Валерий тодоровский: я не властен над страной глухих

ФИЛЬМЫ ПОПУЛЯРНОГО РЕЖИССЕРА ИДУТ В ЭФИРЕ ПОМИМО ВОЛИ АВТОРА.
Валерий Тодоровский легко вошел в киномир, сразу заявив о себе
несомненными удачами. Его фильмы "Катафалк", "Любовь",
"Подмосковные вечера", "Страна глухих" увенчаны наградами Канна,
Мангейма, Чикаго и Москвы. В его творчестве удивительным образом
сочетаются эксперимент и традиция, шокирующая авангардность и
достойная респектабельность. Не так давно Валерий Тодоровский
занял на РТР пост заместителя генерального директора по
кинопроизводству.
- Валерий, вообще-то телесериалы, за производство которых вы
теперь отвечаете на РТР, считаются кинопродукцией низшей пробы...
- Я не считаю возможным делить кинопродукцию на низшую,
высшую, среднюю... Разница между телесериалом и обыкновенным
фильмом примерно та же, что между повестью и романом. Некоторые
наши проекты на РТР мы между собой так и называем - телероман. Вы
же не будете говорить, что романная форма ущербна? Естественно,
фильм из 24 серий не может идти в кинотеатрах. Но это не
означает, что он по определению хуже. Хотя такая форма часто дает
возможность рассказать какую-то сложную историю, с большим
количеством сюжетных линий, персонажей, чего нельзя сделать в
обычном полуторачасовом фильме. Поэтому у сериалов есть свои
достоинства.
Единственное жесткое требование к сериалу - он не имеет права
быть скучным, потому что предназначен для миллионов зрителей и
идет в прайм-тайм.
- Слышал, к новому сезону вы взяли обязательство выпустить
чуть ли не шестнадцать сериалов. Как продвигается этот
стахановский труд?
- На данный момент я даже и не смогу назвать точное число
сериалов, которые мы снимаем. Что-то находится в работе, что-то
готовится к запуску. Но дело не в цифрах, а в том, что к новому
сезону мы готовим для зрителей немало сюрпризов. Я мог бы назвать
несколько проектов - с хорошими сценариями, с замечательными
артистами, которыми потом буду гордиться. Это, конечно, очень
смелое заявление, потому что гордиться чем-либо на телевидении
можно только после того, как появятся цифры рейтингов, но мне
нравится то, что мы делаем.
- Ваша работа на РТР наверняка отличается от того, чем вы
занимались раньше. Продюсерская деятельность - новый этап в вашей
судьбе. Чем она вас привлекла?
- Не уверен, что это новый этап. Ведь все равно занимаешься
тем, что создаешь фильм. Вообще задача продюсера крайне
интересна: буквально из ничего, из трех строчек на бумаге создать
кино. Собрать людей, сценаристов, актеров, режиссеров - тех
единственных, которые для этого фильма необходимы. И затем не
дать картине пропасть. Во время годового или полугодового цикла
работы с каждым проектом мне постоянно нужно быть в курсе того,
что делается, и если что-то не получается, немедленно поднимать
тревогу. Можно быть для ребенка матерью, а можно быть нянькой.
Нянька - это продюсер.
- С вашим приходом на РТР в эфире зачастили фильмы Тодоровских
- старшего и младшего. Вас можно заподозрить в том, что
используете служебное положение...
- У меня нет потребности в том, чтобы мои фильмы часто
показывали. Как раз наоборот, было бы лучше, если бы они
появлялись на телеэкране пореже, потому что, когда кинокартины
мелькают, зритель к ним привыкает, они ему надоедают. Так
получилось, что права на все мои фильмы принадлежат РТР. Это
началось в 1991 году, когда РТР купило фильм "Любовь" (тогда мне
и в голову не могло прийти, что когда-нибудь я буду на этом
канале работать), потом - "Подмосковные вечера", "Страну глухих".
Так же сложилось и с некоторыми фильмами отца. А дальше это уже
политика кинопоказа, на которую я никак не влияю. В этом смысле я
даже не являюсь ни с какой стороны заинтересованным лицом, потому
что в нашей стране не существует авторского права на фильмы,
никаких денег за показ своих картин я не получаю.
- Года полтора назад (тогда вы руководили студией "Рекун") в
одном из интервью вы сказали, что раздумываете о том, как бы
заняться продюсерской деятельностью, чтобы она не мешала
режиссерской. Насколько это удалось?
- Это один из самых больных для меня вопросов. Вы застали меня
как раз в размышлении о том, как организовать свою жизнь, чтобы
как можно скорее приступить к работе над собственным фильмом.
Ведь я в первую очередь режиссер и только потом продюсер.
Кажется, руководство канала тоже это понимает, и, думаю, мне
дадут возможность снять свой фильм. На самом деле снимать кино -
ни с чем не сравнимый кайф, и я не представляю режиссера, легко
меняющего свою профессию. В конце концов я сделаю новую картину,
и, надеюсь, скоро.
- Ваш последний фильм "Страна глухих" - это какой-то
совершенно особый мир, мрачный и беспросветный. Его герои
надеются обрести счастье только в некой сказочной "стране
глухих". Неужели, на ваш взгляд, все действительно так плохо?
