От верной смерти бывшего афганца спасли сын, отдавший отцу половину печени, а также - золотые руки хирурга

История эта - пример сыновней любви. А еще - это история об
одном из тех, для кого спасение людей от смерти - и
профессиональный долг, и потребность души.
Семья Бергиных - самая, что ни на есть, рядовая. Отец -
49-летний Валерий Владимирович - без малого четверть века
прослужил в армии, нынче - кадровый офицер запаса. Жена Любовь
Егоровна - скромная служащая. Двое детей - 24-летний Игорь и
19-летний Олег Оба они хорошо помнят тот день, когда отец в
составе "ограниченного контингента советских войск" ушел из
маленького литовского городка воевать в Афганистан. Провоевав
около года, к великой радости жены и сыновей, он вернулся
-исхудавший, но целый. И ни сам Валерий Владимирович, ни его
близкие не знали тогда, что с войны он привез страшный "афганский
сувенир" - вирус гепатита, который начнет медленно, но верно
разрушать его печень, каплю за каплей отнимать жизнь.
Пришлось выйти в отставку, а тут как раз начались гонения на
русских со стороны литовских властей и местного населения. На
семейном совете решили: надо уезжать. Поспешно собрались и
тронулись в дальний путь - в Свердловскую область, в город
Краснотурьинск, где жила мать Валерия Владимировича. Отец пошел
слесарить в производственно-техническое управление
"Тюментрансгаз", туда же поступил и старший сын Игорь. А Олег
снова сел за парту.
Жизнь пошла вроде бы ровно, но больная печень все чаще и чаще
давала о себе знать. Пришлось лечь в больницу. Тем временем Олег
закончил школу и поступил в Уральский политехнический институт.
Однако когда отец начал буквально таять на глазах, решил, что
учебу нужно отложить до лучших времен, а пока надо зарабатывать
на жизнь и на лечение отца. И он поступил в "Тюментрансгаз", где
уже хорошо знали Бергиных - отца и старшего сына. К тому времени,
когда отца решили везти в Москву, от него, здоровяка, остался
скелет, обтянутый восковой кожей.
В столице, после скитаний по разным клиникам, ему сказочно
повезло: он попал в то единственное место, где его могли спасти,
- в отделение трансплантации органов Российского научного Центра
хирургии РАМН. Нужна была срочная операция по пересадке печени,
но времени ждать, пока поступит здоровая печень от только что
погибшего человека, уже не было: дни Валерия Владимировича были
сочтены.
О том, что требуется немедленная пересадка печени от
генетически родственного донора, первыми узнали жена и младший
сын. Олег принял решение сразу и бесповоротно: этим донором будет
он. Его доводы были убедительными: есть только два варианта - он
и Игорь, генетически связанные с отцом. Но у Игоря, тогда еще
ничего не знавшего об операции, семья, ребенок...
В этот критический момент к судьбе двух людей, отца и сына
подключился третий - Хирург Пишу это слово с большой буквы,
потому что такие, как он, - штучны, в каждой стране их единицы, и
талант, дарованный им, - не иначе, как от Бога: они возвращают к
жизни обреченных на смерть. И потому я позволю себе небольшое
отступление.
В сентябре 1996 года в научно-исследовательском центре
хирургии РАМН стараниями легендарного "мэтра" академика Бориса
Васильевича Петровского (ныне почетного директора центра) и
академика Бориса Алексеевича Константинова (действующего
директора, лауреата государственных премий), было создано
отделение трансплантации органов, возглавить которое доверили
талантливейшему хирургу Сергею Владимировичу Готье. У отделения
сразу возникли трудности из-за дефицита органов - больным иной
раз приходилось проводить на больничной койке в ожидании, уж
извините, "свежего трупа" по нескольку месяцев. Подчас люди
умирали, так и не дождавшись своей очереди (с этой проблемой
сталкиваются во всем мире). И тогда-то возникла идея пересадки
печени от донора - генетически близкого родственника. Впервые
операцию по пересадке печени от матери в 1996 году сделали
трехлетней девочке. С тех пор "родственная" трансплантация
сердца, печени, почек, а в последнее время и легких стала активно
развиваться. И за все эти годы в отделении не было ни одного
случая летального исхода. Вдумайтесь:
стопроцентная выживаемость, когда во всем мире этот показатель
- не более 80 процентов. При этом, как правило, трансплантируют
органы от родителей - детям, а обратные случаи настолько редки,
что считаются уникальными. В практике Сергея Владимировича,
сделавшего 60 операций по пересадке органов, таких уникальных за
десять лет - всего три. Третья - как раз та, о которой я
рассказываю, - пересадка половины печени отцу - от сына.
