Если знаешь, где упадешь, - можно подстелить соломку

ОЛЬГА ПАРФЕНОВА.
Почему у наших реформ криминальное лицо?
Беседа нашего корреспондента с заведующим отделом НИИ проблем
укрепления законности и правопорядка Генпрокуратуры РФ Владимиром
Панкратовым.
- Зная, что вы пишете книгу "Реформы глазами криминолога",
предлагаю для комментария конкретный факт. По данным Комитета
Госдумы РФ по труду и социальной политике, в 1992-94 годах у нас
ежедневно приватизировалось в среднем 109 предприятий. В тот же
период в данной сфере совершалось примерно по преступлению в
день. Это была неизбежная расплата за реформирование?
- Когда-то я был согласен с мыслью американского социолога:
"Преступность - это дань, которую общество платит за быстрые
темпы социальной динамики". Но опыт таких стран, как Германия,
Италия, где удается снижать преступность, наращивая экономический
потенциал и решая социальные проблемы, это опровергает.
- А к нам как это относится? Ход реформ сопровождался
разрастанием преступности: она подскочила в два раза:
- :что в один голос и прогнозировали криминологи. Но кто нас
слушал?
Криминология ведь необычная наука - сложная, острая. Советская
власть запретила ее раньше, чем генетику и кибернетику. За
увлечение ею будущий директор первого в стране института
криминологии отсидел в тюрьме...
- Чем же она опасна для властей?
- В отличие от известной всем любителям детективов
криминалистики - науки о том, как поймать бандитов и воров, -
криминология отвечает на вопросы: почему они стали такими, и
главное - что делать, чтобы не возникали условия, при которых они
столь сильны, наглы и многочисленны, как сегодня:
- То есть можно было предвидеть нынешний "черный передел"
собственности, бегство из страны капиталов, заказные убийства
конкурентов?
- Конечно. Все нужно предвидеть. Пример блестящей экспертизы
показал академик Никита Моисеев, который просчитал, к чему
приведут дальнейшие испытания атомного оружия. И сказал: будет
ядерная ночь, которая закончится ядерной зимой. Солнца не будет,
и трава не вырастет. От такой перспективы всех охватил ужас.
И нынешнюю "уголовщину" можно было не только предусмотреть, но
и предупредить - если бы важнейшие для страны законопроекты, в
том числе упомянутый вами - о приватизации, были подвергнуты
криминологической экспертизе. Любой закон (о приватизации или
стандартизации) почти неизбежно, закрывая "лазейки" для одних,
открывает их для других. (Правда, теперь их почему-то деликатно
называют "схемами". Например, "схема ухода от налогов": Хотя, по
сути, это схема воровства).
Только криминологи могут сказать: какие дополнительные
возможности и последствия, в том числе для "теневых" операций,
несет то или иное решение. И где подстелить соломку, чтобы не
слишком больно было падать; может быть, в тексте закона или надо
усилить контрольные функции:
Почему появилось, к примеру, нашумевшее дело "Голден Ады"?
Потому что правительством было позволено без оплаты вывезти из
страны бриллианты, а лазейкой не преминули воспользоваться
мошенники. Такой результат предсказал бы любой грамотный
криминолог
- Но к ним не обращаются...
- Я знаю один случай в советской истории, когда власть,
озаботившись последствиями своих решений, обратилась к
экспертам-криминологам.
Было это на закате брежневской эпохи - перед раздачей народу
по шесть соток земли. Нам поступил от правительства заказ:
сделать криминологический прогноз. Проще - просчитать, сколько
будет расхищено стройматериалов в связи с повсеместным
возведением скромных дачных домиков. Мы докладываем: в разных
местах - по-разному. Если, допустим, в окрестностях садовых
участков строится завод, то в его смету можно смело закладывать
тройные нормы кирпича, песка, леса, стекла: Потому что все это
уйдет "налево" - на дачи. Цифр я уже не помню, но масштабы
предполагаемых хищений поразили нас самих. Эти потери были
положены на одну чашу весов, социальная польза - на другую:
Сопоставив их, Совмин тем не менее пришел к выводу: все-таки надо
раздавать участки. Я тогда впервые зауважал наше правительство:
- Больше оно таких поводов не давало?
