Она всю жизнь любила рихарда зорге но работа контрразведчицы не давала рут вернер возможности для проявления неформальных чувств

В последние годы двери дома в Берлине, где проживали супруги
Лэн Бертон и Рут Вернер, были открыты только для близких друзей.
Особенно не жаловали журналистов. Сам хозяин однажды
набросился с костылем на английского телеоператора. После смерти
супруга фрау Вернер совсем затихла в своем затворничестве, но за
несколько месяцев до кончины, видимо, предчувствуя ее, неожиданно
согласилась дать интервью немецкому телевидению.
Я переписал эти магнитофонные беседы и, расшифровывая их,
будто переворачивал страницы жизни этой удивительной женщины.
Особенно удивил ее голос, поразительно сильный и четкий для
92-летнего человека с такой судьбой.
- Шпионкой я не была, шпионы работают за деньги. А мне
присылали только на прожитие.
- А как же назвать то, чему вас научили в спецшколе в Москве и
чем вы занимались два десятилетия за границей?
- Нелегальной партийной работой. Это была не жажда
приключений, а работа для партии.
Родилась Урзула Кучински в берлинском районе Целендорф в
состоятельной еврейской семье ученого и художницы с левыми
политическими убеждениями. Так что не случайно из шести детей
пятеро стали коммунистами.
- Коммунизм был для нас символом высочайшей справедливости и
гуманизма. Нам казалось, что он уже стоит на пороге и надо помочь
его наступлению всеми силами.
Юная Урзула посещает кружки, партийные диспуты, даже покупает
себе за 30 марок пистолет "парабеллум", готовясь к вооруженным
сражениям с ненавистными эксплуататорами. Решила начать с Шанхая,
где в это время японцы жестоко преследовали китайцев, и
отправилась туда с мужем-архитектором Рудольфом Гамбургером. Едва
сойдя с поезда, ужаснулась нищете, бесчеловечному обращению с
женщинами и детьми и сразу же начинает искать "пути помощи борцам
против угнетателей". Эти кажущиеся ныне выспренными слова,
высокие цели - из ее магнитофонной исповеди.
Конечно, совсем не случайно с ней знакомится американская
журналистка Эгнес Смидли, работавшая на советские спецслужбы.
Присматриваясь к молодой немке, она прощупывает ее настроения, а
затем знакомит с Рихардом Зорге, легендарным разведчиком
минувшего столетия.
- Я очень привязалась к нему. Необыкновенно обаятельный,
высокообразованный, всегда сосредоточенный. Его часто изображают
разбитным малым - не таким, каким он был на самом деле. Зорге
редко улыбался, выглядел, скорее, меланхоликом...
По его просьбе фрау Гамбургер снимает для конспиративных
встреч другую квартиру с запасным выходом. Говорят, и поныне
стоит тот домик в Шанхае, переживающем иные, но тоже бурные
события. Очень часто там бывал сам Зорге, обычно приезжавший на
мотоцикле. Как бы между делом беседовал и с ней, подсказывал, где
и как можно получить нужную ему информацию, зная о ее выходах в
местный "высший свет". Шанхай той поры превратился в благодатный
город для шпионов и коммерсантов, гангстеров и деятелей культуры,
политических группировок всех мастей, в средоточие богатства и
нищеты, в "котел, готовый взорваться социальным протестом". Опять
ее терминология.
В 1932 году Рихард Зорге, преследуемый полицией, вынужден
бежать отсюда в Москву.
- С тех пор я его никогда не видела, но всегда очень любила.
Меня потом много раз спрашивали, не спала ли я с ним. Я даже ни
разу его не поцеловала! Да и быть того просто не могло - я только
что вышла замуж, родила ребенка.
Никогда на стенах квартиры, где жила Урзула, не было ни одной
мужской фотографии, кроме Рихарда Зорге. Шанхай сразу опустел для
нее, она пишет письмо матери в Берлин и собирается в гости, но
Кучински бегут из нацистской Германии в Англию, и Урзула решает
отправиться в город своей революционной мечты - в Москву. Тут ее
ждали, и молодая немка не удивилась, когда ей предложили пойти на
курсы радистов.
Однажды преподаватель в доме, где теперь учат другому, - в
Институте имени Гнесиных обратился к ней: "Соня!" Только позже
она узнала, что конспиративное имя придумал Зорге, и сразу
вспомнила популярную в шанхайских кафе тех времен песенку:
":Когда Соня отплясывает "русского", в нее нельзя не влюбиться.
Нет более красивой женщины, чем она: В ее крови Волга, водка,
Кавказ. Даже Владимир от нее без ума, отставляет в сторону стакан
с водкой, лишь бы видеть Соню".
Наверное, для стрессовых будней годилась такая музыкальная
разрядка с Волгой в крови и стаканом водки, который, впрочем,
всегда мешает истинному наслаждению от созерцания красивой
женщины.
Имя Соня осталось надолго за Урзулой. После окончания курсов
радистку зачисляют в Главное разведуправление Красной Армии (ГРУ)
и забрасывают в Мукден, в Маньчжурию.
- Могли отказаться?
- Разве в армии можно отказаться от выполнения приказа? Нас
обучали не только радиоделу, но и обращению со взрывчаткой...
