Вечерний звон

ЮРИЙ ЛЕПСКИЙ.
Деревня Теребени маленькая, но славная. Несколько дворов,
деревянная церковь ХVIII века, в подполе которой до сих пор
хранятся мощи матушки и батюшки Михаила Илларионовича Кутузова.
Иконы в старинных окладах, по-домашнему поскрипывающие полы,
местные прихожане (а их, может быть, десятка полтора), которые
запросто наведываются к отцу Георгию в любое время просто
поговорить. Это отец Георгий любит. Книгочей, знаток истории,
музыки и литературы, бывший в миру питерским искусствоведом, он
теперь исправно и неторопливо служит свою службу здесь, в
Теребенях, вместе с матушкой Валентиной, живой, на редкость
обаятельной и "вострой" на слово. Живут они тут давно, детей
растят, к служению своему относятся серьезно, с достоинством и
провинциалами себя не считают. Оно и верно, поскольку провинция,
как известно, понятие не географическое, а духовное. Но - к делу.
Однажды в Теребенях умер человек, и матушка Валентина
поднялась на церковную колокольню звонить по покойнику. Звонила
она, конечно же, не в первый раз, но никогда раньше не обращала
внимания на грифельную надпись на стене колокольни. А тут вдруг
обратила и ахнула - написано было на немецком языке: "Bitte,
antwort nach Kriegsende ("ответьте, пожалуйста, после войны").
Эрнст Шмуль, Иосиф Грюнефельд..." Далее следовали подробные
адреса, по которым следовало ответить. Один в Гамбурге, другой -
в Мюнстере. Надпись была сделана в 1942 году. Стало быть, Эрнст
Шмуль и Иосиф Грюнефельд были оккупантами, гитлеровскими
солдатами или офицерами. Но что они делали здесь, на колокольне
теребеньской церкви?
Почему не сожгли ее, как обычно сжигали русские храмы в других
оккупированных районах? Почему сделали эту странную надпись? Эти
вопросы занимали ее чрезвычайно. И она отважилась попробовать
соединить разорванную цепь времен - написала письма в Гамбург и
Мюнстер по адресам, буквально взятым с колокольни. Если бы знали
отец Георгий и матушка Валентина, что будет дальше с этими
письмами...
Одно из них путешествовало по немецким мюнстерам (а их
несколько в Германии) полгода, нигде не нашло нужного адресата и
в конце концов в последнем из мюнстеров осело в мусорной корзине
местного магистрата. Там-то это экзотическое послание с
невиданным количеством штампов на конверте и увидел недавний
переселенец из Казахстана Александр Вебер.
Он обратил внимание на то, что изначальный адрес написан
по-русски. Попросил разрешение взять письмо, прочитал его и тут
же сообразил, в чем дело. Далее Вебер изложил на немецком языке
содержание послания матушки Валентины и отослал в германский
Красный Крест. А матушке в Теребени написал по-русски отчет о
том, что он предпринял самостоятельно.
Так она получила это письмо из Мюнстера и узнала почти
сказочную историю приключений своего почтового конверта. Однако
вскоре пришло и другое письмо: от Рейнхальда Грюнефельда и его
жены Эльжбеты. Письмо было написано по-русски. Эльжбета оказалась
полячкой и языком владела. Они писали, что отец Рейнхальда -
Иосиф не дожил до получения письма из Теребеней всего год, что
они откладывают запланированное путешествие в Испанию и срочно
выезжают в Россию, в Теребени.
Как их ждали! Какие разговоры, какие высокие темы для
обсуждений и дискуссий предвкушали здесь и отец Георгий, и
матушка Валентина!.. Как всегда в жизни, все оказалось и так, и
не так. Рейнхальд Грюнефельд и его жена Эльжбета действительно
приехали. Встреча была радостной и сердечной. Но потом начались
разговоры, и очень быстро выяснилось, что гости из Мюнстера -
обычные, нормальные немецкие бюргеры, конечно же, не
подозревавшие, что именно на них возложена высокая миссия
соединения разорванной цепи времен.
Первое и, пожалуй, главное, что поразило в гостях из Мюнстера
матушку Валентину и отца Георгия: Грюнефельды не хотят иметь
детей. Они любят путешествовать, и дети, по их мнению, этому,
конечно же, будут препятствовать. Второе - они все-таки ехали в
российскую глубинку за экзотикой: за русским деревенским бытом,
скрытым от типичного туриста, за обычным застольем в простой
избе, за экзотикой православного священнослужения... В общем, они
оказались заурядными туристами с характерным для таковых
миропониманием, масштабом мыслей и чувств, чем немало
разочаровали наших героев. В финале этого знакомства матушка
повела гостей на колокольню. Они поднялись, низкое солнце сквозь
узкое окошко колоколенки хорошо освещало старую надпись на
немецком языке.
Молодой Грюнефельд вгляделся в буквы, и матушка с удивлением
заметила, как что-то изменилось в его лице, он прикрыл ладонью
глаза и отошел к окну, за которым с высоты колокольни на многие
километры простирался русский лес с полянами, кустарником и
редкими болотцами. Рейнхальд Грюнефельд плакал. Он узнал почерк
отца. Эльжбета, матушка Валентина и отец Георгий стояли молча.
За два с лишним века существования церкви в Теребенях это
была, пожалуй, единственная беззвучная, но зато едва ли не самая
лучшая проповедь, сотворенная здесь.




05-07-1999, Труд