- Во всяком случае, все реформаторы у власти стопроцентно
неграмотны по части криминологии. Это объективная сложность.
Говоря словами нашего уважаемого современника, они, может, и
хотели как лучше, получалось же - как всегда. Но одно они обязаны
были сделать: прежде чем принимать очередное "судьбоносное"
решение, просчитать с помощью специалистов последствия.
- Когда, например, отменяли госмонополию на спиртное (так
называемый "пьяный" указ), вы видели, к чему это приведет?
- Тут не надо быть криминологом. Есть исторический опыт. Ведь
даже те нищенские зарплаты, которые получали советские люди, не
на что было потратить - хронический дефицит всех товаров. Чем
государству дешевле всего было вернуть в казну выплаченные
деньги? Водкой. Помните аксеновскую повесть "Апельсины из
Марокко"? Приходит корабль с вином - начинают выдавать зарплату,
допустим, геологам. Они ее тут же пропивают.
Деньги, вырученные за портвейн, идут на зарплату летчикам. Их
пропитые рубли - рыбакам. И так далее. Когда однажды корабль
доставил апельсины - народ растерялся:
Так вот: торговля водкой - наиприбыльнейшее дело. Когда-то мне
приходилось разбираться с ростовским ликеро-водочным заводом. Я
был потрясен: себестоимость пробки дороже поллитра содержимого.
Это баснословно дешевый продукт. Химику, который разработал
способ превращения метилового древесного спирта в этиловый, дали
сталинскую премию. Но даже если его гнать не из опилок, как пел
Высоцкий, а из зерна - все равно затраты копеечные. Из тонны, за
которую колхозникам тогда платили 70 рублей, получали 300 литров
спиртного - примерно 700 бутылок.
Чистый доход легко подсчитать: И раньше со стороны торговли
предпринимались попытки добиться разрешения брать деньги за
водку, минуя кассу. Не иначе как за громадную взятку было издано
соответствующее министерское распоряжение. Люди постарше помнят
картину: "Дуся, дай" - и трояк через голову. А плавленый сырок за
17 копеек - только с чеком. Даже та "неучтенка" давала
колоссальные барыши.
Принимая злополучный указ об отмене госмонополии, наши
правители, сознательно или бессознательно, отдали треть казны
криминальным структурам, обделив пенсионеров, врачей, учителей,
на которых теперь не хватает в бюджете средств.
- Судя по всему, они давно одумались и пытаются вернуть
госмонополию на спиртное. Сергей Степашин относительно этой сферы
даже самокритично высказался: мол, "если 35 процентов даже в
одном секторе экономики составляет криминал - это означает
слабость власти".
- Сколько лет уже слышны эти признания - а толку-то?
Производство отравы настолько выгодно, а криминальный соблазн
настолько велик, что вырвать у "подпольщиков" назад эту кость
вряд ли удастся в обозримое время. Посмотрите на бутылки завода
"Кристалл" - дорогие, сверхсложные, меняются каждые три месяца. А
раз легальные производства идут на такие бешеные затраты, чтобы
избавиться от недобросовестной конкуренции, значит, те, кто
подделывает их продукцию, цветут и пахнут. Не боясь ни милиции,
ни налоговой полиции. У них достаточно средств, чтобы откупиться.
Ну ничего не стоит этот спирт! Бразильцы мечтают им автомобили
заправлять. И такой лакомый кусок ни за что, ни про что достался
криминалитету. По указу, который не то что криминологической
экспертизы не выдержит, но и здравому смыслу не поддается:
- На ваш взгляд, когда 160-миллионному населению раздали
приватизационные чеки - якобы положенную каждому часть
общенациональной собственности, - это был заведомый обман или
ошибочный расчет?
- А что предпочтительнее, если итог один: в статистике
преступлений экономические будут только расти. Сегодня в
структуре МВД главное управление - не по борьбе с организованной
преступностью, а с экономической.
Криминальные последствия обвальной приватизации нам еще долго
придется расхлебывать. Ведь что происходит? Предположим, даже на
законных основаниях (закон о приватизации-то принят) кто-то
отхватил себе - пусть по блату, за бесценок - огромные куски
государственной собственности. Другой вопрос - не запустил их в
дело, практически остановил производство, а в цехах устроил
склады: По сути, приватизировал денежные потоки. Но что дальше?
