Что за фасадом
ТРАПЕЗНАЯ ДЛЯ МИНИСТРОВ.
АНДРЕЙ СМИРНОВ.
"Уж не помню, по какому случаю в Доме приемов на Спиридоновке
был большой сбор. Среди приглашенных находились аккредитованные
дипломаты, советские руководящие деятели, высшие командиры
Красной Армии.
Я видел, как Молотов прошел с турецким послом в Красную
залу... Вдруг оттуда донесся какой-то необычный шум, послышались
громкие возгласы, среди которых выделялся голос Молотова. Он
сильно заикался - значит, был чем-то крайне раздражен.
Резко жестикулируя, что он делал очень редко, Молотов
выкрикивал:
- Мы больше не намерены терпеть упрямство финнов! Если эти
засранцы и дальше будут упорствовать, мы их сотрем в порошок! Мы
знаем об их шашнях с гитлеровцами. Нас не п-п-проведешь! Если они
хотят продолжать войну, они ее п-п-получат. Нет такой силы, чтобы
остановить Красную Армию...".
Так описывал переводчик Сталина Валентин Бережков в своих
мемуарах один из приемов, состоявшихся в 1944 году в особняке на
Спиридоновке, 17.
Кстати, наутро после приема выяснилось, что скандал был
разыгран Молотовым специально, чтобы произвести нужное
впечатление на несговорчивых финнов.
* * *.
...И вот я стою в той самой Красной зале. На первый взгляд
здесь практически ничего не изменилось. Те же резные дубовые
панели, красный шелк на стенах, старинный камин. Однако на самом
деле лишь деревянная отделка осталась с тех далеких пор, уцелев
при пожаре 1995 года. Тогда огонь практически уничтожил весь
богатейший интерьер особняка, выгорели перекрытия, рухнула крыша.
Персоналу здания удалось вынести из огня самое ценное - около
трех десятков полотен, уникальную антикварную мебель. Каким-то
чудом уцелели старинные сервизы, предметы сервировки стола
мастерской Фаберже - все это находилось в подвале, и рухнувший
потолок спрятал от огня сокровища. Конечно, далеко не все было
спасено, в частности, сгорели шпалера Рубенса, картина Шишкина,
деформировались от высокой температуры чугунные люстры.
К счастью, после пожара работники особняка смогли разыскать в
архивах оригинальные чертежи Ф.Шехтеля, который сто лет назад
строил особняк по заказу известного столичного промышленника
Саввы Морозова для его супруги - Зинаиды Григорьевны. Удалось не
только точно восстановить планировку здания, но и воссоздать по
картинам и фотографиям интерьеры комнат, деревянную резьбу
готических порталов, лестниц, панелей, потолков, отреставрировать
люстры и резную дубовую мебель, цветные витражи. В результате
особняк, немало повидавший на своем веку, сегодня выглядит так,
как в день окончания строительства в 1898 году.
Как это ни странно, но впервые серьезно пострадал особняк
после того, как его облюбовал для приема именитых гостей сам
вождь народов. Оставшийся в живых маляр, работавший в доме в те
годы, рассказывал, что перед каждым приездом Сталина сотрудники
НКВД наводили в особняке порядок:
делали косметический ремонт. Зная аскетические вкусы Сталина,
они приказали варварски закрасить настенную живопись, выполненную
Врубелем, и побелить уникальные резные деревянные плафоны на
потолках. Для этого рабочих перед приездом "хозяина" всякий раз
запирали на несколько дней в доме и отпускали только после
окончания ремонта...
Если бы стены умели не только слушать, но и рассказывать об
услышанном, они наверняка поведали бы много любопытного. Ведь
здесь несколько лет жил и работал нарком иностранных дел
Литвинов, свой кабинет имел Молотов, принимали иностранных гостей
Громыко, Сталин, Хрущев, Горбачев, сюда приезжали шах Ирана Реза
Пехлеви, премьер Англии Тэтчер, канцлер ФРГ Коль, президент
Франции Миттеран. Судя по воспоминаниям очевидцев, все были в
восторге от залов особняка, а Тэтчер, приезжавшая сюда трижды, не
смогла скрыть восхищения с примесью зависти: "Как бы я хотела
иметь в Лондоне такой же особняк для приема гостей!" - сказала
она как-то после очередных переговоров, сидя у пылающего камина.
Всех этих именитых гостей помнят не только стены особняка, но
и давно работающий здесь обслуживающий персонал. Старейшая
сотрудница, пришедшая сюда совсем юной девушкой 26 лет назад,
Анна Акимовна Трифонова до сих пор находится, например, под
впечатлением сказочной церемонии представления глав
дипломатического корпуса иранским шаху и шахине. Помнит Че
Гевару, Иосипа Броз Тито, которые останавливались на Спиридоновке
во время визитов в Москву.
Анна Акимовна рассказывает, что раньше для жен послов и других
дипломатов, живших в Москве, в особняке на втором этаже
устраивали танцкласс, который вели балерины Большого театра.
Занимались балетом и посольские дети. Часто их занятия совпадали
по времени с официальными переговорами министров, проходившими
внизу. Однажды во время обеда, который давал кому-то Громыко,
гости с удивлением и некоторым страхом заметили, что огромная
люстра в центре зала стала раскачиваться.
Заволновался и Громыко. Сотрудники особняка ему объяснили, что
это наверху резвятся дети, пришедшие на танцкласс, и пообещали
тут же прекратить репетицию. Чадолюбивый Андрей Андреевич не
позволил - пусть, мол, дети играют...
Кто же из министров иностранных дел, интересуюсь я, произвел
на вас особое впечатление?
Конечно, Примаков, не задумываясь отвечает Анна Акимовна. Это
был самый скромный и обаятельный, по ее словам, министр, который
после мероприятий в особняке никогда не забывал поблагодарить
помогавшие ему службы.
Все официальные переговоры, даже если они проходят на
Смоленской площади в здании МИД, всегда завершаются завтраками
или обедами в особняке на Спиридоновке. Застолье готовится силами
семи собственных поваров высшей квалификации.
Анатолий Федорович Тупчи - второй после шеф-повара человек -
работает в особняке уже 18 лет и никуда, несмотря на выгодные
предложения из коммерческих структур, уходить не собирается.
"Потому что здесь мы можем творить, не ограничивая себя в
фантазиях, а для настоящего мастера это в конечном счете
главное", - говорит он.
Анатолий Федорович рассказывает, что наблюдал, как беднел на
его глазах стол на протокольных мероприятиях. При Громыко,
например, без икры не обходилось ни одного застолья. Подавали
несколько закусок холодных и горячих, по два вторых блюда. Позже
все стало значительно скромнее.
Но никто из поваров не помнит случая, чтобы кто-то пожаловался
на неудачно приготовленное блюдо. А после хорошего обеда, шутят
мои собеседники, склонить к компромиссу сытого гостя бывает
все-таки легче, чем голодного.
Так описывал переводчик Сталина Валентин Бережков в своих
мемуарах один из приемов, состоявшихся в 1944 году в особняке на
Спиридоновке, 17. Кстати, наутро после приема выяснилось, что
скандал был разыгран Молотовым специально, чтобы произвести
нужное впечатление на несговорчивых финнов.
04-05-1999, Труд