Мастер вновь предпринял попытку углубить лебединое озеро

Этого спектакля ждали - кто с надеждой, кто со скепсисом. Но
все сходились в одном: возвращение в Большой театр прославленного
хореографа Юрия Григоровича и его "Лебединого озера" - событие
исключительно важное, если не знаковое.
Вместе с Юрием Николаевичем над постановкой работали в
качестве балетмейстеров-репетиторов Регина Никифорова и Наталья
Бессмертнова, а также нынешний художественный руководитель
Большого балета Борис Акимов. Продирижировал премьерой давний
творческий партнер Григоровича Павел Сорокин.
- Шесть лет я не переступал порога Большого, - сказал Юрий
Николаевич на встрече с журналистами в дни премьеры. - Не видел
за это время ни одного спектакля театра. Хотя сам работал очень
много. Где только не ставил спектаклей, от Якутска до Рима!..
Возобновить "Лебединое" в Большом меня попросили министр культуры
Михаил Швыдкой и нынешние руководители театра - Геннадий
Рождественский и Геннадий Иксанов. Я с радостью принял их
предложение...
Дополнительной интригой события в Большом стало приглашение
Юрием Григоровичем на главную роль Одетты-Одиллии балерины
Анастасии Волочковой, которой театр накануне отказал в продлении
контракта. Однако искусство молодой артистки произвело на Юрия
Николаевича "столь глубокое впечатление", что он даже поставил
участие Волочковой в спектакле непременным условием своего
сотрудничества с ГАБТом.
Однако пора рассказать и о самом спектакле. Конечно, двадцать
минут овации после первого представления говорят сами за себя. Но
вот мнения специалистов разделились...
Ирина ДЕШКОВА, балетный критик.
Смерть Одетты.
Аплодисментами и криками "браво!" в Большом театре завершилась
премьера "Лебединого озера". И хотя все внешние атрибуты первого
представления - от поклона постановщика об руку с исполнителями
до нового шикарного буклета - были соблюдены, возникало ощущение,
что не сам балет, а нечто иное является причиной столь шумного
торжества.
На самом деле премьерой нынешнее "Лебединое" можно назвать
лишь с большой долей условности. Ведь этот спектакль, впервые
показанный на сцене ГАБТа в 1969 году, почти три десятилетия не
сходил с театральной афиши. Правда, его рождение едва не стоило
Григоровичу - в то время главному балетмейстеру Большого -
карьеры. Увлеченный идеей нового прочтения партитуры Чайковского,
Григорович совместно с художником С.Вирсаладзе создал спектакль,
далекий от традиционной балетной сказки. То была мрачноватая
философская притча о власти рока и о двойственности человеческой
натуры, заканчивавшаяся трагическим финалом.
Не удивительно, что подобное толкование известного балета
вызвало раздражение у комиссии Министерства культуры во главе с
Е. Фурцевой, принимавшей спектакль. Григоровичу было предписано
внести изменения: герои не имели права гибнуть, а обязательный
атрибут соцреализма - восход красного солнца в финале - должен
был подтверждать идею победы добра над злом.
Хореограф учел "пожелания" высоких инстанций. В таком
подкорректированном цензурой виде "Лебединое озеро" предстало
перед зрителями, став причиной исчезновения из репертуара ГАБТа
классической версии одноименного спектакля в редакции А.
Мессерера.
Прошло немало лет, и В. Васильев, заняв пост художественного
руководителя Большого театра, первым делом убрал "Лебединое"
Григоровича, чтобы поставить свое. Кто мог представить, что
ситуация вскоре вновь будет переиграна с точностью до "наоборот".
Возвращение Мастера в Большой, в труппу, часть которой не так
давно взбунтовалась против него, а теперь с готовностью ловит
каждое слово, словно это слово небожителя, обретение хореографом
прежнего влияния, - это, разумеется, не могло быть обставлено
банально. "Лебединое озеро", поданное как главная балетная
премьера сезона, стало актом, подтверждающим реальность этого
возвращения.