Практически каждые два года (это наблюдается, например, в
Красноярском крае) происходит смена собственника. Причем
криминальным путем. И тоже вроде бы законно:
существует схема (!) банкротства. А кто банкротит - криминал
или нет - не суть важно. И так будет длиться бесконечно, потому
что никто не сможет доказать, что честно владеет нефтяным
промыслом или алюминиевым заводом. Любой охранник в подходящий
момент спросит "хозяина": "А ты кто такой? Я также имею право
отнять у тебя собственность, потому что ты ее не заработал". Это
западня, в которую мы попали, еще по-настоящему не сознавая того.
- Многие политики считают ошибкой, что одновременно с законом
о приватизации не был принят закон о национализации.
- А почему не говорим о денационализации? Было бы морально
вернуть потомкам Путилова, Елисеева то, что им принадлежит по
праву. Вот их бы окружили и спонсоры, и инвесторы, потому что
никаким росчерком госпера у них нельзя отобрать собственность.
А то, что создано при советской власти, пусть бы шло в
приватизацию. Но тогда объясните народу: почему нажитое
поколениями вы разбросали "по своим"? Давайте в таком случае
гарантию, что этот собственник будет эффективным. Повесьте над
ним дамоклов меч: если в течение трех лет толку не будет -
конфискуем. Это и происходит, но в основном криминальным путем.
Как говорится, вор у вора: Вот что мы получили в итоге.
- Сейчас реформаторы кругами ходят "вокруг" продажи земли. К
чему это приведет?
- Продадут. Больше-то уже и нечего. Но я отношусь к этому
спокойно. Криминальная опасность невелика: землю не положишь в
карман и из страны не вывезешь. К тому же любое новое
правительство вполне может отобрать ее назад.
- На проведении криминологической экспертизы, вероятно, опять
никто не настаивает...
- Да не было в стране такого порядка. Раньше Щелоков заходил к
генсеку и возвращался с подписанным указом: ввести уголовную
ответственность для преподавателей каратэ. А потом надо было
отменять глупость, которую один придумал, а другой, не глядя,
подписал. Но сегодня в полутеневой экономике, каковой является
наша (40 процентов капитала, около трети трудоспособного
населения - в теневом бизнесе), криминальные последствия решений
куда страшнее и опаснее. Поэтому очень важно постановить: без
криминологической экспертизы законы не принимать.
Почему у наших реформ уголовный уклон? Потому что изначально
взялись за них либо недоучки, либо злоумышленники (во что не
хочется верить), но, безусловно, люди, беспощадные к своей
стране. Никто из них не задумывался об отдаленных
социально-экономических последствиях, не задавался вопросом, у
кого потом окажутся контрольные пакеты акций наших предприятий.
Теперь они говорят, что затевая ту же приватизацию, преследовали
не экономические, а политические цели: как можно скорее создать
класс богатых, собственников, который станет опорой новому строю.
Опорой он не мог быть, потому что каждый стремился схватить кусок
и быстрее вывезти из страны.
- Но в Госдуме, которая принимает законопроекты, есть юристы.
- Заболев, вы ведь обращаетесь к специалисту, а не к любому
врачу. Юрист - еще не криминолог На самом деле криминологов,
обладающих глубокими знаниями, в стране крайне мало. Может быть,
двадцать, которых я знаю и уважаю. Даже если двести - это все
равно мизер. Криминологию только недавно стали преподавать
студентам.
И если государство заботит завтрашний день, оно обязано
создать криминологический центр, который займется проведением
соответствующей экспертизы. По крайней мере, будет с кого
спросить за "уголовщину", которая всплывает после принятия
законов.
Сейчас масштабы теневых операций таковы, что они создают
угрозу самому существованию государства. 250 миллиардов долларов
(наших кровных, как ни нелепо это звучит) вывезены в западные
банки без надежды на возвращение. Мы создали в обществе некое
подобие шагреневой кожи: для бюджетников денег все меньше, хотя
они честно работают, а для теневиков все больше: Но предел
прочности не бесконечен. Так что не преувеличу, если скажу, без
опоры на криминологию государству не выжить, а обществу не
уцелеть. По всем прогнозам, преступность будет только расти.




05-08-1999, Труд