18 часов чудодействовал над отцом и сыном Сергей Владимирович
Готье. Операция была настолько неординарна, что ее лично
контролировал директор - Борис Алексеевич Константинов. Прошла
она без сучка и задоринки. Отец и сын Бергины быстро идут на
поправку. После операции прошло всего три недели, а Валерий
Владимирович уже не выглядит больным - и цвет лица, и
подвижность, и аппетит - все возвращается. А вот весьма
любопытная деталь: раньше отец не любил сладкого, а теперь его
так и тянет на разные кондитерские вкусности - ждет не дождется,
когда врачи отменят диету. Это печень сына - сладкоежки дает о
себе знать... Ну а об Олеге и говорить ничего - молодость быстро
берет свое.
Они стали еще роднее, еще ближе друг другу - отец и сын. "19
лет назад ты мне подарил жизнь, а теперь я тебе", - смеется Олег
Но, шутки шутками, а у них отныне и впрямь общий день рождения -
один на двоих.
Ну а у их спасителя уже новые пациенты, новые операции. Когда
мы с ним проходили по коридору, я видела, как встречают Хирурга
его больные. Вот он остановился возле женщины с девчушкой, у
которых назавтра назначена операция - обычная, по родственной
трансплантации печени дочери от матери.
Обычная - для него, но не для них. Я перехватила их взгляд -
они смотрели на него, как на Бога.
- А работает он, как и все здесь, практически на энтузиазме, -
заметил мне директор центра Борис Алексеевич. - И в чем-в-чем, а
тут нам можно позавидовать - такие кадры способны выдержать все
трудности ради дела. Каждый из них - профессионал высокого
класса, но и бессребреник. И все же не только спасаем людей, а и
развиваться ухитряемся. И это при том, что на новейшую
аппаратуру, которая нам как воздух нужна, министерство денег не
выделяет. Крутимся, как можем, коммерцией занимаемся - если бы не
это, за последние месяцы не смогли бы выплатить зарплату
сотрудникам... Но разве это дело - тратить силы, время, энергию
на столь далекую от нашего профиля деятельность?
- А сложнейшие операции, которые делают ваши хирурги, тот же
Готье, не прибыльны? - поинтересовалась я.
- Да что вы! Полностью оплачивают лечение и операции только
состоятельные пациенты. В Америке различий не делают, там, с
учетом лечения за такие операции берут по 120-150 тысяч долларов,
а у нас плата, можно сказать, символическая. Для многих операция
делается и вовсе бесплатно. Спросите тех же Бергиных...
Я спросила. "Нам это практически ничего не стоило, - сказал
Валерий Владимирович. - Даже расходы на поездку в Москву и на
лечение оплатило предприятие.
... Они уже дома, отец и сын. Оба, как признались мне перед
отъездом из Москвы, строят планы на будущее: отец - вернуться на
работу, в коллектив, принявший такое горячее и деятельное участие
в его судьбе, Олег - продолжить учебу хотя бы заочно и получить
диплом программиста. Они уверены: все будет хорошо.
Но я все-таки спросила напоследок Сергея Владимировича Готье:
- Ну хорошо, операция сделана, у смерти человека вырвали. А
что будет дальше?
- Как это - что? - удивился он. - Будут жить. Надеюсь,
счастливо и долго.
Лариса АЛИМАМЕДОВА.




07-02-2002, Труд