Побег в никуда

- Мы сочли возможным информировать прессу лишь об общем
содержании этого послания, совершенно умышленно опустив
определенные факты, - начал Ари Сороннен. - Поступили так потому,
что, во-первых, этого требуют элементарные этические соображения.
Ведь речь идет о добровольном и сознательном уходе из жизни
молодого человека. Письмо - его последние слова, обращенные к
нам, ныне здравствующим. Уже одно это требует уважительного,
деликатного отношения к данному документу. Во-вторых, письмо
носит исключительно личный характер - такова воля покойного: оно
адресовано родителям Строчихина, и только они вправе предавать
или не предавать огласке всю полноту тех сведений, которые в нем
содержатся. Хочу со всей твердостью подчеркнуть, что мы передадим
письмо матери Строчихина только тогда и таким образом, когда
будем на 100 процентов уверены, что оно попадет в руки именно ей
и никому другому. В-третьих, Строчихин утверждает, что на
самоубийство его толкнули издевательства и унижения, которым он
систематически подвергался на протяжении всей своей службы. Он
подробно описывает весь этот кошмар. Считаю, что такие вещи
вообще не для печати. Опять-таки мы должны помнить о том, что мы
не имеем права травмировать психику его близких смакованием этих
мерзостей.
Есть соображения и формально-юридического порядка, продолжал
следователь. В письме названы конкретные имена тех сослуживцев,
кто измывался над Строчихиным. Но мы не могли пойти на их
обнародование потому, что проводим расследование исключительно
тех событий, которые происходили на нашей территории. Будут ли
когда-нибудь сообщены общественности все те сведения, о которых
счел нужным упомянуть Строчихин, решать не нам.
Ари Сороннен сообщил также, что расследование продлится еще
"несколько недель". Необходимо время, в частности, для должного
оформления анализов крови Строчихина, которые были взяты на месте
трагедии. Самый предварительный из них показал, что Строчихин
употреблял алкоголь, хотя по поводу степени опьянения мнения
специалистов расходятся. Следователь склонен считать, что
Строчихин перед побегом выпил для храбрости. Именно этим, видимо,
объясняется то, как суматошно и без видимых на то явных причин он
несколько раз открывал огонь из автомата, но ни разу при этом не
направил его в сторону людей или скопления машин. В то же время
экспертиза почерка Строчихина свидетельствует, что предсмертное
письмо, в котором присутствует стилистика завещания, солдат писал
находясь в ясном уме, твердой памяти и спокойном состоянии духа -
все изложено ясно, логично, написано твердой рукой. Следствие
исходит из того, что налицо сознательное, заранее продуманное и
осуществленное по определенному плану самоубийство. К этому
выводу подводит сопоставление лишь на первый взгляд странных,
непоследовательных действий дезертира со смыслом письма,
написанного им за сутки до побега.
Павел Волпянский, соб. корр. "Труда".




06-06-2001, Труд