Под крыльями двуглавого орла неожиданное продолжение получила публикация о судьбе опального великого князя николая константиновича и о его страстной любви к американке фанни лир

Исторический очерк "Бриллианты для возлюбленной" вызвал целый
поток писем читателей "Труда". Первым откликнулся наш коллега
В.П.Чиркин. Он выложил на стол в корпункте "Труда" целый ворох
фотографий. Манера исполнения и лица запечатленных на них людей
безошибочно указывали на начало века. "Угадайте, кто на фото, -
улыбнулся Виктор Павлович. И, чуть погодя, сам ответил: - Вот
она, Фанни Лир!" При подготовке очерка было предпринято несколько
безуспешных попыток найти фотографии или хотя бы рисованные
изображения членов семьи Великого князя Николая Константиновича
Романова. Но везде, куда бы ни обращались, ничем помочь не могли.
Правда, кто-то подсказал, что именно в начале века в этих краях
Узбекистана активно работал первый местный фотограф Худайберган
Диванов. Его становление как фотомастера началось после посещения
Санкт-Петербурга в составе делегации Хивинского ханства. В
столице Диванов получил первые уроки по фотоделу, приобрел
необходимую технику. Но и в его архиве нам не смогли отыскать
изображений князя.
Представьте теперь наше удивление и радость лицезреть
наконец-то так знакомые заочно лица.
Началась эта история двадцать лет назад, рассказал коллега. В
корреспондентский пункт одной из центральных газет пришла внешне
ничем не примечательная женщина и предложила для публикации эти
снимки. Представилась она родственницей Великого князя. Поскольку
оставить снимки незнакомка не могла, решено было сделать с них
репродукции. Ответственное дело поручили Павлу Матвеевичу
Чиркину. Но опубликовать снимки тогда не удалось: в начале
восьмидесятых, мягко говоря, не поощрялось упоминание царя и
всего, что с ним связано.
Пожилая женщина, имени которой мы сейчас не знаем, больше в
корпункт не приходила. Да и вряд ли она жива. Ушли из жизни и
другие участники той попытки рассказать о том, "какая жизнь была
под крыльями двуглавого орла". Фотографии остались в семейном
архиве Чиркиных как напоминание о том времени и об обещании
напечатать их для всеобщего обозрения.
Снимки сделаны в разных местах и в разные годы. На некоторых
указаны названия фотосалона: "Cabinet Portrait" на французском
языке. Такой салон в Ташкенте был, подтверждают знатоки. Как
пишет в своей книге о старом Ташкенте местный краевед и историк
Борис Голендер, в конце прошлого и начале нынешнего века в
столице Туркестанского края были магазины, в которых торговали
исключительно лондонскими или парижскими товарами. А работавшие в
них приказчики были опять же исключительно представителями
коренного населения и, самое интересное, говорили на столичных
диалектах английского и французского языков. Поэтому надпись
по-французски на фотографии очень даже обычна для тех лет.
На одном снимке изображены сам Великий князь Николай
Константинович, его супруга Надежда Александровна, урожденная
Дрейвер, бывшая дочерью офицера оренбургского казачьего войска.
На другом - сам Великий князь в строгом черном мундире, с
аристократическим пенсне на носу, с модной в Туркестанском крае
тех лет прической.
Есть и фотоснимок Фанни Лир - дамы сердца князя, из-за любви к
которой он пошел на кражу фамильного бриллианта Дома Романовых,
тем самым отрезав себе путь к трону Российской империи.
Американка сфотографирована стоящей у камина в богатом зале. На
ней белое бальное платье, в волосах сверкает бриллиант (не тот ли
самый ?). Поскольку на заднем плане проглядывает елка, можно
предположить, что снимок сделан в канун Рождества.
Примечательно, что супруга князя ни на одном снимке так богато
не одета. Тут дело не в отсутствии средств, а в характере. Князь
был одним из самых богатых людей Туркестанского края, занимался
сельским хозяйством, промышленным производством,
экспортно-импортными операциями. Вес и влияние его здесь были
очень сильны, несмотря на опалу при дворе. И даже перед смертью,
когда он решил попытаться спасти членов арестованной царской
семьи, чтобы вывезти ее через Афганистан и Иран в Европу,
влиятельные люди края стали на сторону Великого князя и обещали
всячески способствовать этому делу. Но попытки, к несчастью, не
увенчались успехом.
Все эти истории были хорошо известны в семье Чиркиных.
Происходили они из семиреченских казаков, поселениями которых
была укреплена и эта часть русской границы. Павел Матвеевич
родился недалеко от Ташкента в одном из них. После войны (знак
судьбы?) поселился на территории загородной резиденции Великого
князя, которая была превращена в санаторий. От старых работников,
преимущественно русских, узнал много историй о том времени и о
бывших хозяевах. С тех пор что-то рушилось, что-то
перестраивалось, но до сих пор через резиденцию протекает канал
Зах, построенный еще Николаем Константиновичем. Он поит не только
хозяйства Узбекистана, но и соседнего Казахстана.
Но обо всем этом фотограф и экскурсовод Павел Чиркин не мог
рассказывать гостям, основными его слушателями были домочадцы и
друзья. А историй у него было много. В войну, например, он был
ординарцем члена военсовета 5-й ударной армии генерала Федора
Ефимовича Бокова. Именно она штурмовала столицу "третьего рейха".
Потом остался служить в комендатуре Берлина в должности адъютанта
Берзарина. Свои рассказы Павел Матвеевич подкреплял фотоснимками
о штурме немецкой столицы, ее послевоенном восстановлении. Многие
из них напечатаны в тогдашних газетах.
Валерий БИРЮКОВ, соб. корр. "ТРУДА".




07-03-2001, Труд