От скотленд-ярда до кгб

Николай ДОЛГОПОЛОВ.
ПОЛКОВНИК ИГОРЬ ПРЕЛИН РАССКАЗЫВАЕТ, КАК СОВЕТСКИЕ СПЕЦСЛУЖБЫ
ИСПОЛЬЗОВАЛИ АГЕНТА ДЖОНА САЙМОНДСА. КРАСАВЦУ АНГЛИЧАНИНУ БЫЛА
ПОСТАВЛЕНА КОНКРЕТНАЯ ЗАДАЧА - СОБЛАЗНЯТЬ ЗАПАДНЫХ ДАМ В
РАЗВЕДЦЕЛЯХ. НО, УВЫ.
- Игорь Николаевич, давайте все-таки начнем с нашумевшей книги
бывшего сотрудника КГБ Митрохина. В ней Саймондс назван агентом
нашей разведки. Раскрыты в "Архивах Митрохина" и имена множества
других людей, работавших на СССР. Перебежчик утверждает, что вся
996-страничная книга основана на 200 тысячах страниц архивных
документов, которые ему удалось скопировать и вывезти из Москвы.
Но реально ли такое?
- Не знаю, это получается, что он копировал по 80 с лишним
страниц в день. А ведь ему, наверное, и работать надо было.
Митрохина в отличие от Саймондса я не знал. И кого из коллег ни
спрашивал - они о нем тоже не слышали. Ну, работник архива. И в
каком звании был, мне неведомо.
- Сам он утверждает, что в полковничьем.
- Может быть. А может, вольнонаемный. Судя по тому, что он
ушел на пенсию в 1985 году в возрасте 63 лет, офицером мог уже и
не быть.
- Да не в звании дело. Но засовывать переписанные на тонкой
бумаге листы в ботинок, выносить их, рискуя каждый раз попасться
при досмотре.
- В принципе у нас никогда обыски не проводились, все
строилось на доверии, и это было правильно. Иначе бы создали
такую нервозную и нездоровую обстановку, в которой работать
нельзя. На Лубянке и в Ясеневе вахта никогда не проверяла ни
карманы, ни кейсы, ни сумки. Мы ходили туда и обратно. В
спецслужбах сотрудникам надо доверять. К сожалению,
недобросовестные люди могли этим воспользоваться. И наша агентура
за рубежом таким образом тоже выносила документы, пленки. И вот,
как видите, Митрохин.
- Значит, своих сотрудников никогда не останавливают?
- Бывал выборочный контроль, индивидуальные проверки. Но это
когда возникали какие-то подозрения или сигнал: человек чем-то не
тем занимается. Его могли попросить зайти в другое помещение, и
там побеседовать. А введи тотальный режим, все равно кому надо -
вынесет: станет использовать ухищрения посложнее. Так что и у
Митрохина возможность была, ибо он работал с делами.
- Игорь Николаевич, а что это вообще такое - архив КГБ?
- Ну в КГБ было много архивов: центральный, архивы различных
управлений, в том числе и разведки: Когда мы сидели на Лубянке,
архив разведки находился здесь же. Переехали в Ясенево - он
сосредоточился в основном там. Оборудовано все отлично, по всем
требованиям безопасности. И на особый период, и на случай войны:
Дела, которые только-только сданы, несколько лет находятся под
рукой. Возникают какие-то вопросы, и к ним бывает возврат. А
потом могут отправить в "дальний" архив.
- Митрохин сбежал на Запад в 1992-м. Но архивов своих тогда с
собой не захватил. В Интернете промелькнуло, что документы,
хранившиеся в консервных банках на огороде Митрохина, вывез в
1992 году в шести коробках британский разведчик Ричард Томлинсон.
Тот самый, что, разругавшись со своей СИС, выдал этим летом пару
сотен своих коллег, поместив их имена в интернетовском сайте.
- Скорее всего, Митрохин действительно прихватить архив не
смог А вот англичане, по слухам, провели здесь большую работу.
Вроде бы их службы прислали сюда специальную группу. И мы
проводили подобные операции. Найти спрятанные ящики, перевезти в
свое посольство. Здесь особой хитрости не надо. Ни одна разведка
никогда не объясняет, как это было на самом деле.
- Верите ли вы, будто Митрохин сделал это, как он утверждает,
из идейных соображений?
- Мотивация может быть разная. Никогда в красивые объяснения
не верил, в случае с Митрохиным - тем более. Если он даже СССР с
советской властью ненавидел, то в 92-м их уже не было. Все, мне
кажется, проще - ехал за жирным куском. Когда я услышал
"Митрохин, Митрохин:", подумал: кто-то молодой, возможно,
обиженный. Но он-то сбежал, когда ему было уже за 70. Готовился к
бегству долго, упорно, терпеливо - аж с 72-го.
