но я у злых не ворую синдром недоласканности превратил талантливую девочку в изобретательную воровку

Минувшим летом в милицию города Павловска стали чередой
поступать сообщения о странных кражах: из одной квартиры "увели"
джинсы, лежавшие в ванне среди белья, приготовленного к стирке,
из другой - исчезли тушь для ресниц и солнцезащитные очки, из
третьей - поношенные босоножки. Еще одна пострадавшая домохозяйка
и вовсе пребывала в недоумении: уходя на базар, она оставила на
серванте полторы тысячи рублей, однако пропали только три
десятки, лежавшие сверху, а заодно с ними - почти новые дочкины
кроссовки.
Ясность в этот запутанный детектив внес случай: однажды ночью
семья Морковских обнаружила у себя на кухне незнакомую, очень
симпатичную девочку лет четырнадцати. Словно ожившее привидение,
она стояла у холодильника с распахнутой дверцей и изучала, что
там внутри. Хозяйка квартиры Наталья Кузьминична с трудом пришла
в себя и задала девчонке совершенно естественные в подобной
ситуации вопросы: кто она, откуда и каким образом оказалась среди
ночи в чужой квартире? Девочка чистосердечно призналась, что
зовут ее Вероника, фамилия - Кузнецова, проживает она "отсюда
недалеко - в Русской Буйловке", в Павловск приехала с матерью на
базар, но в рыночной толчее они потеряли друг друга. Оставшись
одна, Вероника дотемна сидела на лавочке в парке, а потом
захотела есть и через форточку залезла на кухню. "Сколько же тебе
лет?" - спросила жалостливо хозяйка. "Скоро четырнадцать". -
"Значит, есть хочешь?" - "Хочу". - "Тогда садись за стол".
Веронику не только накормили досыта, но еще и искупали в
ванной. Утром Наталья Кузьминична отвела ее на автобусную
остановку, купила девочке билет до Русской Буйловки, сказав на
прощание:
- Больше ни к кому в гости через форточку не ходи, ладно?
- Ладно, - пообещала девочка и посмотрела на нее такими
прелестными глазками, что Наталья Кузьминична, по ее словам, чуть
было не заплакала от этого кроткого детского взгляда. Откуда же
ей, милой, сердобольной женщине, было знать, что перед ней -
маленькая, но незаурядная актриса, которая за минуту способна
расположить к себе кого угодно: хоть взрослого человека, хоть
ребенка. И не только актриса, но и отчаянная, умная квартирная
воровка.
* * *.
Слух о ночном визите юной особы в квартиру Морковских дошел и
до милиции, работники которой, узнав у доверчивой Натальи
Кузьминичны координаты Вероники, наведались в Русскую Буйловку. И
там девочка честно призналась во всех своих преступлениях,
довольно многочисленных. Будь Вероника постарше, не миновать бы
ей колонии строгого режима. Она же, по малолетству своему,
отделалась лишь тем, что была поставлена на учет в комиссию по
делам несовершеннолетних при районной администрации. С той поры
за ее дальнейшую судьбу больше всех, пожалуй, переживает
ответственный секретарь названной комиссии Татьяна Старкова.
- Вероника, - со стопроцентной убежденностью говорит она, -
уникальная девочка, вундеркинд. Умница, каких поискать. А что
касается воровства, то она, увы, - продукт нашего времени. За
кроссовки и за джинсы, украденные ею, судить надо не ее, а нас,
взрослых. Это мы у нее и ей подобных украли детство, "обеспечили"
синдром недоласканности.
Несмотря на частые пропуски уроков (в те дни, когда она
"ходила на дело"), Вероника по-прежнему остается сильной
ученицей, легко решает задачи по алгебре и физике. У нее -
отличная память, знает много стихов наизусть. В ее суждениях и
высказываниях порой промелькнет недетская мудрость, изощренная
наблюдательность. Живя без отца, она очень любит свою маму.
Правда, называет ее "доброй, но слабой женщиной, чересчур
интересующейся мужчинами". Вероника никогда не имела того, что
составляет радость детства: куколок, игрушек, приличной одежонки,
обувки. Нет, она не хочет быть богатой - "лишь бы не хуже
других". "Отсюда и особый "воровской почерк".
Однажды она проникла в квартиру, где ей на глаза попалась
солидная сумма денег
- И сколько ты себе взяла, Вероника? - спрашиваю девочку.
- 150 рублей.
- А почему, допустим, не 500?
