Второе рождение звезды

СЕГОДНЯ НА ЭКРАНЫ СТРАНЫ ВЫХОДИТ
НОВАЯ ВЕРСИЯ ИЗВЕСТНОГО ФИЛЬМА, СНЯТОГО БОЛЕЕ ПОЛУВЕКА НАЗАД.
Вчера в кинотеатре "Пушкинский" при большом стечении публики
состоялась премьера фильма "Звезда", поставленного 35-летним
режиссером Николаем Лебедевым. С сегодняшнего дня картина выходит
в широкий прокат. Многие считают фильм молодого режиссера главным
кинособытием последних лет.
Известно, что "Звезда" очень понравилась директору "Мосфильма"
Карену Шахназарову, от нее пришел в восторг министр культуры
Михаил Швыдкой, говорят, фильм в обязательном порядке хотят
показать президенту страны...
- Вас не смущает, что "Звезда" так нравится начальству? -
спросил я у режиссера, когда мы встретились с ним накануне
премьеры.
- Нет, не смущает. То, что моя первая полнометражная картина
"Змеиный источник" не понравилась некоторым деятелям кино, не
сделало ее хуже. В свою очередь, оттого, что "Звезда" нравится
моему продюсеру Карену Шахназарову, министру культуры Михаилу
Швыдкому, кинорежиссеру и депутату Госдумы Станиславу Говорухину,
- в этом нет ничего плохого. В данном случае они для меня не
начальники, а коллеги, благодарные зрители.
- Путин картину не видел?
- Я знаю, что Говорухин рассказывал Путину о "Звезде". В свое
время, кстати, Станислав Сергеевич показывал в Думе мой "Змеиный
источник", который ему тоже понравился. Это нормально, когда
представители властных структур смотрят отечественное кино.
Другое дело, что, создавая свои фильмы, я не стараюсь никому
угодить. Если бы, снимая "Звезду", я знал, что она понравится
власти, я был бы лишен многих проблем в период работы. Но мне
пришлось их хлебнуть по полной программе.
- Никита Михалков в свое время косвенно упрекнул вас в
недостатке патриотизма. Он сказал, что "Змеиный источник" мог
снять любой режиссер в любой стране, не обязательно в России...
Фильм "Звезда" - это ваш ответ Никите Сергеевичу?
- Я считаю, что универсальность истории, лежащей в основе
"Змеиного источника", - это не минус, а плюс фильму. То, что она
могла произойти в любой стране, не отменяет ее национальной
принадлежности. Персонажей, которыми населен "Змеиный источник",
я знал, встречал в нашей жизни, они для меня конкретные люди. И
вполне конкретные люди послужили прототипами героев фильма. Так
что я не согласен с Михалковым в оценке "Змеиного источника".
Что касается "Звезды", то я никому ничего не хотел доказывать.
После второй своей картины "Поклонник" я, думая об очередном
проекте, рассматривал и возможность постановки фильма о Великой
Отечественной войне. Для меня самого это было немного странно,
потому что я никогда не любил военное кино и практически не
смотрел его. Я, конечно, видел и любил фильмы "Летят журавли",
"Баллада о солдате", "А зори здесь тихие", "В бой идут одни
"старики", но для меня это были человеческие истории о людях на
фоне войны, а не картины о самой войне. Это все-таки разные вещи.
И вот во время этих размышлений мне позвонили с "Мосфильма" и
предложили перечитать повесть Эммануила Казакевича "Звезда". Я
начал читать ее без особого воодушевления.
Хорошо выписанный быт прифронтовой полосы, завязки отношений
героев - все было славно, точно, но явно не мое. И лишь когда
разведчики пошли в рейд, я понял, что хочу снимать это кино.
- Чем же в итоге вас увлекла повесть?
- Были два обстоятельства, которые решили мой выбор в пользу
"Звезды". Первый - чисто творческий, даже, если угодно,
"технологический".
Представьте себе: семь человек идут скрытно по лесу,
напичканному минами и врагами, наблюдают, оценивают ситуацию,
рискуют жизнью. Они практически не разговаривают - все их чувства
выражаются только скупой мимикой, взглядами, пластикой. Я понял,
что это будет молчаливый, практически немой фильм, содержание
которого выражается не словами и тем более не словесами, а
действием - напряженным, психологически емким. И меня увлекла
задача сделать такое вот "чистое" кино без примеси театра,
литературы...
А второе обстоятельство... Я о нем уже рассказывал, но ведь из
песни слова не выкинешь. У нас в семье было святое отношение к
Великой Отечественной войне, к тем огромным жертвам, которые
понес наш народ. На войне погиб мой дед - отец моего отца. Погиб
мой дядя, которому было всего 19 лет. Во время войны, из-за войны
умер младший брат отца. Так что после Победы он остался один с
приемной матерью, которую я считаю моей бабушкой. В 60-е годы,
когда все границы были еще закрыты, отец каким-то чудом прорвался
в Австрию, где пытался найти могилу своего брата, погибшего под
Веной в апреле 1945 года.
