Одним абзацем

Еще 5 августа 1941 года в боях на территории Белоруссии я был
ранен. С тех пор имею незаживающую рану, которую ежедневно
приходится бинтовать. Прежде получал бесплатные перевязочные
материалы, мази, лекарства. Теперь даже в больницу или в
госпиталь попасть не могу. Говорят, мест нет. Лекарства покупаю
за свой счет. Просил обследовать меня во врачебно-экспертной
комиссии, чтобы перейти со 2-й группы инвалидности на 1-ю. Но
направление не дают. Хотя я перенес тяжелейший инфаркт,
парализован. Почему у нас такое бесчеловечное отношение к
фронтовикам? Наверное, потому, что мы не в состоянии за все
платить. А где же обычное милосердие, человеческое участие?
Почему о нас вспоминают, да и то вскользь, только 9 мая?
Помогите. Не могу же я живым в гроб лечь.
Дмитрий ПОПКОВ.
с. Марьино Баз-Карабулакского района Саратовской области.
* * *.
В трудовской статье "Не боевые потери" приводится страшная
цифра о количестве беспризорных детей. С одной стороны понятно:
больная страна - больные дети. С другой: На мой взгляд, дети не
любят детские дома (интернаты) за их казарменную холодность.
Давайте вспомним Макаренко, методы воспитания которого многие
нынче опорочили. Меж тем у него была попытка превратить детдом в
ДОМ.
Подростки пахали, сеяли, ремонтировали одежду, мебель и т. д.
Появлялось чувство необходимости трудиться для дома, своей
нужности в этом доме и в жизни. Пусть не у всех. Но у большинства
- да! А нынешний воспитанник интерната сегодня, к сожалению, не
умеет забить гвоздь, починить утюг, штаны. Строем ходить умеет.
Поэтому, на мой взгляд, детдома (или как они правильно
называются) не должны располагаться в больших городах. Им место
там, где рядом с основным зданием есть место для "шести соток"
для подсобного хозяйства.
Б. ДЕНИСОВ.
МОСКВА.




08-02-2001, Труд