россия - лирическая величина

ВЫШЕДШЕЕ В СВЕТ ПОСЛЕДНЕЕ СОЧИНЕНИЕ ГЕОРГИЯ СВИРИДОВА СТАЛО
ДУХОВНЫМ ЗАВЕТОМ МАСТЕРА НОВОМУ ТЫСЯЧЕЛЕТИЮ.
Последний великий русский композитор ХХ века...
По отношению к Свиридову, скончавшемуся в 1998 году, эта фраза
стала уже почти штампом. Да, славное и страшное столетие цепко
удержало в своих пределах земную жизнь художника - но не
творчество его. И вот - радостное событие: вышел в свет
благословленный Патриархом Московским и всея Руси Алексием II
первенец "Полного собрания сочинений" - том "Песнопения и
молитвы". Издание поддержало федеральное Министерство печати. В
ряду тех, кто споспешествовал этому святому, что называется,
делу, не последнее место принадлежит редакции "Труда". (Главного
редактора А. Потапова долгие годы связывала с Георгием
Васильевичем сердечная личная приязнь)...
Рассказывает научный редактор "Собрания", президент
Национального Свиридовского фонда, племянник композитора
Александр БЕЛОНЕНКО, с которым мы встретились в бывшей квартире
Свиридова, решением московского правительства переданной фонду:
- На мои плечи как музыковеда, как ближайшего родственника
Георгия Васильевича, на плечи моих соратников по фонду легла
задача уникальной ответственности. Перед нами оказался один из
крупнейших личных творческих архивов в истории всей русской
музыки, не только ХХ века. Здесь и рукописи Свиридова (причем не
только нотные - одних тетрадей и блокнотов с литературными
записями насчитывается более 70), и письма выдающихся людей эпохи
к нему, и огромное число аудиокассет. Одно описание этого
богатства - задача многих лет.
Работа с архивом сделала возможным составление и издание
первого полного списка произведений Свиридова. Сам поиск
свиридовских сочинений оказался захватывающе интересным.
Выяснилось, что и композитор порой не все знал о судьбе
собственных творений. Так, он считал утерянной партитуру своей
первой симфонии, писавшейся им еще в пору обучения в
Ленинградской консерватории в 1937 году, - а она нашлась в нашем
семейном архиве в Петербурге. Его оперетта "Настоящий жених"
преспокойно пролежала в библиотеке Санкт- Петербургского театра
музыкальной комедии шестьдесят лет. Вот почему в своем списке я
старался избегать слова "утеряно". Например, по поводу юношеского
Фортепианного концерта указал: местонахождение рукописи
неизвестно.
В связи с ранним, довоенным периодом творчества к подобной
формуле приходилось прибегать часто. Ведь еще будучи студентом,
Свиридов вырос в заметную композиторскую фигуру, много писал и
успешно исполнялся. Однако в катаклизмах эпохи зачастую было не
до сохранения рукописей, не до исполнения сложных партитур.
Напомню, что лишь после смерти Свиридова удалось стараниями Юрия
Башмета исполнить Камерную симфонию, которая до того в концертах
звучала только дважды: в 1940 и 1943 годах. Совсем недавно я
восстановил Фортепианную сонату (того же 1940 года), первую
редакцию Фортепианного квинтета и Струнного квартета, сочиненных
в середине 40-х годов...
Вообще, изучая архив, гораздо лучше понимаешь многие
обстоятельства жизни Свиридова. Например, то, почему он так и не
окончил консерваторию (Георгий Васильевич прошел полный курс
обучения, но выпускных экзаменов не сдавал, и диплом ему был
выдан гораздо позднее - в 60-х, что носило уже, скорее,
символический характер). Помешала война - но и большой объем
работы на заказ: к нему обращались из театров, с киностудии... А
еще - сказалось то, о чем до последнего времени не очень охотно
говорили публично (но охотно вели пересуды): разногласия с
Шостаковичем, профессором Свиридова в консерватории.
Вот передо мной ноты вокального цикла на стихи Александра
Прокофьева. Шостаковичу эти песни резко не понравились, ученик
вспылил, хотя к учителю всегда относился с огромным уважением...