- Вы могли пойти и на убийство?
- В Маньчжурии тогда это было в порядке вещей. Японцы вели
войну против китайцев с невероятной жестокостью, так почему
другая сторона должна стесняться крайних мер?
В командировку "Соню" отправляют с радистом "Куртом", ставшим
отцом еще двух ее детей, но Центр вскоре переводит его в другое
место. Позднее ее назовут "железной женщиной", и по праву. В
труднейших условиях молодая разведчица не только бесперебойно
передает полученную от коллег информацию, но и собирает сама
ценнейшие сведения, добывает китайским партизанам компоненты для
производства взрывчатки, занимаясь нелегкими домашними хлопотами.
И ни разу не оказывалась в "провальной" ситуации. В 1937 году
неуловимого агента вызывают в Москву.
- Попросили получше приодеться, прислали грузовую машину и
привезли в Кремль. Я очень волновалась и гордилась, когда Калинин
вручал мне орден Красного Знамени. Теперь уже не горжусь, потому
что его получили многие недостойные этой награды.
В том же году пришла шифровка Рихарду Зорге в Токио: "Рамзай,
возвращайтесь домой в отпуск". Разведчик знал от друзей, что в
армии вели поголовную чистку, бесследно исчезали и лучшие
сотрудники разведки. И под благовидным предлогом он остается в
Японии до последних дней своей трагической жизни.
После его провала и ареста японцы предлагают поменять
советского агента на японского генерала, находившегося в нашем
плену. Москва отказывается. И Зорге казнят 7 ноября 1944 года.
Видимо, он так и не узнал, что сказал о нем Сталин, заподозривший
разведчика в дезинформации: "Сволочь, которая владеет несколькими
фабричонками и бардаками и хорошо живет". А тот японский генерал
скончался сравнительно недавно, выйдя из нашего плена в 1947 году
живым и невредимым.
После награждения орденом "Соня" кочует из одной страны в
другую. В Швейцарии готовит для работы в Германии Лэна Бертена. В
числе его задач было покушение на Гитлера в одной из мюнхенских
пивных, но попытка не удалась.
- Если бы Лэн уничтожил фюрера, навсегда бы вошел в историю.
Впрочем, нужно ли вообще в нее входить и в ней оставаться?..
У нее в жизни было немало причин и для легкого скепсиса, и для
глубокого пессимизма. Нацисты гонялись по всей Европе за
немецкими эмигрантами, и "Соня" заключает с Лэном Бертеном
фиктивный брак, ставший союзом на всю жизнь, получает британское
гражданство, переезжает в Лондон, где ей предстоит
восстанавливать разведывательную сеть, сильно пострадавшую от
сталинских чисток.
В начале сороковых годов в Бирмингэме над американо-британским
проектом атомной бомбы работает немецкий физик Клаус Фукс.
Проникнутый ненавистью к фашизму, он в 1943 году ищет контакты,
чтобы передать секретные сведения в Москву, и выходит на
секретаря коммунистической ячейки немецких эмигрантов в Лондоне
Юргена Кучински, родного брата Урзулы, "Сони", "Рут" Бертен. Тот
пытается связать Фукса с советским посольством, но там проявляют
благоразумную осторожность, и в опасную игру вступает "Соня".
- Мы встретились, прогуливались под видом влюбленной парочки,
Фукс передал мне толстую пачку документов, и конвейер заработал.
Как удалось разведчице и на сей раз избежать провала?
Некоторые британские эксперты объясняют это тем, что шеф
контрразведки (МИ-5) Роджер Холлис сам был советским агентом и
прикрывал "Соню". Вроде оба находились в одно и то же время в
Шанхае, посещали один и тот же клуб, играли в теннис. Холлис
якобы увяз в любовной афере с подругой "Сони". А в Англии наша
разведчица специально поселилась недалеко от места, где работал
шеф британской контрразведки. Но убедительных доказательств такой
версии нет. Главные действующие лица этой истории уже никогда не
смогут дать признательных объяснений.
В 1946 году у "Сони", получившей звание полковника Советской
армии, неожиданно прекратилась связь с Москвой. Она продолжает
собирать информацию, но Центр не проявляет никакого интереса и не
присылает даже минимальных средств для жизни. Лэн идет рабочим на
фабрику, семья едва сводит концы с концами.
В 1950 году арестовывают Клауса Фукса, и Бертены принимают
срочное решение бежать в ГДР. Москва снова вспомнила о "Соне", но
она окончательно прощается с опасным ремеслом, которому отдала
два десятилетия. Поначалу и в социалистической Германии жизнь не
заладилась, на работе ей вынесли партийное взыскание за "утрату
бдительности" - положила не туда никчемные бумаги, потом вообще
попросили "выйти вон"...
Только в 70-е годы пришел к ней писательский успех.
Объединение Германии "железная женщина" встретила стойко, заявив
на последнем съезде СЕПГ о верности своим идеалам. Может быть,
тяжко было признаться в их крушении, а скорее всего, потому что
действительно верила в них.
Рудольф КОЛЧАНОВ, соб. корр. "Труда".




07-03-2001, Труд