Счастье, что он живой

ОЛЬГА НЕСТЕРОВА.
ЖЕНА ГЕНЕРАЛА РОМАНОВА НЕ ТЕРЯЕТ НАДЕЖДЫ ПОДНЯТЬ ЕГО НА НОГИ.
Почти три с половиной года она ждет мужа с войны. С той,
откуда он не должен был вернуться, потому что убивали его
наверняка. "Полученные травмы не совместимы с жизнью" - такое
заключение сделали медики сразу после теракта в Грозном. Но
генерал Анатолий Романов, тогда командующий объединенной
группировкой федеральных сил в Чечне, остался жив.
За эти годы зарубцевались осколочные раны и послеоперационные
швы, но сознание к нему не возвращается. Он все еще в грозненском
туннеле, где в октябре 1995 года прогремел взрыв. Это было
покушение и на нее - жену.
Каждый день - обычно после работы - Лариса Васильевна спешит в
госпиталь имени Бурденко. "Толя ждет". Конечно, уход там
нормальный, но глаз жены необходим: как накормлен, причесан, в
каком настроении. Солнечно на улице - и он спокоен, пасмурно - в
депрессии. Тогда Лариса ставит записи Шопена, Бетховена,
Чайковского. В палату давно перекочевали из дома фотографии
(может, что-то разбудят в сознании генерала?), видеомагнитофон
(он с удовольствием смотрит старые фильмы и "мультики"),
музыкальный центр (уже собралась целая фонотека). Даже любимую
кошку Машку иногда привозят сюда погостить. Ее привязанность к
хозяину всегда была предметом насмешек в семье. "Смотри, мам, -
замечала Вика, - Машка чистится - сейчас папа придет". И тут же
раздавался звонок в дверь.
Господи, какой же безмятежной кажется теперь Ларисе вся их
прежняя совместная жизнь!
- Мы познакомились в Саратове. Я только что окончила книжный
техникум. Он был серьезным молодым лейтенантом. Предложение делал
очень ответственно: "Пойми, мне нельзя ошибиться. Мне надо - раз
и навсегда". Я тогда рассмеялась: "Ты что - отговариваешь меня?"
- "Просто хочу, чтобы ты все обдумала".
Из нее вышла настоящая офицерская жена: на подъем легкая, на
сборы скорая, приказы не обсуждает. После Саратова, где у
Романовых родилась дочь Вика, началась кочевая жизнь: Хабаровск,
Новосибирск, Свердловск, Плесецк, Кавказ... "У меня в паспорте, -
рассказывает Лариса, - десять прописок и выписок. Столько же
квартир сменили. И везде начинали с ремонта: ночь не поспим -
обои наклеим, двери покрасим. Толя все умел: замок врежет, стекло
вставит, кран, утюг починит... За таким мужем действительно как
за каменной стеной. И из любой командировки - ночью ли, на
рассвете прилетит - являлся домой с цветами. "Где достал?" -
рассмеется радостно Лариса. "Это секрет".
"Сейчас мы немного простыли", - Лариса Васильевна говорит о
муже, как мама о своих малышах, отождествляя себя с ними: "Мы уже
ходим", "мы сами едим". Ни то, ни другое Романову пока не по
силам. "Но мы не стоим на месте, хотя, может быть, прогресс
заметен только мне и лечащему врачу".
Была такая мысль, что, возможно, генерал внутренне как бы
сопротивляется возвращению памяти: ведь в этом мире его хотели
убить. Тогда придумали вариант психической атаки: вывезли его на
дачу. Чуда не произошло, хотя реакция была живой. Теперь
планируют повторить эксперимент, но уже более обстоятельно.
Главная задача - уберечь от инфекции. Кстати, Ларису немного
раздосадовала одна из газетных публикаций, где с сарказмом
писалось, что на 50-летие генералу Романову родное МВД подарило
пылесос. "Герою России - пылесос!" "Это крайне необходимый нам
предмет, - пожимает плечами Лариса. - Не авиалайнер же дарить?"
Да и вообще нет у нее обиды на МВД. Адъютанта приставили, машину
дали в ее распоряжение. Без этой помощи ей было бы трудно.