Казалось, судьба предоставила постановщику уникальный шанс не
только вернуться в театр "на коне", но и доделать то, что не
удалось в редакции 1969 года. В свой прежний спектакль хореограф
вставил несколько сцен, сделав новый, хотя и не очень
убедительный как сценарно, так и хореографически, финал - то ли
смерть, то ли исчезновение Одетты.
Труппа, расслабившаяся при прежнем руководстве, была вынуждена
старательно репетировать, дойдя до почти забытого состояния
"седьмого пота". Но привело ли это к желанному результату?
Вспомним: все прежние премьеры балетов Григоровича становились
моментом открытия новых "звездных" имен Большого. Так было, но, к
сожалению, этого не случилось теперь. Дуэт А.Волочковой и
А.Уварова с удивительной легкостью разрушил замысел хореографа,
превратив философскую притчу о душе и вечном стремлении человека
к идеалу в незамысловатую второсортную мелодраму. Погрузить
зрителя в размышления о высоких материях не удалось. Уваров,
озабоченный своей внешностью ничуть не меньше, чем ученически
точным исполнением движений, был бесконечно далек от душевных
мучений своего героя. И как ни старался Н. Цискаридзе,
танцевавший Злого гения, ему так и не удалось обратить на себя
внимание Принца, явно страдающего нарциссизмом. Как и полагалось
во все времена всем балетным принцам, Уваров картинно откидывал
голову, прижимал руки к груди, с готовностью используя весь
арсенал актерских штампов вековой давности. Смотреть на него было
так же скучно, как и на его красивую партнершу. Пожалуй. Самой
эффектной стороной партии Одетты-Одиллии у Волочковой стали
костюмы. Обратило на себя внимание и то, что Одетту балерина
танцевала с почти закрытыми глазами. Большое новаторство.
Вероятно, в погоне именно за ним оказались утерянными
одухотворенность, богатство нюансов, пластическое своеобразие
движений - все то, что делало две центральные женские партии
"Лебединого озера" хореографическим шедевром.
Виталий ВУЛЬФ, искусствовед:
Белый лебедь был очень сексуален.
Я очень волновался эти дни. Люблю Юрия Николаевича, видел его
замечательные работы в Уфе, Краснодаре, Варшаве, Генуе... Но не
думал, что новая постановка явит столь грандиозный масштаб. Это
одна из самых больших удач Григоровича, поистине имперский
спектакль. В нем много нового, и не только в сюжете.
Конечно, очень заинтересовала Волочкова. Это балерина со
сложной судьбой, как у многих людей с яркой индивидуальностью.
Сильнее всего, мне показалось, она выступила во второй,
"лебединой" картине: была эмоциональна, даже сексуальна, что
очень важно в роли Одетты, продемонстрировала красивые руки,
"поющие" линии... А вот Одиллия у нее совсем не получилась! Может
быть, не хватило сил, наверное, и техники. (Хотя, по данным, она
вроде бы - прирожденная Одиллия).
Великолепен Уваров (Принц), кроме, разумеется, выходки в
конце, когда он десять минут не выходил на поклоны. Выходки,
кстати, совершенно непонятной: ведь танцевал-то он хорошо. Если
же это было выражением каких-то закулисных трений, то публика не
должна о них знать и не дело артиста - ее в них посвящать.
Как всегда, изыскан, красив, тонок, легок Цискаридзе (Злой
гений) - Танцовщик божьей милостью.
А во втором составе, наоборот, - поистине ослепительна Одиллия
Галины Степаненко, зато слабее ее Одетта. Блестящ Филин (Принц),
не хуже Цискаридзе, но совсем другой - Белоголовцев... Два столь
разных, но одинаково сильных состава - большая победа
постановщиков и Большого театра.
Публикацию подготовил Сергей БИРЮКОВ.




06-03-2001, Труд