Фазиль искандер: опора человеку - другой человек

НАДЕЖДА БАРХАТОВА.
Сегодня Фазилю Искандеру исполняется 70 лет. В 1966 году в
"Новом мире" появилась ставшая сразу знаменитой повесть
"Созвездие Козлотура". Затем - "Праздник ожидания праздника",
"Приключения Чика", "Сандро из Чегема", "Кролики и удавы",
"Человек и его окрестности". Эта проза отличается тонкой иронией,
гротеском, житейской мудростью и человеческой теплотой.
- Фазиль Абдулович, в последние полтора десятилетия мы видели,
как одни художники ринулись в политику, другие, наоборот, ушли в
себя, сосредоточились на творчестве. Какая позиция вам ближе?
- Все зависит от темперамента художника. Есть, скажем,
писатели, жаждущие какого-то быстрого результата,
непосредственного воздействия на власть, на окружающих. Такие
люди активно занимаются общественной деятельностью,
публицистикой. А есть тип художников, которым нужно именно
замыкаться в себе для того, чтобы сказать что-то важное,
существенное.
Но если говорить вообще о нашем времени, то, конечно, оно для
писательства очень трудное. И знаменитые слова Тютчева "счастлив,
кто посетил сей мир в его минуты роковые" на самом деле выражали
тоску жившего в спокойной обстановке поэта по бурному, богатому
яркими событиями времени. Но, оказывается, бурные времена вроде
нашего затрудняют сам процесс творчества. Писательский труд
требует спокойствия как в собственном доме, так и в стране.
Размышлять о вечных ценностях очень тяжело в нестабильной,
взрывоопасной ситуации. Но тем не менее я считаю, что художник
все-таки должен сквозь весь этот хаос добираться до вечных
ценностей, которые необходимы человеку в любое время.
- Ваши произведения остры, ироничны и в то же время
оптимистичны, пронизаны верой в человека. Что сейчас может питать
оптимизм?
- Другой опоры человеку нет, кроме другого человека. Сегодня
особое значение приобретают такие качества, как верность в
дружбе, когда мы можем твердо знать, что можем опереться друг на
друга. Да, надежды мои связаны не столько с социальными
изменениями, сколько с личностными качествами человека.
- Фазиль Абдулович, к каким книгам вы обращаетесь за советом?
- Очень много писателей и наших, и зарубежных, которые
возвышают и успокаивают душу. Но для меня на первом месте всегда
стоит Лев Толстой, я его часто перечитываю. Толстой и Пушкин -
эти две фигуры наиболее гармоничны.
- Может ли культура хоть в какой-то мере способствовать
преодолению кризиса, который мы переживаем?
- Культура - как воздух. Когда он есть, мы его не замечаем. А
когда воздуха не хватает, то мы чувствуем, как дорога его
свежесть. Нет вариантов развития человечества вне культуры и вне
религии. Я считаю, что культура начинается с религии. А потом
разветвляется в иные формы - скажем, в литературу. Хотя
жестокости и подлости человеческих поступков и страстей еще
немало в мире, но мы не знаем, каков был бы этот мир и дожил бы
он до сегодняшнего дня, если бы не было религии, не было
культуры.
Настоящая культура впитывается человеком как бы незаметно.
Поэтому людям, не думающим об этом - например, многим политикам,
- она представляется не такой уж важной. И это, к сожалению,
чувствуется сегодня. В трудные переходные периоды культуре надо
помогать. Государство должно об этом заботиться. А культура, в
свою очередь, помогает государству. Она, грубо говоря, делает
людей порядочными. А без какого-то процента порядочных людей
никакое государство существовать не может.
Взятки, как говорят, берут везде, но есть грань, за которой
государство превращается в фикцию. Одно дело, когда пять
процентов чиновников берут взятки, другое дело - когда семьдесят
пять.
- Нас приучали верить в светлое будущее. Но сегодня есть
серьезные сомнения, что оно вообще когда- нибудь наступит.
- Я по натуре оптимист. Но не думаю, что это будет очень
скоро. Хотелось бы спокойной, упорядоченной жизни. Нормальная
жизнь - она ведь тоже достаточно драматична. Но этот драматизм
заложен в самом существовании человека. Нормальная жизнь, может
быть, приводит к более глубоким размышлениям человека о своей
судьбе, о том, что он умрет. Это заставляет задуматься над тем,
как он должен готовиться к этому и что должен сделать в
отпущенный ему срок. Это нормальный драматизм существования.
Но если человек встает по утрам и не знает, что будет завтра в
его государстве, какие силы придут к власти, не опрокинется ли
вся экономическая политика и не пойдут ли с дубинами голодные
орды, - это, конечно, ненормальное существование. В этих условиях
человек меньше всего думает о смысле жизни.
Я бы хотел, чтобы мы были уверены в том, что закон будет
исполняться. Что никакие жулики, провокаторы не смогут взорвать
страну.




06-03-1999, Труд