Харьковского профессора с мировым именем и его жену убил их единственный сын

ГОРДОСТЬ МЕДИНСТИТУТА, ЛЮБИМЕЦ ДЕВУШЕК, ГЛАВНЫЙ
ЗАВОДИЛА СТУДЕНЧЕСКИХ ВЕЧЕРИНОК...
Когда из подвала харьковской многоэтажки вынесли полураздетый
труп "бомжихи" с разбитым лицом, никто из соседей не узнал в
ней обаятельную, жизнерадостную Танечку-бухгалтершу, возвращавшуюся
с работы не иначе как под ручку с мужем-профессором. Так и пролежало
тело неопознанным несколько дней, пока в другом погребе, на даче,
не был найден мертвым и сам профессор. А еще через день народ
содрогнулся от известия, что этих милых, безобидных людей убил
не маньяк, а их собственный любимый сын.
- Этот Ваня Паранич - тот еще фрукт, - вздыхает следователь
Александр Свиридов. - "Голубых кровей" особа, менял показания
со скоростью Фигаро и удирал от обвинения с ловкостью Колобка.
В первой версии, например, "крайним" выставлял отца. Дескать,
не поделили супруги что-то за вечерним столом, профессор не сдержался
и ударил жену. Потом и сам испугался, вот и кинулся, должно быть,
в бега. А когда на даче был обнаружен труп отца, развил ход мысли
в другом направлении: "утром на кухне отец сказал мне, что в
порыве гнева убил мать. Я пришел в ужас и, крикнув: "Что же ты
сделал, скот?", с разворота ударил его в правую околовисочную
область".
Изъяснялся студент 4-го курса фундаментальной медицины как
заправский эксперт: холодно и жестко, как будто бы речь шла о
теме на зачете, а не о родном отце. Действовал - соответственно.
Когда убедился, что родители уже не встанут, вышел во двор и
оценил обстановку. Все окна были погашены. Взвалил на плечи остывающую
мать и спокойно снес по лестнице с пятого этажа в подвал.
Отколотые от гантелей чугунные шары, вставленные в носки,
при вращении обладали прямо-таки сокрушительной силой: при правильном
попадании убивали наверняка. А то, что оно было правильным, специалисту-медику
можно верить. Матери хватило двух ударов, отцу - трех.
На допросе Иван признался, что, понаблюдав за судорогами родителей,
ударил их для верности еще раз. Потом обезобразил лицо матери
до неузнаваемости и оттащил в подвал. Отца запланировал закопать
на следующий день на дачном участке. А поступить так его вынудила
"назревшая необходимость разрешить затянувшийся конфликт".
Наутро после кровавой расправы, перешагнув через труп отца,
Иван принарядился и отправился на свидание с девушкой. Весело
проведя время, заехал на рынок, купил полиэтиленовую пленку,
веревку и лопату и вернулся домой - заниматься делом. Через час
к дому подъехало такси, и водитель увидел у подъезда клиента
с парой увесистых клеенчатых сумок. Когда уложили их в багажник,
пассажир попросил водителя подсобить еще с одной ношей - ее надобно
было снести с этажа.
- Станок, что ли? - спросил водитель, спуская по лестнице
тяжелую тележку с обернутым пленкой грузом.
- Вроде того, - ответил Иван, устраивая сложенного пополам
мертвого отца на заднем сиденье.
Водитель без труда вспомнит общительного паренька-спортсмена
(так пассажир ему представился), непринужденно болтавшего с ним
всю дорогу. И когда узнает на суде, что представлял собой тот
самый тюфяк, едва поместившийся у него за спиной в салоне, -
переживет неподдельный ужас.
- В первой сумке, которую я вез на такси, было окровавленное
постельное белье, - признается в суде Иван. - Во второй - упакован
отец, а в третьей - продукты для вечеринки.
Друзья подъехали на дачу только к вечеру, он уже успел развести
костер и сжечь вещдоки. Успел Иван и от орудия убийства избавиться:
на милицейской пленке профессорский сынок показывает то место
на берегу пруда, в котором и спрятал "концы в воду". В указанном
месте при понятых действительно найдут пакет с гантелями и носки
с чугунными шарами.
22-летний подсудимый производил неоднозначное впечатление.
Высокий лоб с ранними залысинами, внятная речь, богатый словарный
запас, рассудительность - все выдавало в нем человека неординарного.
Таким его воспитали отец с матерью, неизменно привыкшие гордиться
своим сыном на людях. Да и окружающие - школьные учителя, друзья
семьи и его собственные товарищи - видели в Иване лишь положительные
качества: с детства увлекался литературой, музыкой.
- Это был хороший ребенок, - вспомнит в зале суда мамина подруга,
знавшая Ваню сызмальства. - Животных любил, морских свинок...
После окончания биологического класса лицея при госуниверситете,
где заведовал кафедрой отец, Паранич-младший тоже избрал своей
тропой медицину. Изучал анатомию в научном кружке, помогал отцу
в проведении исследований. Правда, к четвертому курсу студент-
медик к учебе поостыл: на первый план в его жизни вышли восточные
единоборства и эзотерическая философия. Любимая девушка, она
же - подруга по курсу, вспоминает, как изменился Ваня. Стал говорить
загадками, твердить о каких-то неведомых материях. Потом остыл
и к этому и с головой кинулся в исторические ролевые игры.
У членов клуба, открытого при Харьковском госуниверситете,
не было оружия в привычном смысле слова. По свидетельству недавних
соратников Ивана, их интересовала скорее философия, восточная
мудрость, вдохновлявшая бойцов на подвиги. Но романтическим грезам
студенчества, мечтавшего о "команде сильных духом, а не о драке",
очень скоро был положен конец. Невесть откуда объявившийся в
финале игр отставной подполковник СБУ пообещал юнцам выдать оружие.
Не всем, конечно, а тем, кто проявит себя на новом поприще...
Перед судом Иван Паранич держался безупречно: был спокоен,
собран, обаятелен. Не смутило его и то, что процесс ведет сам
председатель апелляционного суда Харьковской области Василий
Брынцев. Отвечая на его вопросы, он успевал подбадривать друзей
в зале, мило шутил и каламбурил. Точно так же он воодушевлял
компанию и тогда, на даче, когда покончил с "похоронами" отца.
- Не мог Иван убить родителей, - в один голос защищали парня
друзья.
И тут же простодушно рассказали, что Иван лучше прочих владел
искусством самообладания, освоил высокие ступени кодекса самураев
и был ближе всех к их состоянию просветления.
Тщательно проанализировав факты, суд пришел к выводу, что
жестокость, завышенная самооценка, способность скрывать свои
мысли и чувства, хладнокровие и опыт ролевого поведения, приобретенный
в ходе исторических игр, позволили Ивану Параничу совершить дерзкое
преступление и отрицать свою причастность к нему. По совокупности
собранных доказательств апелляционный суд Харьковской области
признал вину Паранича доказанной и приговорил его к пожизненному
заключению. Верховный суд Украины оставил приговор без изменения.
Инна ТИХОНОВА, Марина КОРЕЦ, соб. корр. "Труда"




04-09-2002, Труд