Талибам до москвы не дойти

ПОЛИТОЛОГ ВЯЧЕСЛАВ НИКОНОВ СЧИТАЕТ, ЧТО РОССИЯ ПРАКТИЧЕСКИ
УЧАСТВУЕТ В НАЗЕМНОЙ ОПЕРАЦИИ В АФГАНИСТАНЕ.
Гостем редакции "Труда" на днях был известный российский
политолог, президент фонда "Политика" Вячеслав Никонов. В течение
часа он участвовал в "Прямой линии" - отвечал по телефону на
вопросы читателей нашей газеты. Разговор превратился в настоящую
дискуссию.
Предлагаем ее вашему вниманию.
Ирина ГРЕБЦОВА из Кемерова:
- Что у вас, Вячеслав Алексеевич, вызывает беспокойство в
реформировании нашей экономики? Без чего невозможно развитие
нормальных рыночных отношений?
- Есть некоторые вопросы, которые меня беспокоят. Например,
состояние правоохранительных органов, судебной системы. И меня
очень волнует такое явление, которое называют "крышей". Оно
препятствует развитию нормальной экономики, и особой борьбы с ним
пока не ведется.
Эта "крыша" может быть бандитской или не бандитской, но в
любом случае она - главный барьер на пути создания нормальной
рыночной экономики. У нас не может развиться малый и средний
бизнес именно из-за того, что как только он начинает развиваться,
тут же появляются бандиты либо какие-то иные регулирующие органы,
которые это дело душат на корню.
Михаил КОРОБЕЛЬНИКОВ из Магнитогорска:
- Вам не кажется, что в последнее время некоторые региональные
лидеры опять стали демонстрировать свою независимость от
центральной власти?
- Пока нет. Есть какие-то попытки непослушания. Но в целом
регионы сейчас гораздо более дисциплинированны, чем два года
назад. Хотя первоначальный испуг, который был в прошлом году,
когда губернаторы начали выстраиваться в одну линейку, прошел,
они немного расслабились, успокоились. Но отношения Центр -
регионы это всегда маятник, в любой стране. Сначала маятник шел в
сторону большей централизации, сейчас он немного качнулся в
сторону регионов. Движение маятника - это хорошо, значит, система
работает.
Алевтина Сергеевна из Санкт-Петербурга:
- Вячеслав Алексеевич, почему, несмотря на бедность в стране,
на кризис, Путин пользуется такой уникальной поддержкой
населения? Я, кстати, сама ему симпатизирую, но объясняю это
чисто по-женски: он умный, интеллигентный мужчина, ведет себя
достойно.
- Наполовину вы уже ответили сами. Ваше объяснение
характеризует в целом отношение россиян к своему президенту. За
него не приходится краснеть, как за его предшественника, и этот
контраст тоже лежит в основе поддержки.
С другой стороны, люди видят, что в стране в последние два
года происходит очевидный прогресс. С Путиным у людей связаны
надежды на лучшее.
- Вот и у меня такое ощущение, но хотелось бы знать, есть ли
под таким восприятием нашего президента какой-то фундамент?
- На мой взгляд, Путин - хороший политик, у него хорошее
образование, он набирается опыта. Путин растет на глазах, и
многие политики мирового уровня отмечают, что он ориентируется
даже в таких деталях и проблемах, в которых они сами "плавают".
Считаю, что с Путиным нам повезло.
Марина ВЛАДИМИРОВА из Твери:
- Поясните, пожалуйста, что будет, если бен Ладена поймают?
Изменится ли после этого что-то в мире?
- Не думаю, что его поймают. Спецслужбы у талибов работают
очень неплохо. Их много лет с американской помощью тренировали
пакистанцы. Но даже если это и произойдет, то не скоро.
А вообще-то отловить его было бы полезно. Безусловно, он
является главой серьезной террористической организации. Он во
многом символ сопротивления американскому доминированию или нашей
"российской гегемонии" - он ведь последовательный враг России,
считает нас "дьяволом номер два" после США. Поэтому его поимка
нанесла бы действительно серьезный урон исламскому
фундаментализму и особенно его террористическому крылу.
- Какой прогноз относительно сроков антитеррористической
операции?
