Рукоплескания по заказу

Анри ВАРТАНОВ.
В свое время никто не мог сомневаться в природе нашего ТВ.
Главным его "качеством" была тогда партийность. Только попозже,
уже в горбачевскую пору, стали искать другие определения:
государственное, общественное, народное: Но вот беда:
общественное ТВ, оказывается, может воплощать позицию одного
отдельно взятого олигарха, а государственное ТВ способно
тиражировать в миллионах экземпляров подсмотренные скрытой
камерой сугубо постельные сцены из жизни высоких чиновников и
милицейские подделки-ужастики, пужающие честной народ.
Что касается народного ТВ, то оно, может быть, существовало
какое-то короткое время, когда была на экране "Будка гласности" -
чумная такая передача, где каждый встречный-поперечный мог
сказать все, что он думает о происходящем вокруг Но осторожные
телевизионщики вскоре ее прикрыли, и теперь народная правда-матка
не имеет шансов прозвучать в эфире.
Ушлые политологи предрекали, что ближе к выборам, заигрывая с
электоратом, наше ТВ будет более внимательно к мнению народному.
Увы, они ошиблись в этом своем прогнозе, как и во многих других.
Судите сами.
На днях стартовала новая программа Дмитрия Киселева
"Национальный интерес 2000". О ней легко говорить, потому что
совсем недавно выходила передача того же автора "Национальный
интерес". Там мы встречались с заполненной людьми студией, где
каждый мог стать участником дискуссии. Авторы самых несхожих
мнений вызывались в центр, на "пятачок", где спорили друг с
другом, а потом их суждения оценивались всеми остальными.
Теперь же у Д. Киселева в центре студии стоит небольшой
квадратный стол, за которым умещается он сам и три его именитых
гостя. Зрители, заполнившие студию по ее периметру, фактически
безучастны к происходящему. Ведущий, проходя к столу, задает им
два-три торопливых вопроса - и все. Все остальное время люди
сидят в полутьме (результат эффектного освещения) и на громадной
дистанции от стола (результат не менее эффектного использования
оптики). Мы вспоминаем об их существовании лишь по аплодисментам,
которые раздаются в нужных авторам местах.
Рукоплескания стали в последнее время формой участия народа на
ТВ. Иногда они звучат там принудительно, как в гусмановской
"Теме". В других случаях они камуфлируются под искреннее
волеизъявление, что не делает их лучше. Даже в самых новаторских
передачах, таких, как "Мы и время" В. Познера или "Глас народа"
Е. Киселева, постоянно звучат аплодисменты - не по какому-то
конкретному поводу, а просто для начала или конца эпизода.
"Народ безмолвствует", хотя, полагаю, ему есть что сказать.
Это в особенности заметно, если вспомнить недавние еще вторжения
зрительских телефонных звонков во "Времечко" или "Сегоднячко".
Там, если помнят зрители, была даже такая форма: по случайно
выпавшему набору цифр ведущий звонил по телефону и разговаривал
на всякие темы с совершенно случайным, никому не известным
человеком.
Теперь эти, да и другие передачи, идущие в прямом эфире,
отодвигают рядового зрителя все дальше и дальше. В последнем
выпуске "Музыкального ринга", где всегда использовалось
телефонное голосование, авторы довольствовались мнением жюри
эстрадных звезд. Состязание двух групп - "Доктор Ватсон" и
"Балаган лимитед" - оценивали Эдита Пьеха, Мария Пахоменко,
Эдуард Хиль. Вместо тысяч анонимных телезрителей вердикт выносили
несколько знаменитостей. Для рейтинга программы такое решение,
возможно, стало удачным.
Но оно тут же приобрело значение вкусовой оценки крохотной
группки людей - никакого отношения к народному суждению оно не
имеет.
Или - еще пример. Года два назад в эфире была прекрасная
передача - "Караоке по-русски". В ней простые люди, любители
песни, собравшись в студии, пели, не стесняясь отсутствия
абсолютного слуха. В титрах шел текст, причем для забывчивых
параллельно с музыкой открывались слово за словом. Было весело, а
главное, очень душевно. Программу, понятно, закрыли, вместо нее
теперь в эфире господствуют "Два рояля". Там поют профессионалы,
играя друг с другом в некую музыкальную "угадайку". Рядовые
зрители сидят где-то далеко за спинами "двухрояльщиков",
отделенные от них оградой, чем-то похожей на решетки. Мне,
признаться, зарешеченные лица моих соотечественников внушают
уныние.




09-12-1999, Труд