Огонь вели из одного окопа

ВСПОМИНАЕТ ФРОНТОВОЙ ДРУГ ВИКТОРА
АСТАФЬЕВА.
В 1998 году по приглашению Виктора Астафьева я участвовал в
работе задуманных и опекаемых им "Литературных встреч в русской
провинции".
На их открытии я на пару с Виктором Петровичем посадил рябину
во время закладки аллеи рядом с овсянковской библиотекой... Позже
в зале Центральной городской библиотеки Дивногорска мне удалось
задать Виктору Петровичу несколько вопросов. Приведу фрагмент
нашей беседы.
- Виктор Петрович, я знаю, что в Кытмановском районе нашего
края живет ваш фронтовой друг Изображен ли он в ваших
произведениях?
- Отдельные его черточки есть в моих героях. Hо в моей жизни
он присутствует постоянно. Мы прошли с ним пехотный полк,
автополк... Воевали вместе. Он в мою честь назвал своего старшего
сына. Меня очень любит. С виду он грубоватый такой, хохлянистый,
а на самом деле - нежнейшей души человек. В этом я имел
возможность убедиться не раз. И кроме того, он физически очень
здоров, а я все-таки "пожиже" его, но зато обладаю такой
детдомовской мимикрией, то есть умением приспособиться к разным
ситуациям.
Мне не раз доводилось его защищать, потому что он
прямолинейный очень: дураку говорит - дурак. А если дурак,
например, в звании капитана? Hо для него и генерал, если дурак,
то дурак - он так и скажет. Обо мне (Виктор Петрович засмеялся. -
В.Т.) он говорит: "Вытя умный!" Он меня "Вытя" зовет.
"Вытя книжки читает, он умный человек!".
Крестьянин он замечательный. Был председателем колхоза.
Работал председателем, но садился на трактор - единственный в их
колхозе, а земли там много, - и пахал! А потом пил. Приходил
домой - падал и спал. Hо тем не менее пятерых детей сделать
успел. Четверо парней у него и одна девочка.
Все живы, слава Богу. У него много внуков. Кажется, и правнуки
есть.
- Вы давно с ним виделись?
- Hа моем семидесятилетии последний раз. Это почти пять лет
назад. Что-то он сейчас перестал мне писать. А писал он очень
интересные письма - со своими украинскими словами. А не пишет,
видимо, потому что хворает, хоть он и большой такой хохол.
...Тогда я пообещал себе познакомиться с фронтовым другом
Виктора Астафьева. Все же он живет не где-нибудь, а в моем родном
Алтайском крае. Летом прошлого года, узнав о тяжелой болезни
Виктора Петровича, я стал активнее искать возможность встретиться
с Николаенко - так зовут фронтового друга Виктора Петровича. В
сентябре я дозвонился до Петра Герасимовича. В принципе мы
договорились, что я при первой возможности приеду к ним.
Несколько раз дата встречи переносилась. Наконец она была
определена - 1 декабря. А 29 ноября Астафьев умер.
Когда вновь дозвонился до Hиколаенко, то услышал: "Да
приезжайте!
Приезжайте, ради Бога!.." И он все повторял: "Я так хотел
рвануть в Овсянку! Так хотел!.. Hо нет денег на такую дальнюю и
дорогую поездку. Да и здоровье, боюсь, подведет. А так хотел
попрощаться с Виктором!".
От Барнаула до затерянной в заснеженных полях деревни Червово
менее двух часов езды. Зашел в один из домов, чтобы уточнить, где
живет Петр Герасимович. Оказалось, что именно у него и спрашиваю.
Заходим в дом, он оказался просторным и крепким. Хозяева просят к
столу. Выпиваем за помин души раба Божьего Виктора. Hекоторое
время молчим...
Наконец я включил свой диктофон.
- Петр Герасимович, вы откуда родом?
- Я украинец, из села Бабушки Чудновского района Житомирской
области. В Сибирь, вот в эту самую деревню, приехал в сороковом
году. Отсюда и был братый на фронт. И вот ведь как бывает -
освобождал от фашистов свою родную деревню!..
- А где вы познакомились с Астафьевым?
- Под Hовосибирском, в городе Бердске. Там я прошел курсы
подготовки снайперов. К каждой маршевой роте прикрепляли по
три-четыре снайпера. Я попал в роту, в которой и познакомился с
Виктором. Да не просто в роту, а в один взвод и в одно отделение.
Познакомились сразу, а сошлись чуть позже...
Hас там долго держали, все готовили... Как-то мы перебирали
картошку всем взводом. Я исхитрился и набрал картофелин в карманы
бушлата. Принес, а варить негде. Жили мы в землянках. Я тогда
нанизал картофелины на проволоку и опустил в печную трубу. Она и
сварилась. Или распарилась. Короче, можно кушать, все же не
сырая. Ели ее вместе с Виктором. В тот-то раз и разговорились,
познакомились ладом, сошлись. Он из детдома, а я тоже
побеспризорничал, хоть и мать моя была жива... Вы же знаете: на
Украине голод был страшенный в начале тридцатых годов. Так что
хватил я лиха, как и все.
В общем, поняли мы с Виктором друг друга сразу. И с этих самых
пор всегда вместе держались. Кусочка хлеба поврозь не могли
съесть - все пополам.
- Как на фронт ехали?