Он на коленях излазил все братские кладбища, но тщетно. До
конца жизни отец обращался в архивы, писал в Международный
Красный Крест... Поэтому для меня фильм "Звезда" - это не
отвлеченная история, это мое личное признание в любви поколению
19-летних романтиков, которые ушли на фронт не за наградами, не
за славой, а для того, чтобы прикрыть собой страну. В этом они
видели свое предназначение. А я видел свой долг в том, чтобы
снять о них честное кино.
- Но можно ли сегодня снять честный фильм о войне, основываясь
на повести, написанной в 1946 году и несущей на себе печать
своего времени? Среди упреков вашему фильму случается слышать и
такой: мол, фильм обходит горькую, страшную сторону войны, где
были не только герои, но и предатели, и миллионы напрасных
жертв...
- Но я снял кино именно о героях. А о предателях пусть другие
снимают другое кино. Конечно, время открыло нам новую - и
зачастую страшную - правду о войне. Но это не отменяет правду,
рассказанную Казакевичем. Я не представляю себе экранизацию
"Звезды", в которой заградотряды штыками выталкивают наших героев
за линию фронта. Чушь какая-то...
- Приходилось слышать и такое: а что бы сказал по поводу
фильма "Звезда" Виктор Астафьев?
- Во-первых, для меня, скажем так, значимее, что сказал бы по
поводу фильма сам Казакевич. Для меня значимо, что сказали о
фильме его дочери, которые специально прилетели из Израиля, чтобы
посмотреть кино. Так вот, они восприняли фильм как адекватное
воплощение повести - романтичной, светлой, печальной, и
обязательно хотят показать "Звезду" в Израиле. А во-вторых, мне
довелось прочитать одно из последних прижизненных интервью
Виктора Астафьева. Он говорил о том, что у нас написаны тонны лжи
о войне. И лишь пять-шесть книг, по его мнению, можно читать
сегодня без стыда. И первой в этом коротком списке он назвал
"Звезду", которая по внешнему ряду никак не должна быть близка
автору романа "Прокляты и убиты". Но правда чувств героев повести
"Звезда" и персонажей романа Виктора Астафьева - одного замеса.
Виктор Петрович ведь не очерняет тружеников войны. Для него
отвратительна сама война. Она отвратительна и для Казакевича. А
герои войны - они и для них, и для меня - святые люди.
- Готовясь к постановке своего фильма, вы посмотрели первую
экранизацию "Звезды", сделанную в 1949 году режиссером Ивановым?
- Мы, конечно, серьезно готовились к постановке фильма.
Прекрасный драматург Евгений Григорьев, к сожалению, недавно
ушедший из жизни, принес на нашу первую встречу несколько
огромных томов с материалами о войне. Потом вместе с ним мы
постранично, построчно читали повесть, делали первые наброски
сценария. Параллельно я смотрел военную хронику, пересматривал
"Иваново детство" Тарковского, "Список Шиндлера" Спилберга и, как
это ни покажется кому-то странным, "Броненосец "Потемкин"
Эйзенштейна - именно в этих шедеврах я искал вдохновение для
себя. И лишь накануне съемок я решил посмотреть ту старую,
черно-белую "Звезду". Каюсь, она меня поначалу разочаровала. Но я
был глупцом, когда отнесся к ней таким образом. Уже после съемок
своего фильма я вновь поставил кассету "Звезды", и, представьте,
она меня захватила. В ней, на мой сегодняшний взгляд, есть
искренняя интонация, которая все равно пробивается сквозь все
фальшивое, идеологическое, что вынуждены были привнести в фильм
его создатели.
Известно ведь, что картину в свое время изрезали, заставили
режиссера переснять финал и в итоге все равно положили на полку.
"Звезда" вышла на экраны только в 1953 году, после смерти
Сталина. Это был один из первых фильмов, в которых по сравнению,
скажем, с "Клятвой", "Падением Берлина" правдиво рассказывалось о
войне. Я хорошо почувствовал это на втором просмотре. Я увидел
своих героев, которые при этом на экране были другими, я услышал
знакомый мне текст, который прекрасные актеры Николай Крючков,
Василий Меркурьев, Олег Жаков произносили иначе. И во всем этом
было такое искреннее щемящее чувство... Нет, это хорошая картина,
очень хорошая...
- Кстати, об актерах. Они у вас в отличие от легендарных
исполнителей первой экранизации широкой публике практически
неизвестны. У вас не было желания взять для "Звезды" хотя бы одну
актерскую "звезду"?
- У меня было желание снять в роли лейтенанта Травкина
блистательного актера Евгения Миронова, с которым мы поработали
вместе на фильме "Змеиный источник". Но остановили меня два
обстоятельства. Во-первых, Женя до этого замечательно сыграл в
военном фильме Михаила Пташука "В августе 44-го".