- А мне не надо было столько. Я хотела купить немного конфет,
пачку мороженого, куклу и полметра ткани.
- Ткань-то зачем?
- Как зачем? Я из нее кукле два платья сшила.
Было интересно узнать, почему в одном доме Вероника
довольствуется 30 рублями, а в другом "отстегивает от пачки" аж
150? "Там, где брала тридцать, там победнее живут. А где 150 -
там совсем богатые: они, небось, и не заметили".
Еще один "рабочий момент": в кассе кафе она умыкнула горсть
металлических монет достоинством в рубль и полтинник - купила
кукле колясочку. "А то на улицу вывезти погулять не на чем".
Зимой Вероника почти не ворует - форточки повсюду закрыты
изнутри. Да и холодно ходить по городу, присматривая "подходящую
квартиру". Зато весной, особенно в мае, когда расцветает природа
и многие натуры растворяют на ночь ставни, она любит наведываться
в гости.
Обычно Вероника, используя свой дар нравиться взрослым и
детям, знакомится с хорошо одетыми девчонками в каком-нибудь
дворе. Ей ничего не стоит за полчаса стать "лучшей подругой". Как
бы стеснясь, она принимает приглашение прийти в гости, а придя,
быстренько оценивает, где что плохо лежит. Иногда удается
выведать, куда хозяева прячут ключи от квартиры.
Дерзко и хитро проникнув в тот или иной дом, Вероника уходила
из него порой лишь с одними солнцезащитными очками или с
завернутыми в газеты джинсами. Никогда не обращала внимания ни на
дорогую видео- и аудиотехнику, на шапки из норки или лисы, на
золотые украшения. Она брала всегда и всего лишь самое ей
необходимое "для того, чтобы выглядеть, как все". Иногда,
уверенная, что хозяева квартиры объявятся не скоро, она доставала
из холодильника колбасу, сыр, делала себе бутерброды, заваривала
кофе. А если под рукой оказывался музыкальный центр, то включала
и музыку, "чтоб все было так, как рассказывала в классе ее
подружка". Особенно Вероника радовалась, когда удавалось
полакомиться "сникерсами", фантой, чипсами или чем-нибудь еще из
того рекламного "меню", которое не сходит с телевизионного экрана
и которое для таких девчонок, как Вероника, просто несбыточная
мечта.
Но не страшно ли ей воровать?
- Очень страшно.
- Ведь могут и побить?
- Если поймают злые хозяева, то могут, но я у злых не ворую, -
ее совсем еще детское личико готово исказиться плачем. И видно,
что и впрямь вот-вот безудержно разревется именно от того, что
ворует она именно у добрых.
- А как же ты издали узнаешь, кто какой - злой или добрый?
- Очень просто, - отвечает, - злые никогда не оставят ключ от
квартиры под ковриком на лестничной площадке или на крыльце.
Можно еще по цветам на подоконнике определять: у злых они всегда
чахленькие и почти никогда не цветут.
Ах, Вероника! Бедная и несчастная, красивая и талантливая
девочка! Что тебя ждет впереди? Каким оно будет, твое взрослое
будущее? Работник охраны правопорядка, с которым мы говорили о
том, что же делать с растущей преступностью среди малолетних, в
число которых попадают и дети вроде Вероники из Павловска,
сказал, как отрубил:
- Что делать? Сажать! Вашей Веронике, говорите, четырнадцать
стукнуло. Тогда ее уже можно судить и отправлять в колонию. А
что, прикажете медаль ей давать за все ее подвиги?!
Иначе смотрит на проблему ответственный секретарь районной
комиссии по делам несовершеннолетних Татьяна Старкова:
- Мы изо всех сил будем бороться за Веронику. Вот закрепим за
ней персонального шефа, который поможет девочке стать на ноги,
преодолеть все то негативное, что впитала ее детская душонка,
постараемся восполнить все то, чего так недоставало Веронике все
последние годы.
Татьяна Николаевна полагает, что при имеющихся у девочки
задатках она может стать добропорядочной матерью или ученой
женщиной, а может превратиться и в талантливую аферистку вроде
знаменитой Соньки Золотой ручки. К сожалению, второй вариант -
наиболее возможный при том печальном условии, что Россия будет
еще долго оставаться страной украденного детства - с резким
омоложением преступного мира, с детской процветающей
проституцией, с сугубо взрослыми болезнями для самых юных - с еще
одним, потерянным для страны, для ее будущего, поколением.
Пятерим Варфоломеев, соб. корр. "Труда".




07-12-2000, Труд