Не эта ли профессия первая древнейшая? александр тарасов

Во время пахоты в азербайджанском селе Чухурюрд Шекинского
района плуг вывернул земляной пласт, из которого нежданно-
негаданно выпала пара кружочков темного металла. Когда их
очистили от комьев земли, кружочки оказались монетами. Как
определили потом археологи, они относились к эпохе правления
парфянского царя Митридата I (около 170 - 137 гг до нашей эры).
Но лишь одна из найденных древних платежных редкостей была
подлинной.
ИСТОРИКИ СЧИТАЮТ, ЧТО САМОЕ РАННЕЕ УПОМИНАНИЕ О КОНКРЕТНОМ
ФАЛЬШИВОМОНЕТЧИКЕ, ПРОМЫШЛЯВШЕМ НА РУСИ, СОДЕРЖИТСЯ В
НОВГОРОДСКОЙ ЛЕТОПИСИ.
Другой кругляш, по мнению специалистов, проведших
соответствующие исследования, представлял собой "варварское
подражание". Иначе говоря, этот металлический кружочек оказался
явной подделкой под чеканившиеся в Парфянском царстве настоящие
монетные экземпляры.
Хроника борьбы с нашими - отечественными "денежными ворами"
тоже уходит в глубь веков, и тому есть бесспорные документальные
подтверждения. Историки считают, что самое раннее упоминание о
конкретном фальшивомонетчике, промышлявшем на Руси, содержится в
Новгородской летописи. В 1447 году был изобличен в "денежном
воровстве" некий Федор Жеребец - "ливец и весец", то есть
литейщик и весовщик драгоценных металлов, который изготавливал
гривны из неполноценного сырья.
Поскольку порчей монет занималось немало алчного люда, то
государство сурово карало пойманных "денежных воров".
В ряде источников упоминается, что в глотку схваченным
фальшивомонетчикам вливали расплавленное олово.
Впоследствии стало практиковаться "более гуманное" наказание:
виновным в подделке монет отсекали руки и ноги. Еще один вид
"смертельного назидания" применили в Новгороде: здесь в 1462 году
при большом стечении народа утопили в Волхове шестерых
фальшивомонетчиков.
Любопытно, что и сами русские цари порой не брезговали давать
соизволение на выпуск в обращение "подменных" монет. Таким
способом они пополняли оскудевшую казну государства. Скажем, в
1655 году с повеления самодержца Алексея Михайловича вместо
серебряных монет в денежный оборот запустили медные. Причем
ценности последних принудительно приравнивались на протяжении
ряда последующих лет к "серебряному курсу".
Результат такого нововведения не заставил себя ждать. По
свидетельству В.Сокольского, опубликовавшего в 1873 году в Киеве
историко-юридическое исследование "О нарушениях уставов
монетных", в мрачные годы семнадцатого столетия за подделку
условно серебряных медяков казнили 7000 преступников, а у 15000
"денежных воров" отсекли руки.
Факт столь безжалостной карательной политики государства в
отношении фальшивомонетчиков подтверждается и в опубликованной в
1864 году на страницах "Журнала Министерства юстиции" статье
Н.Полетаева.
При Петре I законодательство предусматривало смертную казнь
как за перемену чекана монеты, так и за "примешание" менее
ценного металла. А "за отнятие у монеты веса" полагалась, кроме
телесного наказания, еще и ссылка. По указу от 27 сентября 1711
года впервые вводилось наказание за недонесение о
фальшивомонетничестве.
Когда в России ввели бумажные деньги, то "казначейские враги"
недолго раздумывали, что им делать.
Правительственный указ от 1771 года недвусмысленно
констатировал: "Известно нам, что в Санкт-Петербургский банк для
вымена государственных ассигнаций поступило несколько подложных
ассигнаций, то есть 25-рублевых, переписанных в 75-рублевые таким
образом, что цифирь второй и в строках написанное слово "25"
выскоблены и вместо того вписаны цифирь седьмый, и в строках
словами семьдесят, но оная при этом так осторожно учинена, что
при первом взгляде и не будучи о том предуведомлену, трудно
таковую подложность распознать". По тому же правительственному
указу повелевалось провести изъятие всех ассигнаций 75-рублевого
номинала и впредь бумажные деньги этого достоинства не вводить в
обращение.
В подделывании ассигнаций-семидесятипятирублевок уличили
Сергея Пушкина, его брата Михаила и Федора Сукина. Первого,
признанного основным виновником преступления, лишили чинов и
дворянства и, возведя на эшафот, переломили над ним шпагу, а
затем выжгли на его лбу букву "В". В отличие от брата, которого
заключили в крепость, Михаила Пушкина, лишив чинов и дворянства,
сослали в сибирскую ссылку. Третьего сообщника, "чрез колебание
совести которого сие вредное дело открылось", также лишили всех
чинов и определили ему местом ссылки Оренбургскую губернию.
По российскому законодательству XIX века фальшивомонетчикам
был уготован каторжный путь. За подделывание русской монеты для
причастных к этому должностных лиц предусматривалась каторга на
срок от десяти до двенадцати лет. За участие в подделке
металлических денег, а также за "впуск или привоз русской монеты,
сделанной в чужих краях", грозило "наказание второй степени" -
каторга сроком от восьми до десяти лет.