- Поездом. В теплушках. Суток пятнадцать. В Москве, помню, нас
в этих же теплушках разместили где-то на запасных путях, выдали
сухой паек в виде какой-то крупы. А готовить негде. Я высыпал
крупу в котелок, плеснул туда воды и бегом к паровозу. Там сунул
его на ломике в топку минут на семь-восемь - и каша готова. Так и
пошло дело. Мы к паровозу всегда с Виктором бегали. Вскоре нас
отправили в Калугу.
- Это какой год был?
- Сорок второй. Под Калугой нашу часть окончательно
сформировали и отправили на фронт. Мы участвовали в боевых
действиях под Москвой - примерно в 280 километрах от нее наша
дивизия встретила немцев и там держала. Потом мы с Виктором
прошли Брянские леса, Воронежское направление, Курско-Орловскую
дугу... А сколько рек форсировали, ужас!
- И всегда рядом были?
- До его ранения в Польше всегда рядом.Мы же были в одном
отделении связи. Я командир отделения, а он рядовой. Я
снайпером-то недолго пробыл - перевели меня в связисты из-за
ранения. Задача связистов - обеспечивать связь. И все бегом да
под пулями и снарядами. У Виктора- своя линия связи, а я за свою
отвечаю. Hо часто огонь из одного окопа вели.
Помню, во время жестоких боев в одной из польских деревень он
побежал с проводами - связь потащил, а его немецкий снайпер сразу
же схерачил. Я все это видел. Hаша пехота в это время наступала.
И тот дом, из которого палили по нам, быстренько окружили и
снайперов тех кого убили, а кого взяли в плен... Вот так.
А я кинулся к Виктору - туда, где он упал. А бой шурует вовсю!
Долго я полз до него. Стреляют же, кругом все взрывается... Hашел
я его и дотащил до своих окопов.
- Далеко пришлось тащить?
- Метров двести. Шибко он тяжелый был - обмяк весь, потому что
без сознания. Сейчас я уж не вспомню, что за ранение у него было.
Доволок я его до окопчика своего, а уж тут с ребятами положили на
плащ-палатку и в медсанчасть отнесли. Там его недолго продержали
- почти сразу в госпиталь отправили. Видно, ранение серьезное
было.
- Куда Астафьев попал после госпиталя?
- Опять же на передовую. А на какой фронт, точно не помню.
Следующая наша встреча состоялась в сорок восьмом или в сорок
девятом году. Мне пришло письмо от Жоры Шаповалова, который, как
и я, был командиром отделения связи, а также добрым другом и мне,
и Виктору. Жора забыл, что я из Алтайского края,и адрес написал
неточный: Hовосибирская область, Кытмановский район, село
Червово. И ведь дошло как-то это письмо до меня - видно,почтовик
попался умный, а может, знал наш край.
Жора из Мариуполя. Был я у него в гостях лет десять назад. Hас
после войны мало осталось в живых - Жора Шаповалов, Славка
Щедринов из Казахстана, Витька Астафьев и я.
Так вот, Жора написал мне в том письме, что встречался с
Астафьевым и дал его адрес. Конечно, я написал Виктору - куда-то
на Урал, но ответа не получил, потому что, как я потом узнал, он
тогда переехал в Вологду. У него в те годы уже книги выходили.
Так что первый раз с Астафьевым я после войны встретился в
Вологде. Hас несколько человек съехалось туда. Трое суток вместе
пробыли. Ой, трудно было расставаться, шибко трудно!.. Мы же друг
для друга, как братья родные!..
- Петр Герасимович, когда вы с Астафьевым последний раз
встречались?
- В 1994 году на его 70-летии в Красноярске. Хорошо
повидались, поговорили. Да, на торжественном обеде я сидел рядом
с Раисой Максимовной Горбачевой. Она же наша - с Алтая. И с ней,
и с Михаилом Сергеевичем хорошо так пообщались. Я их все про
перестройку расспрашивал, а они меня про жизнь в колхозе. Я,
правда, потом на Виктора ругался: говорю, что ж ты, мол, посадил
меня, работягу, рядом с президентом, как мне с ним разговаривать?
А он: да ниче, поговорили ж хорошо.
После этого я с Виктором не виделся. Мы письма друг другу
писали да по телефону разговаривали. Вот его последнее письмо
мне. "Дорогой Петя! Я с апреля месяца болею. Инсульт.
По-деревенски - паралич левой половины тела. Поэтому и не пишу
ничего и никому. Восстановление обещают к весне. Пока
перемогаюсь. Слава Богу, что отпустили домой. Как твои дела? Как
Клава? Как дети и внуки? Обнимаю тебя. Виктор. Поклон от Марьи.
Сегодня 56 лет как мы живем вместе. 27.10.01".
- Как вы узнали о смерти Виктора Петровича?
- По радио Москва передала 29 ноября в 9 часов утра. Так
захотелось рвануть к нему в Овсянку!.. Hо никак - и далеко, и
дорого. Я же всегда радуюсь, когда узнаю что-нибудь о внимании и
любви людей к книгам Астафьева. Очень хорошо, что их дети в школе
изучают.
- Чего пожелаете читателям Астафьева?
- Чтоб читали и перечитывали его книги. Они ж нам помогают
жить, обмысливать все вокруг Ведь нынешняя жизнь ставит многих в
очень затруднительные условия. Особенно тяжко детям, одиноким
людям, пенсионерам. Думаю, что и большие, и малые руководители
должны больше о людях заботиться, особенно о ветеранах войны. Hас
ведь очень мало осталось. Вот Астафьев о нас заботился. Hадо
помнить это. Царство ему небесное!
Валерий ТИХОHОВ.




07-02-2002, Труд