От Шостаковича Свиридов унаследовал само отношение к музыке как к
исключительно серьезному делу. Уайльдовское понимание искусства
как легкой игры творческого разума, не обремененной моральным
смыслом, было одинаково чуждо обоим выдающимся художникам. Но
слуховое, культурное воспитание их очень разнилось. Шостакович
вырос в кругу рафинированной столичной интеллигенции, Свиридов
вышел из глубинной России, курской провинции, песенных краев.
Трагедия общества через трагедию личности - в самой основе
музыки Шостаковича. Есть это и у Свиридова, но в своем творчестве
он отразил прежде всего стихийно-целостное народное
мировосприятие. Не зря Георгий Васильевич любил повторять:
"Россия - лирическая величина". Эту принципиальную,
мировоззренческую разницу необходимо учитывать, иначе, рассуждая
на тему "Шостакович - Свиридов", есть опасность впасть в тон
скандальных сплетен, которыми так любит окружать великих людей
артистическая чернь.
- Насколько понимаю, главная на сегодня цель архивных
разысканий - подготовка Полного собрания сочинений Свиридова.
- Разумеется. Мы задумали выпустить 30 томов, из которых 15
должны содержать уже известные произведения, а остальные 15 явить
миру совершенно не известного Свиридова. Решили начать с
масштабной работы, которая в целостном виде еще не издавалась. На
"Песнопения..." выбор пал еще и потому, что эта последняя
вышедшая из-под пера композитора партитура стала одной из
значительнейших в творчестве Свиридова, да, наверное, и во всей
мировой музыке рубежа тысячелетий.
Я имел возможность в течение ряда лет наблюдать работу Георгия
Васильевича над "Песнопениями...", видел, как в общении с
руководителем Санкт-Петербургской капеллы Владиславом Чернушенко
готовилось первое исполнение 16 хоров. Но когда после смерти
Свиридова передо мной раскрылся его архив, я ахнул: то, что я
знал, оказалось верхушкой айсберга. Всего в "Песнопениях..."
должно было быть не 16, а 27 номеров. Кроме того, обнаружились
эскизы еще 16 номеров, которые, очевидно, мыслились Свиридовым
вместе с "Песнопениями..." как части неслыханного по своим
масштабам и жанровой природе духовного произведения, чьи общие
грандиозные контуры нам, возможно, еще посчастливится установить,
но это задача будущего.
Для полного восстановления партитуры "Песнопений..." пришлось
прослушать уже упомянутые мной аудиокассеты Свиридова. Дело в
том, что в последние годы Георгий Васильевич записывал "для
внутреннего пользования" предварительные варианты своих сочинений
на домашний магнитофон. Сохранилось полторы сотни таких кассет.
Материал этот для исследователя ценнейший. Порой слышишь, как за
роялем у Свиридова рождается новый вариант мелодии, он
ухватывается за него или, наоборот, отвергает, эмоционально
комментируя... Вот так благодаря аудио-записи я надеюсь
восстановить "купол" задуманного композитором музыкального
здания. Это песнопение на текст 102- го (так называемого
предначинательного) псалма "Благослови, душе моя, Господа". В
нотах его нет, но на кассетах я нашел даже не один, а несколько
вариантов песнопения.
- Какое оно произвело впечатление?
- Это удивительная, я бы сказал, истовая музыка, резко
отличающаяся от того елейного пения на итальянский лад (а то и с
интонациями "жестокого" романса), которое господствовало в
русских церквах последние лет сто. Конечно, были за эти сто лет и
такие шедевры, как "Литургия" или "Всенощная" Рахманинова, но
даже по сравнению с Рахманиновым письмо Свиридова более
виртуозное, красочное, свободное. Эмоционально оно в чем-то
возвращает нас к страстной, исступленной радости пения в
катакомбах времен раннего христианства. И эта параллель не
случайна: сам Свиридов сравнивал жизнь в России конца ХХ века с
жизнью в катакомбах...