За подделку же иностранных монет и "за всякое участие в ней"
определялась в законодательном порядке каторжная кара сроком от
четырех до шести лет. Кроме того, правосудие могло упечь в ссылку
в Сибирь на житье - за изменение вида монеты. В смирительный дом
на год-два преступников отправляли за заведомый скуп монетных
обрезков.
В небольшой брошюре "Береги свой карман", изданной в 1905 году
в Саратове, содержался любопытный отчет о пресечении преступной
деятельности группы фальшивомонетчиков. Дело по обвинению
шестерых крестьян в подделке золотой и серебряной монеты
российского чекана и сбыте фальшивок рассмотрел окружной суд
города Буинска Симбирской губернии.
Пятерых подсудимых, чья вина была доказана, приговорили - по
лишении всех прав состояния - "к ссылке на житье в Сибирь как в
отдаленнейшие, так и не в столь отдаленные места".
В опубликованных в 1929 году в Париже "Очерках уголовного мира
царской России" бывший начальник Московской сыскной полиции и
заведующий всем уголовным розыском империи А.Ф.Кошко поведал об
эпидемии фальшивых денег в 1912 году. Кредитная канцелярия тогда
сообщила ему, что в обращении появились фальшивые сторублевки
идеальной выделки. Для наглядности даже прислала несколько
подделок. "Главный сыщик всея Руси" провел любопытный
эксперимент. Зайдя в Московский Купеческий Банк, он попросил
кассира разменять сто рублей. Тот растянул банкноту, поглядел на
свет и затем, спрятав ее в ящик, начал аккуратно отсчитывать
клиенту разменную мелочь.
- А сторублевка-то фальшивая! - усмехнулся проситель.
Кассир оторопело взглянул на респектабельного господина и,
вынув спрятанную было бумажку, снова принялся усердно ее
разглядывать.
- Изволите шутить, - наконец, усмехнувшись, отозвался
услужливый кассир.
- И не думаю, я говорю совершенно серьезно.
Казначей, схватив билет, со всех ног бросился к главному
кассиру. Возвратился оттуда торжествующий работник с иронической
улыбкой:
- Приносите хоть на миллион таких фальшивых бумажек, примем их
в лучшем виде.
- И плохо сделаете, так как повторяю вам: билет подделан.
Я - начальник Московской сыскной полиции и хотел лишь
произвести опыт. Во всяком случае, будьте осторожны на будущее
время, и вот вам отличительный признак: взгляните на текст, где
говорится о наказании, налагаемом за подделку билетов, - на
фальшивых он заканчивается аккуратной точкой, на подлинных же
точка отсутствует.
Установили места усиленного хождения фальшивок - Поволжье и
Читинский округ Сибири. Здешним сыскным отделениям было дано
распоряжение найти "источник распространения поддельных билетов".
Одновременно в места заключения послали запросы об отбывающих
наказание фальшивомонетчиках. Между тем в Московскую сыскную
полицию поступили сведения: полгода назад из Читинской каторжной
тюрьмы сбежали искусные граверы по камню Левендаль и Сиив,
осужденные за подделку пяти- и десятирублевых билетов.
И следствие сдвинулось с мертвой точки. Читинские сыщики
обратили внимание на местных золотопромышленников - трех братьев
С., богатых староверов, пользовавшихся в округе всеобщим
уважением.
По странному совпадению, фальшивые "кредитки" всякий раз
заполняли Читинский округ именно после того, как младший из
братьев возвращался из традиционного вояжа в Париж.
Установив слежку за подозрительным путешественником, чиновник
особых поручений инкогнито сопроводил соотечественника в его
очередной заграничной поездке аж до берегов Сены. Обратный путь
читинского коммивояжера прервался на пограничной станции
Александрово. Здесь, прямо в купе поезда, его лично арестовал
начальник Московской сыскной полиции.
Взломав двойное дно сундука, который старовер вез с собой,
подчиненные высшего чина уголовного розыска империи извлекли из
тайника на триста тысяч фальшивых сторублевых билетов. Позднее с
помощью агента русской полиции, подсаженного в камеру к
арестованному староверу, удалось установить адрес подпольной
фабрики в Ницце. Там и задержали Левендаля и Сиива, прижившихся
во Франции и наладивших выпуск "кредиток".
Организатором "сторублевого дела" был младший из читинского
братского клана золотопромышленников. Он помог фальшивомонетчикам
бежать с каторги за границу, снабдив приличной одеждой и
деньгами. Предоставил им виллу в Ницце, где они осели, станки,
бумагу, краски и прочие "комплектующие".
Поначалу основатель нелегального промысла исправно оплачивал
неправедный труд беглых каторжан, затем стал скупиться, из-за
чего наемные фальшивомонетчики хлебнули лиха. Правда, прижимистый
старовер пообещал оголодавшим "эмигрантам" в ближайшее время -
сразу же после уничтожения фабрики в Ницце - рассчитаться с ними
по-царски. Однако последняя партия контрабандных "кредиток" не
принесла их хозяину ожидаемого трехсоттысячного дохода: фальшивые
билеты были конфискованы.
Граверы Левендаль и Сиив судебный приговор встретили как
должное, а вот староверу-аферисту долгосрочная каторга стала
ощутимо суровой расплатой за "денежное воровство".




06-11-1998, Труд