков. О
хулиганских действиях, подозрительных лицах мы сообщаем в местные
органы милиции. У нас с правоохранительными структурами полное
взаимопонимание. Однако редкий день обходится без сюрпризов. То
похитят кого-то, то в электричке бомбу взорвут, то обстреляют наш
блок-пост или ограбят чей-нибудь дом. Страдают при этом и абхазы,
и грузины, и мингрелы, и сваны, и армяне, и российские
миротворцы. Короче, тут сейчас прет чистой воды криминал.
- Недавно ребята взяли четверых бандитов с оружием...
- Мы заранее узнали, где они скрываются?
- Откуда узнали?
- У нас много друзей и помощников среди местного населения.
Так вот, поехала группа бойцов на бронетранспортере. Рисковать
жизнями ребят не хотелось. Пришлось пойти на "военную хитрость":
уговорами вынудили бандитов выйти на блокпост. А там уже
скрутили. Без выстрелов.
- Но не всех бандитов возьмешь хитростью...
- Четыре дня назад на наш блокпост напала группа из пяти
бандитов. Бой был коротким: наши ребята умеют отражать такие
нападения - тренируются постоянно. Одного бандита убили, другого
ранили, третьего взяли в плен. Двое сумели уйти. Проверили
задержанных. Они оказались жителями Зугдидского района. Подобных
групп сейчас бродит много. Ограбят кого-то или убьют в одном
районе - перебираются в другой или "ложатся на дно" - обычная
тактика бандитов.
Миротворцы считают: особенно опасная для жизни обстановка - в
Гальском районе. За девять месяцев прошлого года так называемые
"грузинские партизаны" убили там более 50 человек, 20 похитили,
15 раз взрывали на фугасах, совершили почти 130 разбойных
нападений. Такой вот "апельсиновый рай".
Я пытался разговаривать с офицерами и солдатами на
политические темы. Кто посылает бандитские формирования, как
воспринимают военные заявления Шеварднадзе, что думают об
окончании срока пребывания миротворческих сил в Абхазии?...
Ответ был один:
- Эти вопросы не по окладу. Нам отдали приказ, мы его
выполняем.
И все-таки на главный вопрос - можно ли договориться о мирном
сосуществовании Грузии и Абхазии? - ответ я нашел. У саперов,
вернувшихся с очередного задания. Вот их рассказ:
- После нападения банды чеченского полевого командира Гелаева
на абхазские села в октябре прошлого года сама собой встала
проблема патрулирования миротворцами всего Кодорского ущелья.
Ведь как раз сюда есть выход из злосчастной Панкисии, где
обосновались чеченские террористы. В документах о пребывании
миротворческого контингента значится, что Кодорское ущелье должно
входить в зону безопасности. Нижнюю часть его наши подразделения
начали патрулировать самостоятельно с января этого года. А вот в
верхнюю часть грузинская сторона ни миротворцев, ни ооновских
наблюдателей не пускала до сих пор. Наконец, вроде договорились
на всех уровнях о том, что миротворцы, наблюдатели от ООН и
грузинские военные начнут совместно работать в верхней части
Кодорского ущелья. Ведь мы как миротворцы даже не представляем,
что там творится. Назначили час и место встречи. Наша колонна из
двух БТРов, машины связи и нескольких ооновских "джипов" прибыла
в назначенный срок на 107-й блокпост. Грузины не приехали. Мы
подумали, что они ждут нас у разбитого моста, где и начинается не
контролируемая пока территория Кодорского ущелья. Мост - в
четырех километрах от 107-го блок- поста. Чтобы добраться до
него, пришлось обезвредить четыре мины-растяжки.
Прождали представителей грузинской стороны два часа там - и
вернулись ни с чем. Как после этого с ними договариваться?
Виктор Хлыстун.




04-04-2002, Труд