Плагиат или влияние?

ЭТУ КОЛЛИЗИЮ РЕШАЮТ ЛЮБИТЕЛИ ПОЭЗИИ НА
ПРИМЕРЕ СОЧИНЕНИЙ ПРОФЕССОРА СЛОВЕСНОСТИ ИЗ ВОЛОГДЫ.
Творческий вечер профессора Вологодского университета Валерия
Судакова, организованный педагогами поселка Кадуй, обещал стать
заметным событием в культурной жизни райцентра. Тем более что
профессор выступал в необычной для себя роли - поэта, издавшего
("в параллель" с научной работой) несколько сборников стихов.
Судя по отзывам, вечер оставил у коллег Судакова благоприятное
впечатление. "Испортила" его, однако, районная газета "Новое
время". В материале о встрече журналист Михаил Ильясов упрекал
поэта из Вологды в беззастенчивом плагиате, в заимствовании строк
у классиков отечественной словесности - Александра Пушкина,
Федора Тютчева, Николая Рубцова...
Согласитесь, неприятное обвинение, особенно для профессора
словесности. Удивительно, но сам он ничего неприятного в том не
нашел. Более того, в интервью, данном чуть позже вологодской
газете "Русский Север", Валерий Судаков заметил: "Эти обвинения я
оцениваю как похвалу, которой надо соответствовать. Я не
отказываюсь от того, что повторяю Рубцова. Я беру у него мелодию
стиха, беру ритм".
Честно скажу, я впервые слышу, чтобы стихотворец открыто
признавал, что он заимствует какие-то компоненты творчества
известного собрата. Но не будем торопиться с оценками. Тем более
что классики изящной словесности, если вспомнить, тоже "грешили"
заимствованиями... Внимательный читатель помнит, что в ранний
период у Пушкина попадаются образы, очень похожие на строки
известного в его время поэта Константина Батюшкова. Собственно,
Пушкин и не скрывал, что он учился у Батюшкова. Другим автором, у
которого что-то Пушкин мог "взять", но о котором умалчивал,
поскольку того требовали правила света, был эротический поэт Иван
Барков. Стихотворение "Вишня", которое включали в собрание
сочинений с 1857 года, до сих пор вызывает сомнения в авторстве
Пушкина, поскольку "отдает барковщиной". Но и другие, авторство
которых бесспорно - "От всенощной вечор идя домой...", "Нет, я не
дорожу мятежным наслажденьем" - тоже, похоже, "хранят следы"
Баркова... Или вот - "Памятник". Первая его строка почти
буквально переведена из оды римского поэта Горация.
Гораздо больше, чем Пушкин у кого-то, последующие поэты брали
у самого Александра Сергеевича. Для примера остановим взгляд на
лауреате Нобелевской премии, известном поэте Борисе Пастернаке.
Подражательность была не свойственна его натуре, поскольку он изо
всех сил стремился к оригинальности, особенно в ранний период
творчества. И тем не менее избежать воздействия Пушкина и он не
мог В книге "Поверх барьеров" Борис Леонидович написал:
"Столетье с лишним - не вчера, а сила прежняя в соблазне, в
надежде славы и добра глядеть на вещи без боязни". У Пушкина в
стихотворении "Стансы" читаем: "В надежде славы и добра гляжу
вперед я без боязни: начало славных дней Петра мрачили мятежи и
казни". Нетрудно увидеть, что Пастернак взял у Пушкина две
строки...
Необычайный пример являет знаменитое стихотворение Сергея
Есенина "Не жалею, не зову, не плачу", положенное на музыку и
ставшее известной песней. Сергей Александрович рассказывал
друзьям, "что это стихотворение было написано под влиянием одного
из лирических отступлений в "Мертвых душах" Гоголя. Иногда
полушутя добавлял: "Вот меня хвалят за эти стихи, а не знают, что
это не я, а Гоголь". "Несомненно, - вспоминала Софья
Толстая-Есенина, - что место в "Мертвых душах", о котором говорил
Есенин, - это начало шестой главы, которое заканчивается словами:
"...что пробудило бы в прежние годы живое движение в лице, смех и
немолчные речи, то теперь скользит мимо, и безучастное молчание
хранят мои недвижные уста. О, моя юность! О, моя свежесть!".
Нечто подобное можно увидеть, если соотнести творчество Федора
Тютчева и Александра Пушкина. Но будет ли это плагиатом? Понятие
это пришло к нам из латинского языка и означает буквально -
"похищаю". Словари трактуют плагиат как "умышленное присвоение
авторства на чужое произведение литературы, науки, искусства".
С этой точки зрения посмотрим на кадуйское выступление
профессора. Вспомним, что, пережив тяжелую личную трагедию -
смерть любимого человека, Федор Иванович Тютчев написал:
Еще томлюсь тоской желаний,
Еще стремлюсь к тебе душой.
И в сумраке воспоминаний.
Еще ловлю я образ твой.
Твой милый образ, незабвенный,
Он предо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда.
У Валерия Судакова в сборнике
"Звезды смотрят вслед" читаем:
Опять томлюсь тоской желаний,
Опять стремлюсь к тебе душой,
Средь всех моих воспоминаний.
Чей самый яркий образ? - Твой!
Твой нежный образ незабвенный,
Он предо мной - везде, всегда,
Как будто компас неизменный -
В ночи Полярная звезда.
Еще более впечатляют заимствования Судакова у Николая Рубцова.
"Выпал снег - и все забылось, чем душа была полна! Сердце проще
вдруг забилось, словно выпил я вина", - писал Рубцов. Это
четверостишие на судаковский лад звучит так: "Снег выпал! Худшее
забылось, душа отвагою полна. И сердце радостней забилось, как
будто я хлебнул вина".
Как это ни странно, но почти вся книга Судакова состоит из
подобного рода "пересказа" поэтических произведений известных
авторов. Профессор, похоже, сознательно избрал такую линию в
творчестве. "В своем третьем сборнике я признаюсь в том, - не
скрывал он в интервью местному изданию, - что для меня особо
почитаемыми поэтами остаются Тютчев, Пушкин и Рубцов. Быть не
может такого, чтобы один пишущий стихи считал бы зазорным учиться
у тех, с кого действительно можно брать пример...".
"Учиться, брать пример" - это похвально. Но все-таки,
наверное, не таким образом: известное чужое под собственной
фамилией выдать за свое. Если же профессор придумал такой
оригинальный способ пропаганды творчества русских классиков, то и
тут с ним можно поспорить.
Ну а можем ли мы отнести к разряду плагиата приведенные выше
примеры с Пушкиным, Пастернаком, Есениным? Думаю, что здесь все-
таки надо вести речь не о плагиате, а о тонкостях творческого
взаимовлияния. Ведь каждый из этих поэтов создал сотни
неповторимых шедевров. На этом фоне их заимствования из
предшественников, пусть порой и сознательные, выглядят
случайностью, данью моде или традиции. У Судакова "случайности"
составили "главное". А это, как говорят в Одессе, две большие
разницы...
Геннадий САЗОНОВ, соб. корр. "Труда".




06-02-2002, Труд