Нисколько не сомневаюсь, что он сыграл бы в "Звезде" иначе, но
штампы восприятия - они живучи. Но в конечном итоге даже не это
меня остановило, а то, что Миронов старше Травкина, а мне
хотелось в фильме максимально приблизиться к возрасту персонажей
повести. Одно дело, когда гибнет герой, которому за тридцать, и
совсем другое - когда ему нет еще двадцати... Все актеры, которые
снялись в моем фильме, - они еще, по сути, мальчишки. За
исключением опытного Алексея Кравченко, который дебютировал еще
подростком в фильме Э.Климова "Иди и смотри". Достаточно сказать,
что для пяти человек участие в "Звезде" стало дебютом в большом
кино. Я уверен, что у них впереди огромное будущее. Например,
Артем Семакин, сыгравший Воробья, внутренней органикой очень
напоминает мне молодого Смоктуновского. Если ему повезет с
ролями, он может стать интеллектуальной "звездой" нашего экрана.
Многого я жду от Игоря Петренко, ярко и сильно сыгравшего
Травкина. На эту роль мы искали актера очень долго. Он ведь
практически не действует по сюжету - только смотрит, оценивает,
отдает приказы. В этой ситуации нам нужен был молодой актер с
несгибаемым нравственным стержнем. Игорь, на мой взгляд, именно
такой. Да и остальные ребята, снявшиеся в картине, - они такие же
самоотверженные, чистые люди, как и их герои. Я за время съемок
очень сроднился с ними. Картина, как я уже говорил, трудно
рождалась, было немало проблем, но в самых сложных ситуациях я
знал, что у меня есть надежный тыл - вот эти семь парней, которые
меня не предадут никогда.
- Вы упомянули картину "В августе 44-го". Фильм замечательного
режиссера Михаила Пташука, недавно трагически ушедшего из жизни,
и ваша "Звезда" действительно во многом схожи. Там группа
контрразведчиков ловит немецких диверсантов, у вас группа наших
разведчиков уходит в тыл к немцам... "В августе 44-го" покажут 9
Мая, в День Победы по НТВ. Не опасаетесь, что это создаст
невыгодный фон для проката вашей картины?
- Я не думаю об этом, особенно в свете недавней трагедии. Я
познакомился с Пташуком, когда мы с Григорьевым в Доме ветеранов
кино писали сценарий "Звезды". А рядом, на даче Сталина, Михаил
Николаевич снимал эпизоды своей картины. Мы много общались тогда,
Григорьев и Пташук были давними друзьями, вместе работали над
фильмами "Знак беды", "Наш бронепоезд", "Кооператив
"Политбюро"... Последний раз мы виделись с Михаилом Николаевичем
на похоронах Григорьева. Пташук рассказывал о своей картине,
делился планами на будущее. Его безвременная смерть в
автокатастрофе меня просто оглушила.
Поэтому я не рассматриваю картину "В августе 44-го" как некий
конкурентный товар на рынке. Для меня в первую очередь это просто
очень хорошее кино. Я увидел фильм в Доме Ханжонкова, куда меня
пригласил Женя Миронов. Помню, меня посетило тогда полузабытое
чувство, что, оказывается, отечественное кино может нравиться. Я
два часа просидел в зале, не посмотрев ни разу на часы и не
заскучав. Так что если наши картины и перекликаются, то это знак
возвращения к незаслуженно забытым традициям нашего кино, к
святой и ответственной теме, которая не должна уходить с экрана.
- И последний вопрос. Кому вы адресуете свой фильм - ветеранам
войны, которых осталось совсем мало, или молодым зрителям,
которых сегодня, подозреваю, трудно увлечь рассказом о Великой
Отечественной?
- Мне кажется, если делаешь честное кино, оно обязательно
найдет отклик в зале. Я не сомневаюсь, что старшее поколение,
прошедшее через кровь и потери войны, отнесется к "Звезде"
хорошо. Ведь наш фильм - это поклон им, поклон их соратникам, не
вернувшимся с полей войны. А вот молодые зрители во множестве
своем уже позабыли, кому мы обязаны своим сегодняшним днем. А
ведь если бы не солдаты Великой Отечественной, мы бы жили сегодня
в другой стране. И жили бы гораздо хуже, чем сегодня, - это у
меня сомнений не вызывает. Поэтому мне бы очень хотелось, чтобы
картина вызвала интерес у молодых зрителей. На одном из
предварительных просмотров, где было много молодежи, мне
запомнился один парень. Он сидел на галерке, его было плохо
слышно, и он кричал через весь зал дрожащим, взволнованным
голосом: "После этой картины я горд, что живу в такой стране!".
Для меня услышать это было большой радостью. Не меньшей, чем
заслужить одобрение министра культуры.
Леонид ПАВЛЮЧИК.




06-05-2002, Труд