- Это надолго. Даже операция по свержению талибов в
Афганистане может продлиться годы. А большая борьба с исламским
фундаментализмом, с экстремизмом - еще на более длительный срок -
с бен Ладеном или без него. Хотя лучше бы все-таки без...
Евгений КАРАСЕВ из Москвы:
- Вас беспокоит майор ВВС. Сейчас много говорят о том, будет
ли третья мировая война. И еще: меня как военного человека очень
волнуют в связи с этим разговоры о возможном вступлении России в
НАТО. Нужно ли нам это?
- Мне кажется, мировая война не начнется. Для этого должны
быть определенные условия: две равные по силе коалиции держав с
глобальными интересами. Сейчас мы видим, что крупной
международной коалиции противостоит режим талибов в Афганистане,
у которого, правда, есть сторонники и в других странах. Скорее,
это региональная война.
Что касается членства России в НАТО - это вопрос пока
теоретический. Мы туда не очень просимся, нас туда не приглашают.
Если чисто теоретически допустить, что Россия будет вступать в
НАТО, то тут есть и плюсы, и минусы. Хорошо быть в клубе богатых,
сильных держав, которые к тому же берут на себя обязательство
тебя защищать. В этом случае у нас уже не будет серьезных
противоречий по военно-политическим вопросам в Европе, потому что
мы становимся частью механизма системы европейской безопасности.
Что касается негативных моментов, то членство в НАТО - это,
естественно, определенная утрата национального суверенитета в
военных и внешнеполитических вопросах. Мы должны будем гораздо
больше вопросов согласовывать с Брюсселем.
Елена БУБНОВА из Нижнего Новгорода:
- Удастся ли втянуть Россию в наземную операцию в Афганистане?
- Беда в том, что мы уже каким-то образом участвуем в наземной
операции, причем не один год. То, что происходит в Таджикистане,
и то, что приходится делать нашим пограничникам там, на
таджикско-афганской границе, - это как раз и есть наземная
операция в отношении талибов. Кроме того, мы так или иначе
участвуем в ней через поддержу Северного альянса, которая
выражается не только в поставках вооружений. Однако большее
участие сейчас не в российских интересах.
Но я не исключаю, что талибы попытаются прорваться в
Узбекистан и в этом случае нам придется его защищать, потому что
от той границы до Москвы никаких других границ уже не будет.
Илья Михайлович БАГНЮК из Волгоградa:
- Меня сейчас больше всего беспокоит такой вопрос: смогут ли
международные террористы реально угрожать миру. Имеют ли они
доступ к ядерному оружию?
- Мы видим, что сейчас грань между оружием массового поражения
и обычным стирается. До 11 сентября трудно было себе представить,
что одним ударом, используя обычное оружие, можно убить несколько
тысяч человек. А если бы самолеты спикировали на атомную
электростанцию, то это был бы ядерный удар по территории США. То
есть теоретически можно говорить о том, что ядерное оружие - в
руках террористов, поскольку у нас есть атомные электростанции,
которые могут стать объектом удара.
Владимир ЧУДАЕВ из города Златоуста Челябинской области:
- Сейчас много говорят о глобализации. Можете коротко
объяснить, что это такое? Благо это или зло для России?
- Если коротко, глобализация - это резкое ускорение финансовых
и информационных потоков. То есть если раньше страны жили
достаточно изолированно, то сейчас в мире ежедневно происходит
оборот полутора триллионов долларов. А поток информации
возрастает в геометрической прогрессии практически каждый месяц.
Вот, собственно, суть глобализации. Это не хорошо и не плохо, это
объективный процесс.
Для России вопрос стоит так: участвуем мы в этом или не
участвуем. Если участвуем, то нам надо становиться частью мировой
экономической системы, встраиваться в мировую информационную
систему. Если нет, то придется "закукливаться", изолироваться и
так далее. Мне представляется, что гораздо более продуктивно
участвовать в глобализации, чем сопротивляться ей. Для этого надо
выходить на качественно новый уровень в отношениях с Западом,
надо больше открывать собственную экономику, надо вступать в ВТО.
Если же выбрать изоляцию, то в этом случае, боюсь, мы можем
остаться в компании с некоторыми государствами Юга, которые не
очень к нам хорошо настроены и совершенно не интересуются
российским лидерством в антиглобализационном процессе.