- Прождать целых два десятилетия:
- А кто бы ему раньше позволил уехать за границу? Таких людей
у нас тогда не выпускали. Но в 92-м началась неразбериха,
раздались вопли "Долой КГБ!", и Митрохин выбрал удачный для себя
момент.
- Если бы к вам, допустим, резиденту советской разведки в
какой-то стране, пришел бы перебежчик с их стороны и предложил бы
материалы типа митрохинских - взяли бы?
- Взял бы. На улице, конечно, нет. А если в посольстве, в
безопасном месте или в Москве - обязательно! Потом бы
тщательнейше проверяли. В 90-м я был в Лондоне на презентации
фильма о Киме Филби. Народу собралось: Подходит ко мне британский
журналист: "А если бы я захотел работать на КГБ, что бы вы мне
посоветовали?" Я ему и посоветовал. Во- первых, не подходить к
таким, как я, на людях. И, во-вторых, приехать в Москву и
обратиться в КГБ. Понимаете, когда Митрохин пришел к ним в Риге,
а затем выехал в Лондон, они ничем не рисковали. Взяли документы,
проверили биографию.
Мы тоже никогда такого человека из посольства просто так не
выгоняли: оставьте, что принесли, посмотрим, если надо, свяжемся
с вами.
- Вот так вы связались и с Саймондсом?
- Ну что вы! Тут все было гораздо сложнее. Саймондс - человек
сложнейшей судьбы. Я бы сказал, что он жертва драматических, не
по его воле сложившихся обстоятельств.
- И как пришел к вам Саймондс?
- Придется начать издалека. Сейчас Россию называют самой
коррумпированной державой. Ерунда, коррупция была и есть во всех
странах. В 1969 году в Англии два десятка сотрудников
Скотленд-Ярда, включая и высшие чины, были обвинены в коррупции:
взятки, связи с мафией: Скандал получился громкий. Даже у нас в
прессе были перепечатки. Встречалась там и фамилия "Саймондс".
Правда, в свои 33 года Саймондс был простым детективом невысокого
ранга. Замешанным в скандале оказался потому, что влюбился и был
фактически женат на дочери одного из главарей британской мафии.
Был связным между руководством Скотленд-Ярда и верхушкой мафии.
- Ничего себе!
- Да, действительно была у Джона Саймондса большая любовь. Это
знаю, потому что, даже находясь и работая у нас, он не раз
встречался с этой женщиной. У них родился сын:
- Что же он делал как связной Скотленд-Ярда, с мафией?
- Деньги доставлял, указания, информацию: Ему тоже грозили
судебное преследование и небольшой тюремный срок. Однако он мог
из мелкого обвиняемого превратиться в главного свидетеля
обвинения. И в какой-то момент Джон понял: до суда ему не дожить.
Или свои убьют, или мафия. Ведь уголовный процесс, который тогда
только затевался, во многом держался бы на его показаниях.
И решил Саймондс из Англии бежать. Ничего другого ему просто
не оставалось. Заранее понял, что ждет его на суде, и заготовил
себе несколько подлинных, подчеркиваю, подлинных документов. Были
они на другие имена, но с его фотографией. И вот в 69-м он
покинул Англию. А тем временем процесс там развернулся серьезный.
Максимальный срок, полученный его начальником, был, если не
ошибаюсь, лет 18. А уж приговоров по десять лет и более - не
счесть.
Саймондса же Интерпол объявил в розыск, и он, поскитавшись
года три, понял: скрыться ему не удастся. Пришел к выводу, что
единственное место, где он может спрятаться - это Советский Союз.
И в 72-м году сам пришел к нам в советское посольство в Рабате.
- В КГБ сразу поверили Саймондсу?
- Во всю эту историю верилось с трудом. Стали проверять.
Подтверждается. Мы в данном случае ничем не рисковали. Проверили
и поверили. Хоть он пришел без информации. Все, что Саймондс знал
о Скотленд-Ярде, интереса для разведки не представляло. Ведь
служил он там в криминальной секции. Впрочем, одну полезную для
нас информацию дал. Был это 1972 год, а в 1971 остался в Англии
перебежчик Олег Лялин.
- Что же поведал вам Саймондс о Лялине?
- Что Лялина содержат на вилле в Шотландии, а охраняют два
приятеля Джона по Скотленд-Ярду. Он, Лялин, гад такой, их уже
достал. Они от него озверели, ненавидят всеми фибрами души и
готовы сделать с ним все, что угодно. Или инсценируют
самоубийство, или еще что-то. Ну мы тогда Саймондсу популярно
объяснили: нашим теперешним позициям такое предложение не
соответствует. Изменников мы не ликвидируем.
- И что вы решили делать с Саймондсом?