Другое не дает ей покоя. Можно было найти убийц, будь на то
желание.
За день до взрыва в телеинтервью Анатолий Романов предупредил:
"Обстановка в самое ближайшее время может обостриться. По данным
разведки, готовится целая серия терактов и диверсий против
подразделений федеральных войск". Он стал первой жертвой. На
следующий день, именно в тот момент, когда по тоннелю следовал
"уазик" командующего, раздался взрыв фугаса. Погибли помощник
генерала, водитель и охранник. У Романова - тяжелейшая
черепно-мозговая травма, контузия, проникающие ранения живота и
грудной клетки.
Я звонила в ФСБ, пыталась выяснить: ведется ли следствие по
теракту? "Вы не поверите, - вроде бы искренне отвечали мне, - но
материалы дела сгорели в Грозном". - "Есть же люди, которые им
занимались?" Заминка, невнятные объяснения. Взрыв, по мнению
заместителя главы российской делегации на переговорах в Грозном
Аркадия Вольского, был выгоден тем, кто не хотел мира на
российской земле. Такие "ястребы" были и с одной, и с другой
стороны. Им мешал Романов, о котором говорили, что он способен
спокойно вести переговоры даже с непримиримыми полевыми
командирами.
Но преступники - исполнители и те, кто замышлял покушение, -
не найдены и не наказаны.
Когда его назначили командующим федеральными силами в Чечне,
Лариса осторожно поинтересовалась: можно ли было отказаться?
"Можно. Но я офицер и должен выполнять приказ. Или снять погоны".
Он надеялся добиться мирного соглашения с Масхадовым, поскольку
считал недопустимой войну на своей земле со своим же народом.
Провожая мужа на аэродром, Лариса растерянно спросила: "А как
же ремонт?" Они только что получили квартиру. "Справишься", -
последовал жесткий ответ.
... Теперь она возит его на прогулочной коляске по
госпитальным аллеям и рассказывает, как справляется без него.
Выдала дочку замуж. Посаженным отцом был тезка и соратник
Романова - генерал армии Анатолий Куликов. Чтобы спастись от
отчаяния, затеяла строить дом. Такой, о котором мечтал муж:
просторный, много света и воздуха. И двери сделала широкие -
чтобы коляска свободно проезжала. "Мы хорошо там заживем. Я могу
даже работу бросить". Толя молча пожимает ей руку. Иногда она ему
пожалуется: крыша протекает, подвал подтапливает. "У тебя бы
лучше получилось. Это же мужской труд.
Ребенка, наверное, легче родить, чем дом построить". Но
справилась и с этим.
Самое страшное, считает, уже позади. И для него, и для нее.
Когда услышала по телевизору: "Совершено покушение на
Романова..." - думала, жизнь остановилась. Ехать к нему
запретили. Четыре сложнейшие операции - по кусочкам собирали.
Потом колдовали японские хирурги из знаменитой клиники Токийского
университета, где проведено около 50 подобных операций, хотя и не
связанных с боевыми ранениями, и у сорока процентов полностью
восстановлены функции организма. Сколько для этого потребуется
времени? "До пяти лет", - считают японцы. Лариса согласна ждать и
больше.
Я спросила: мог бы муж сделать для нее столько же, сколько
она? "Больше бы сделал, - убежденно заявляет Лариса. - Да было у
нас такое. Я же в Саратове профессионально занималась плаванием.
Потом начались проблемы со спиной: руки почти отнялись. Толя
стирал, убирал, готовил обеды, делал мне массаж. В общем, поднял
на ноги. Теперь моя очередь".
Врачи уверяют Ларису: когда функции мозга полностью
восстановятся, Анатолий Романов будет помнить только один
последний момент: как садился в "уазик", чтобы ехать на
переговоры. Ни сам взрыв, ни операции, ни долгие годы выхаживания
в памяти не отложатся. Просто человек как бы очнется ото сна. Как
она ждет этого! Ей многие говорят: мол, все равно прежним он уже
не будет. Она не спорит: "Каким будет. Живой - уже счастье".
Когда мужа разрешат забрать из госпиталя, она отвезет его в
новый дом. Он построен для него.




06-03-1999, Труд