Говоря по правде, он крайне тяжело переживал распад страны, в
его дневнике за 1991 год много очень мрачных мыслей и
предчувствий. Не случайно в это время появляется одно из самых
трагичных его сочинений - поэма "Петербург" на слова А.Блока,
которую замечательно исполняют Дмитрий Хворостовский с Михаилом
Аркадьевым. Свиридов сравнивал современную Россию с распятым
Христом, осенью 1991 года он пишет прощальную песнь Спасителя "Не
рыдай мене, Мати" - подобного образа скорби не знала мировая
музыка в ХХ веке. Не надеясь уже ни на что на земле, он уповал
только на Бога...
Свиридов писал свои "Молитвы", не задумываясь над тем, будут
они использоваться в церковном обиходе или нет. С каноническим
текстом он обращался свободно, переставляя слова, сокращая целые
фразы. Это именно светская музыка на литургическую поэзию. Отсюда
- нетрадиционная последовательность частей, а главное - небывалая
сложность партитуры. Судя по пометкам в молитвослове, которым
Свиридов пользовался в работе, он предполагал объединить три
хора: мужской, женский и детский. Можно себе представить, как
замечательно это должно было звучать. То, к чему пришел в
последние годы Свиридов, - поистине вершина русской хоровой
музыки.
Словно специально, по какому-то "сценарию" свыше, "Песнопения
и молитвы" появились в пору смены эпох. Это - настоящий завет
мастера новому тысячелетию. Я специально следил за крупными
работами известных композиторов разных стран, написанными в связи
с миллениумом. По-моему, ни у кого ничего подобного нет.
- Если значение произведения столь велико и выходит за
конфессиональные рамки, не вправе ли мы надеяться, что оно
прозвучит на главных мировых "площадках" - скажем, в
вашингтонском Кеннеди-центре или даже в Ватикане?
- Почему нет?.. Уже сейчас к "Песнопениям и молитвам"
проявляют большой интерес исполнители разных стран. Например, я
отослал партитуру в Америку хормейстеру Элизабет Паттерсон -
давней поклоннице творчества Свиридова. Что до наших музыкантов,
то недавно руководитель Международного фестиваля православной
музыки Георгий Поляченко был в Иркутске и Красноярске, там
произведение Свиридова вызвало живейший интерес у дирижеров хора,
регентов. Они, говорит Георгий Георгиевич, готовы заново
подтекстовывать песнопения, чтобы их можно было петь в храмах.
Это удивительная вещь - свиридовская музыка фольклоризируется,
становится народной!
Что же касается восстановления вещей, подобных песнопению
"Благослови, душе моя, Господа", то это уже будет не реставрация,
а реконструкция, ибо потребует некоторого досочинения и как
работа уже не вполне авторская войдет в последующие тома
"Собрания". Тут огромная проблема - личность того музыканта,
который возьмется за столь деликатный труд. Она должна быть
творчески родственна личности Свиридова. Приходит на ум параллель
с творчеством Мусоргского. Известно: несколько композиторов
пытались оркестровать знаменитые "Картинки с выставки", но только
версия Мориса Равеля стала классической. В ней мастер ХХ века
достиг полного слияния с художественным мышлением своего
предшественника и кумира. Я думаю, Свиридов еще дождется своего
Равеля.
Хочу еще сказать вот о чем. Объем работы по изданию Собрания
сочинений, да и по другим проектам Свиридовского фонда настолько
велик, что, с моей точки зрения, назрела необходимость в создании
мощного центра по изучению творческого наследия Г.В.Свиридова.
Издать 30 томов - не шутка. Для коллектива из двух-трех человек,
существующего сегодня, этой работы хватит на двадцать лет с
гаком. Можем ли мы позволить столь важному делу продвигаться так
медленно? Требуется поддержка государства - федерального,
московского правительства. Ведь Свиридов нужен российскому
обществу сегодня.
Когда этот материал готовился к печати, в адрес Александра
Белоненко пришло письмо от президента России Владимира Путина.
Выражая искреннюю признательность за присланный в подарок том
Собрания сочинений Г.В. Свиридова, руководитель государства
подчеркнул:
Исключительно важно, что на протяжении многих лет Вы
занимаетесь популяризацией наследия Георгия Свиридова. Творчество
этого выдающегося композитора является национальным достоянием
России. Ваша целеустремленность и преданность делу заслуживают
самого большого уважения. В. ПУТИН.
Сергей БИРЮКОВ.




06-12-2001, Труд