- Пошли ему навстречу и помогли. Совсем ведь отказываться от
Саймондса как-то не хотелось. Мы тогда с Калугиным обсуждали этот
вопрос.
- С Олегом? С тем самым?
- Да, в 1973-м я как раз вернулся из Гвинеи и в течение
нескольких месяцев фактически возглавлял африканское направление
службы внешней контрразведки. Вел дела по Марокко, в столицу
которого явился Саймондс. Ну и решили, пусть будет у нас
спецагентом Управления "К". Красавец, породистый мужик, 36 лет -
любимец женщин. Оперативная подготовка у офицера британской
полиции есть. Сделаем из него вербовщика, будет работать с
прекрасным полом по нашим заданиям - по линии контрразведки.
- И Саймондс дал согласие?
- Да. Я уж не помню, кому в голову пришла идея отправить Джона
в Танзанию. Посоветовались, и Саймондс согласился.
- Какая далекая страна и какая, должно быть, сложная
комбинация.
- У нас была возможность устроить там Джона заместителем
директора национального парка. Устроили. Он проработал в Танзании
полгода, периодически поддерживая с нами связь. Договорились, что
мы будем готовить ему объекты для соответствующей работы и в
нужный момент вывозить в нужную точку. Но тут Джон заболел
какой-то тропической пакостью - то ли лихорадкой, то ли малярией.
Чуть живой добрался до нашего посольства в Дар-эс-Саламе. Наша
резидентура его - в "Аэрофлот" и зимой, в декабре, доставила этот
полутруп в Москву.
- Ну и зигзаги! Какой-то триллер об агенте - хроническом
неудачнике.
- Он был надежным человеком. У меня о Джоне самые хорошие
впечатления. Он нам говорил: "Ну что я буду вам в Москве обузой.
Будете содержать меня - ведь толком заработать я не смогу. А в
Танзании буду работать и останусь вам по гроб жизни благодарен:
вы меня выручили в трудную минуту, жизнь спасли". Но когда
Саймондс с трудом сошел по трапу чуть не в шортиках, спасать его
пришлось во второй раз. Мой московский коллега Виктор, который
тогда с ним работал, был с Джоном одной комплекции и отдал
бедолаге часть своей одежды. А я дал кровные 400 или сколько-то
"бесполосных" сертификатов Внешпосылторга - помните такие? - и мы
приодели Джона в "Березке" на Профсоюзной.
- Джон, кажется, приносил расстройства всем.
- Да, нет. Деньги мне служба, кстати, возместила. А Саймондса
мы вылечили. Только вот отправлять его обратно в Танзанию было
никак нельзя: грозила повторная лихорадка. Думали-думали, что с
ним делать дальше, и придумали. Договорились с болгарскими
"друзьями" и вывезли его в Софию. Там устроили в аналог нашего
АПН и пришлось Джону заняться редактированием переводов.
- Если правильно вас понял, с разведработой было покончено?
- Не совсем. Находился он в Болгарии несколько лет, и мы
вытаскивали его оттуда на кое-какие задания особого рода.
- Догадываюсь, на какие.
- Да, мы находили одиноких американок, которые работали в
посольствах США за границей. Пытались в основном подобрать
кадровых сотрудниц ЦРУ, как правило, секретарш резидентов.
Старались их предварительно изучить, узнать все, что только
можно. И после этого направляли туда Джона, который и вступал с
ними в контакт.
- Как это удавалось обольстителю Саймондсу, понятно. Но
направить агента в страну по чужому паспорту?
- Паспорт, я же вам говорил, у него был подлинный. Он выдавал
себя за бизнесмена, продавал какие-то сельхозмашины. Занятие
вполне мирное. Приезжал несколько раз в Африку, изучал
конъюнктуру, знакомился с женщиной. Но и на этом поприще, честно
говоря, успехов он тоже не добился. Правда, в Болгарии было у
Джона одно дело. Но и оно, к сожалению, тоже не увенчалось тем
успехом, которым должно было бы увенчаться. В Златых Пясцах
Саймондс получил интереснейшую информацию от одной
западногерманской туристки, с которой был близок. От мужа,
вращавшегося в высоких кругах, она слышала, будто в окружении
канцлера ФРГ Вилли Брандта есть человек, который работает на КГБ.
Он попал под подозрение, и его вот-вот должны разоблачить как
шпиона. Фамилию немца дамочка не назвала, просто не знала. Вот
эту-то информацию Джон и сообщил нам. Мы у себя проверили: у нас
такого агента не оказалось. Передали это донесение в ГДР.
- Так подружка Джона имела в виду агента Штази Гийома? Тот
работал личным секретарем Брандта и был потом действительно
арестован. Да и Брандта вынудили после этого уйти. Ведь могли же
предотвратить провал!