- Я с вами не согласен, мне моя картина не кажется
беспросветно мрачной. Знаю, что молодежь, которая фильм смотрела,
воспринимала его как свой, живой и очень близкий. В некоторых
компаниях молодые люди даже принялись играть в глухих, какие-то
словечки из этого фильма вошли в обиход. Когда я его делал, меня
волновали главным образом такие вопросы: почему мы так часто не
понимаем друг друга, кто на самом деле глухой, а кто "слышащий",
по большому счету? В фильме звучит веселая музыка Алексея Айги,
которая должна была придать картине ощущение легкости: да,
страшно, но в то же время есть любовь, дружба, человеческая
близость, которая хотя и с трудом, но все же между людьми
возникает.
- Как соотносится ваше творчество с жизнью: является ли оно ее
отражением, противопоставлением или каким-то философским
обобщением?
- На этот вопрос невозможно ответить, потому что сюда подходит
все, что вы перечислили, и еще многое другое. Когда я снимаю
кино, то не пытаюсь выстроить для себя какую-то философию и
навязать ее фильму. В режиссуре отражаются и мое ощущение жизни,
и какие-то размышления о людях, стране, воспоминания о чувствах,
которые я сам когда-то пережил. Мне нравится моя профессия тем,
что в ней я одновременно ощущаю себя философом, поэтом,
рассказчиком и развлекателем публики. И одновременно - создателем
какого-то мира, целой, говоря не очень скромно, вселенной.
- Наверное, в своих фильмах вы нередко использовали какие-то
яркие эпизоды из собственной жизни?
- Да, например, в фильме "Любовь" вставил очень много
воспоминаний про собственную юность. Ведь там я снимал про
возраст, с которым прощался, понимая, что уже никогда не буду
таким... Я вспоминал своих друзей, приятелей, похождения,
рассказы, разговоры, использовал очень много из личного опыта.
Например, в фильме довольно точно воспроизведены некоторые
приметы моего первого бурного романа. А в "Подмосковных вечерах",
напротив, сознательно создал атмосферу вымысла, фантазии, сна,
чего-то очень далекого и отстраненного лично от меня.
- Вам никогда не мешала ваша фамилия? Наверное, постоянно
приходилось доказывать собственную творческую индивидуальность и
самостоятельность?
- Нет, фамилия мне никогда не мешала, да и не помогала тоже.
Хотя на какой-то короткий период - первые год-два во ВГИКе - это
было моей подростковой проблемой, но и только. Да и то это была
не моя проблема, а некоторых людей из моего окружения, видевших в
том, что я сын Петра Тодоровского, какой-то особый подтекст. Сам
я окончательно внутренне освободился лет в 19 и понял, что важно
быть тем, кто ты есть. А то, что в киномире существуют
родственные связи, которые могут помочь, - иллюзия, потому что
нельзя помочь стать режиссером, нельзя помочь снять фильм. Слава
Богу, меня и отца уже давно воспринимают отдельно друг от друга.
Мы с ним друзья и советчики. Иногда я могу ему дать прочитать
какой-то сценарий, чтобы спросить его мнение, иногда он мне.
Кроме того, мы постоянно рекомендуем друг другу артистов.
Например, я снял Женю Миронова, а затем он. Или он - Иру Розанову
в "Интердевочке", а затем я снял ее в "Катафалке". Во вкусах мы с
ним пересекаемся довольно часто.
- Многие актеры стали знаменитыми именно благодаря вам. С чем
связано, что вы работаете больше с молодежью, чем с признанными
звездами?
- Я действительно очень часто снимал многих не известных на
тот момент широкой публике актеров - Женю Миронова, Володю
Машкова, Дину Корзун, Чулпан Хаматову и других. Мне кажется,
многие режиссеры "ленивы и нелюбопытны". Когда ты запускаешь
новую картину, ассистент приносит на выбор фотографии, допустим,
пяти артистов. Чаще всего это известные, знаменитые актеры
которые на эту роль, скорее всего, и подходят. Но у меня,
во-первых, всегда возникает мысль, что наверняка где-то есть еще
500 других, никому не известных, которые могут сыграть и лучше, и
интереснее. Во-вторых, мне нравится снимать неизвестных актеров,
потому что с этим всегда связаны какие-то неожиданности. Когда я
в фильм "Страна глухих" на роль Свиньи пригласил Максима
Суханова, который тогда в кинематографе практически не был
востребован, то ожидал сюрприза, и я его получил. Не думаю, что,
кроме Максима, кто-то другой мог так сыграть эту роль.
- Лето в этом году выдалось очень жарким, поэтому, завершая
наш разговор, я хочу вас спросить о том, как вы отдыхаете? Как
проводите свой отпуск?
- Я живу не по человеческим нормам, у меня нет таких понятий,
как будни и выходные, работа и отпуск. Надеюсь, что за лето мне
удастся куда-нибудь сбежать хоть на несколько дней, но когда и
куда, я еще не знаю. Хотя отдых для меня - это не обязательно
поездка к морю или вылазка на природу. Это может быть тишина,
сосредоточенный покой, книжка или какой-нибудь давно ожидаемый
мною фильм...
Александр Славуцкий.




08-08-2001, Труд