Точка на карте

ВИКИНГИ ИЗ ЧЕСНОКОВКИ.
40 лет назад эстонцы поселились на самарской земле, которая
стала им родной. Дома утонули в сугробах, ни следов, ни звуков.
Только из труб курится дымок. В двери избы, стоящей прямо у
дороги, видна записка: "Я уехала в больницу. Койда".
Койда - это сокращенное эстонское имя Койдула. На хуторе с
необычным для Самарской области названием Лифляндка, приютившемся
на краю большого оврага, всего семь домов.
Вскоре послышался скрип саней, подъехала хозяйка дома.
Крепенькая и ладная, она выглядит гораздо моложе своих лет.
"Здравствуйтэ, проходитэ", - приглашает Койда в дом. Акцент
все-таки чувствуется. Более ста лет, которые прошли с момента
переселения из Прибалтики в Самарскую губернию, эстонцы здесь
живут компактно, хотя и невдалеке от русских сел.
...Когда-то огромный обоз из телег добирался сюда почти год.
Землю себе эстонцы подбирали тоже не спеша, чтобы поля были
удобными для обработки и плодородными. Потом стали устраиваться.
Для начала выкопали землянки, чуть позже царское правительство
выделило им лес для постройки жилых домов, двух школ и церкви.
Вскоре рядом с русскими селами Дегтяревка, Быковка и другими
выросли деревни с такими названиями, что местные жители и
выговорить не могли. К примеру, Уускюла, Алакюла, Вахекюла. А еще
дивились русские люди тому, как устраивали свое жилье гости из
Прибалтики. Привычных дворов у них не было. Под общей крышей и
скот держали, и зерно хранили, и сами жили. Печи выкладывали
низенькие - метр от пола, но большие. Везде поддерживали
идеальную чистоту. Скупые на слово и сдержанные, гости оказались
хорошими работягами, да и выпить не дураки. Они варили пиво,
местные делали брагу. Постепенно подружились.
А потом грянула революция, гражданская война, коллективизация.
Раскулачивали и русских, и эстонцев. Отбирали дома, высылали в
дальние края. Тот, кто оставался, в добровольно-принудительном
порядке шел в колхозы. Новая власть учитывала интересы эстонцев.
Колхозы у них были свои, председателями избирали тоже не чужаков.
Доярок эстонского колхоза "Кийт" даже на ВДНХ приглашали, а
директора МТС Мейстера после войны звали на должность министра
сельского хозяйства Эстонии. Не поехал - уже накрепко привязала к
себе самарская земля.
Койда угощает нас лепешками, испеченными на сметане, и не
торопясь рассказывает о прожитой жизни. Сегодня от многих
эстонских деревень не осталось следа. После войны некоторые
эстонцы вернулись на историческую родину, другие перебрались в
Челябинскую область, где в советские времена пытались создать
образцово-показательный совхоз. Да и перемешались русские с
эстонцами, переженились. Теперь таких хуторов, как Лифляндка, в
Кошкинском районе Самарской области - раз-два, и обчелся.
Есть неподалеку хуторок Балтика - там всего три дома. В одном
из них живет Елизавета Мяги. Ей уже за семьдесят, но держится
молодцом. Раньше работала председателем сельсовета, руководила
колхозом. А дочка ее поселилась в соседнем селе Малая Чесноковка.
Песни на эстонском языке поют - заслушаешься. В доме Елизаветы
Адольфовны сохранилось много домашней утвари еще с тех времен,
когда сюда прибыли переселенцы. Огромная раздвижная кровать
сделана без единого гвоздя. Есть даже эстонская прялка. В общем,
хоть вокруг и русская земля, а эстонский дух в доме держится
крепко.
Летом хутора наполняются детскими голосами. Приезжают из
городов дети и внуки. Возвращаются в родные гнезда пожилые люди,
которые зиму коротают у родственников. Но некоторые, как Койда,
ни зимой, ни летом никуда не уезжает. Здесь могилы ее мужа и
сына, оставить их без присмотра она не может. Многие эстонцы
держат коров, гусей, поросят, а картошка, овощи - у всех свои.
Пенсионеров на хуторе часто навещает заботливая женщина -
социальный работник местной администрации. Вот и сегодня она
возила Койду на прием к врачу.
Сколько сейчас эстонцев живет в Кошкинском районе - точно не
сказать. Говорят, осталось всего 22 человека. Но связи друг с
другом они не теряют. Летом ежегодно собираются в окрестном лесу
на праздник Янов день - вроде нашего Ивана Купалы. Жгут костры,
веселятся, вспоминают отцов и дедов. В этом году исполняется 140
лет с момента переселения их предков из Прибалтики в Самарскую
область. Кстати, старейшей из самарских эстонцев Сильме Войдер 98
лет. Вообще долгожителей среди них много - верный признак, что
земля, на которой они живут, стала родной.
Ольга Христенко.




07-02-2001, Труд