Ирина лихницкая: двигайтесь, работайте, будьте оптимистами

ИЗВЕСТНЫЙ УЧЕНЫЙ-ГЕРОНТОЛОГ РАЗМЫШЛЯЕТ О СЕКРЕТАХ АКТИВНОГО
ДОЛГОЛЕТИЯ.
Известно, что воспитанный человек не будет спрашивать у
женщины, сколько ей лет. Не стал и я задавать некорректный вопрос
своей собеседнице - профессору Ирине Измайловне ЛИХНИЦКОЙ -
председателю Петербургского городского геронтологического
общества.
Однако она сама в самом начале нашего разговора охотно
сообщила, что ей уже "стукнуло" 94. Не скрою, меня это сильно
удивило. Доктор медицинских наук, активно занимающаяся
подготовкой научных кадров (два месяца тому назад один из ее
подопечных успешно защитил докторскую диссертацию), женщина, явно
не забывающая заботиться о своей внешности, к тому же ясно
мыслящая, с великолепной памятью и вдруг - 94 года!
- Что нужно для того, чтобы жить долго, не теряя
работоспособности и интереса к жизни?
- В вашем вопросе содержится и ответ: главное для
благополучного долголетия - сохранить интерес к жизни. А это
значит - надо много и увлеченно работать.
- Но ведь для этого нужно и соответствующее здоровье. А как
его сохранить: диета, спорт, строгий жизненный регламент?
- Ну откуда в жизни нашего поколения могли взяться все эти
великолепия?
Я родилась в 1907 году. На долю моих сверстников выпали и
революция, и военный коммунизм, голод, империалистическая,
гражданская и Великая Отечественная войны... Родители мои -
священнослужители - были репрессированы... В детстве я много
болела, в молодости с трудом сводила концы с концами. Так что
говорить о каких-то диетах, серьезных занятиях спортом, о
каком-то хорошо организованном быте и отдыхе не приходится.
Жила, как жили все мои одногодки, и меньше всего думала о
долголетии. Тем более в молодые годы.
Что касается пищи, то, конечно, она была самой простой:
картошка, пшено... С той поры я не меняла своих пристрастий. И по
сей день моя любимая еда - каши. Но не ради диеты, а потому, что
я их люблю. Правда, раньше я ела, как это принято, три раза в
день. Теперь ем поменьше, но чаще.
- Ирина Измайловна, а как вы относитесь к спиртному? Ведь вам
приходится бывать на банкетах ваших учеников, всякого рода
торжествах...
- Не вижу проблемы. Я не против застолий. И рюмка доброго вина
никогда не портила мне ни настроения, ни здоровья. Главное - не
терять чувства меры. Вообще проявлять заботу о собственном
здоровье мне было недосуг Других забот хватало.
- Но, насколько мне известно, о здоровом образе жизни других
вы думали постоянно?
- Конечно. Потому что главная забота врача - здоровье людей.
Врачом стала по призванию и отчасти по воле случая. Дело в том,
что сразу после гражданской войны из армии освободилось много
"самодеятельных" фельдшеров. Называю их самодеятельными потому,
что медицинского образования они не имели. Это были грамотные
люди, помогавшие врачам на фронте спасать раненых. Красной армии
не хватало врачей-специалистов. Вот и врачевали раненых все, кто
в той или иной мере был на это способен. Тысячи красноармейцев
таким образом приобрели на фронте практический медицинский опыт.
Великий Бехтерев создал тогда в Ленинграде Государственный
институт медицинских знаний. Это учебное заведение стало готовить
врачей общего профиля и прежде всего из числа демобилизованных
фельдшеров. Мне посчастливилось окончить этот институт.
- Как сложилась ваша судьба потом?