- Я не знаю, как все было на самом деле. Но рассказывали мне
потом, что вроде бы гэдээровцы сообщили эту информацию Гийому. А
тот ответил таким образом, что он о подозрениях знает, к этому
привык, его все время проверяют, это - рутинная проверка, и
плевать он на все хотел: будет продолжать работать. Через три
месяца Гийома арестовали. Но уже в наши дни после объединения
Германии я услышал и другую версию, не знаю, насколько она верна.
В Штази вроде бы сознательно не придали значения этой
настораживающей информации, поскольку кто-то из руководства ГДР,
конечно, не разведка и не ее шеф Вольф, хотел, чтобы Гийом
провалился. Кому-то хотелось скомпрометировать и убрать Вилли
Брандта. Кого-то он там в ГДР не устраивал. Гийома можно было
вывести, спасти, но: То была единственная ценная информация от
Джона Саймондса, которую мы получили, однако и она осталась
нереализованной.
Так что возвращаюсь к началу нашего разговора. Саймондс
оказался жертвой обстоятельств. Его приход к нам - вынужденный
шаг А мы, к сожалению, не смогли его использовать так, как можно
было, по не зависящим зачастую от нас причинам. Не все в разведке
получается. То, что мы пытались сделать, просто не получилось.
- И вы отпустили Ромео-Саймондса в родные пенаты?
- Время шло, а мы не могли найти ему работу. Не могли найти
подходящих женщин. И где-то в районе 80-го года (это я уже узнал
из рассказов других, когда вернулся из Анголы) с ним прервали
связь. Помыкался-помыкался он в Болгарии. Там ему не нравилось.
Не устраивали социалистические порядки, другой он был человек.
Вот и обратился к нам с просьбой: "Ну что я мучаюсь, годы уходят.
Мне уже 44. Давайте я сам займусь устройством своей жизни.
Отпустите меня с миром. Найду я себе место, где жить, и сообщу
вам, в какой точке нахожусь. В любой момент по вашей просьбе я
буду готов выполнить любое ваше задание". Мы Джону верили,
человек он был надежный. И решили мы его отпустить.
Он уехал, какое-то время работал, кажется, в Индии. Но там
тоже что-то не заладилось. И потом я уже из прессы узнал, что
якобы Саймондс вернулся в Англию и, естественно, под своим
именем. Его арестовали, и он два года отсидел в тюрьме еще по
тому - скотленд-ярдовскому - делу.
- Какой замкнутый круг получился.
- Он до сих пор считает, что его посадили ни за что,
несправедливо. О связях с нами, конечно, никому не рассказал, но
какую-то там легенду сочинил, где эти годы болтался-мотался.
- А как же выплыла наружу вся история с СССР?
- Где-то в 1982 году Джон вышел из тюрьмы и жил себе спокойно
лет десять. А в 1992 году, когда сбежал Митрохин, его пригласили
и начали задавать вопросы в лоб. И вот тогда он все и рассказал.
Саймондса не стали преследовать за шпионаж. Да и не за что было,
потому что никакой информации по своей стране он нам не дал,
просто не знал. И ничего преступного против Англии, выполняя наши
задания, Саймондс тоже не совершил. То, что он кое-что, ну
немножко, сделал - к Англии никакого отношения не имело. К
Западной Германии, к американцам - возможно. А к английским
гражданам он вообще не подходил, ему это было запрещено. В
Великобритании во время процесса печатались его фотографии, да и
мало ли какой мог произойти прокол. Саймондс никогда даже не
говорил никому, что он - англичанин.
Поэтому предъявлять Саймондсу какие-то претензии у англичан не
было никаких оснований. А то, что он оказался какое-то время
связан с КГБ, - это еще не уголовное преступление.
Такая вот довольно трагическая судьба. Жизнь не получилась.
Саймондс - жертва.
- А когда вы последний раз виделись с Джоном Саймондсом?
- Последний раз я его видел в 77-м году в Дакаре. Когда
посмотрели, где находится работавший с ним Прелин, и выяснили,
что я в Дакаре, то его - ко мне. Мы с ним там готовили одну
поездку к дамочке из ЦРУ. Сделали ему кое-какие документы, он под
моим руководством открыл счет в банке. Встретились с ним в кафе,
а до того я сначала визуально проконтролировал его прибытие. А
вечером он выехал за город на такси в район одного казино. Потом
я посадил его к себе в машину, покатались с ним. Все обговорили,
и затем были встречи для устранения всяких накладок, которые
возникали. Пробыл он в Дакаре тогда дней 10 - 12. Вот так и
прошли последние встречи.
- Значит, после публикации "Архивов Митрохина" Саймондса не
посадят?
- Так я и говорю: не за что.




08-10-1999, Труд