Лариса ЛАРЮШИНА, педагог из Крыма:
- И российские, и украинские политики говорят, что мир должен
быть многополярным. Но возможно ли это? Не поляризуется ли мир
сегодня в одном направлении - американском?
- На мой взгляд, нет такой вещи, как однополярный мир. Да,
американцы делали заявку на то, что они единственная
сверхдержава. Но никогда в истории человечества одно государство,
даже самое могущественное, не могло контролировать все, что
происходит на планете. Я недавно выяснил, что в XVIII веке треть
мирового экономического производства приходилась на одну страну -
Китай. Это действительно была сверхдержава, но это не значит, что
мир в XVIII веке был однополярным. В XIX веке такой сверхдержавой
была Англия. Кстати, доля США в мировой экономике после второй
мировой войны была гораздо больше, чем сейчас. То есть
Соединенные Штаты относительно других стран были более
могущественными в 1945 году, чем в 2001-м. И когда американцы
попытались доминировать, выяснилось, что они не все могут.
Скажем, с индийским или пакистанским ядерным оружием они ничего
не смогли сделать, они просто с этим смирились, проглотили.
Сейчас американцы, во-первых, не могут контролировать все
человечество, а во-вторых, у них нет на это и желания. В
последнее время они собирались заниматься собой больше, чем
остальным миром. Но сейчас вынуждены заниматься уже и другими
частями земного шара. Поэтому мне кажется, что в XXI веке будут,
с одной стороны, попытки однополярного доминирования, а с другой
стороны, по факту - многополярность.
Григорий ОМЕЛЬЧУК, директор школы-интерната из Ива-нова:
- Вячеслав Алексеевич, в одной из своих статей в "Труде" вы
пишете: "общий противник, с которым мы столкнулись, надолго".
Может быть, в США все-таки одни террористы, а у нас - свои?
- Скорее всего, террористы у нас общие. Я почти уверен в
правильности американской версии, что за терактами в США стоит
"Аль-Каида" и бен Ладен, который, как известно, является
саудовцем и ваххабитом. То есть талибы и ваххабиты - это
религиозные экстремисты, и их террористические крылья являются
общими врагами для нас с Западом.
Александр МИРОНОВ из Москвы:
- Скажите, изменила ли позицию Запада в отношении наших боевых
действий в Чечне поддержка Россией антитеррористической операции?
- Я бы сказал: и да, и нет. Если вы сейчас неформально
побеседуете с западниками, то они скажут: да, мы понимаем, что в
Чечне вы занимались не таким уж неправильным делом, как нам
казалось. Но на официальном уровне - другая реакция. И в
Евросоюзе, и в НАТО официальные лица говорят, что поддерживают
наши цели в Чечне, касающиеся целостности государства,
уничтожения незаконных вооруженных формирований, но не
поддерживают методы.
Александр ТИМЧЕНКО из Воронежа:
- Отношения между Россией и Грузией ухудшаются. Куда толкает
свою страну Шеварднадзе? И что будет с СНГ, если Грузия выйдет из
Содружества?
- Грузия, скорее всего, не выйдет из СНГ, это все страшилки.
Но даже если это вдруг случится, то с СНГ абсолютно ничего не
произойдет. И вряд ли кто-то последует примеру Грузии. У меня
такое ощущение, что Шеварднадзе до сих пор мыслит как действующий
министр иностранных дел великой державы под названием СССР,
которая находится в конфронтации с какой-то другой сверхдержавой.
Проблема, на мой взгляд, заключается в том, что Грузия - это
страна, где власть в значительной степени провалилась, где она не
в состоянии осуществлять даже экономическую политику. Шеварднадзе
в лучшем случае контролирует треть территории Грузии. И в этих
условиях, для того чтобы оставаться у власти, ему нужен внешний
враг Это классический случай. Внешний враг для него - Россия, и
символом злобных происков этого врага является Абхазия, где, как
Шеварднадзе считает, Россия разрушает Грузию.
Сейчас в грузинской политике один из главных вопросов: что
будет после Шеварднадзе? Ответа на него, как мне кажется, нет ни
в Тбилиси, ни в Москве, потому что никто не знает, когда это
может произойти.
Ольга СОЛОМОНОВА, Юрий СТРОГАНОВ.




09-11-2001, Труд