- Послали на работу в Сибирь. Затем вернулась в Ленинград,
стала работать педиатром и вскоре была принята ассистентом на
кафедру физиологии только что созданного, ныне всемирно
известного Ленинградского педиатрического института. Позже
интерес к проблемам физиологии подтолкнул меня к переходу в
Институт экспертизы труда. С ним связаны 26 лет моей жизни, так
что в выборе не ошиблась, за эти годы произошло многое. Под моим
началом 69 соискателей защитили кандидатские и докторские
диссертации. Разрослась и моя семья, сейчас у меня двадцать
внуков и правнуков...
- Ваша деятельность в геронтологическом обществе и многолетняя
работа в институте экспертизы труда как-то связаны между собой?
- Безусловно. Я занималась исследованиями влияния на человека
трудовых процессов. И теперь глубоко убеждена, что главное для
человеческого долголетия - не какие-то особые распрекрасные
условия жизни, а прежде всего увлеченный труд. Ощущение
востребованности.
Некоторое время, уже будучи на пенсии, я консультировала
санатории Ленинградского курортного управления. И много раз
видела, как пожилые люди, оказавшиеся в санатории, не знают, куда
себя деть, чем заняться. Большую часть времени они просто спят.
Но человек, независимо от возраста, пока у него есть силы и
желание, должен трудиться. Разумеется, на посильной работе.
Ничегонеделание - это прямой путь на тот свет. А у нас в
структурах социальной защиты населения считают за великое благо
упечь пожилого человека в дом отдыха или санаторий. Конечно, если
человек болен, подлечиться ему нужно. Но большинству пенсионеров
нужен не дом отдыха, а увлекающий созидательный труд. Но они от
него отлучены. Еще хорошо тем из них, у кого есть дача или
участок земли, где можно чем-то заняться в летнее время. А зимой?
Опять-таки мертвящее ничегонеделание.
Мне представляется явно ненормальным положение пожилых людей в
нашем обществе. Ведь от чего зависит настроение, интерес к жизни,
а значит и ее продолжительность? Прежде всего от
востребованности, от ощущения своей нужности людям. У нас же
получается так: пока работал человек "на полную катушку" - был
нужен. А проводили его на пенсию - и забыли о нем. И остается он
и без дела, и без общения с людьми. Десятилетиями складывавшийся
образ жизни разрушается, человек ломается...
В цивилизованных странах пожилые люди находят себе дело по
душе, получая пристойную пенсию, еще где-то подрабатывают,
путешествуют. У нас большинство пенсионеров не живут, а доживают,
и это, естественно, укорачивает их жизнь.
Наше "родное" государство практически никак не озабочено
проблемой занятости пенсионеров. Нет ни слова об этом и в новом
Кодексе о труде.
- Вы знакомы с этим документом?
- Конечно. Я внимательно следила за тем, как шло его
обсуждение в Думе. И должна сказать, что многое, прежде всего
касающееся людей пожилого возраста, меня удручает. Вот, к
примеру, при обсуждении кодекса все время раздавались жалобы
чиновников на низкую производительность труда. Она и не может
быть высокой при восьмичасовом рабочем дне. Когда человеку за
сорок или тем более за пятьдесят, он не может простоять у станка,
кульмана, компьютера 480 минут, не снижая эффективности труда.
Говорю об этом не понаслышке. Много лет я занималась этой
проблемой. Мы обследовали десятки предприятий. В том числе такие
ведущие, как "Кировский завод". Полученные нами данные
убедительно доказывают: восьмичасовой рабочий день непосилен для
людей среднего и пожилого возраста, а таких у нас большинство.
Недальновидные чиновники, а вместе с ними и думские
избранники, видимо, полагают, что коль скоро они определили в
законе трудиться 8 часов, так оно и будет. Ан нет, природа-мать
сильнее закона и не считаться с ней нельзя. Природу уважать надо.
Не зря во Франции уже давно установлен шестичасовой рабочий день,
и производство от этого только выиграло.
Разговор с Ириной Измайловной подтвердил: долголетие человека
определяется прежде всего отношением человека к жизни. Ее надо
любить во всех проявлениях.
Дмитрий Струженцов.




04-07-2002, Труд