Пока мы живы, будем помнить о вашем высоком подвиге

Нынешний возраст выпускников школ, уходивших на фронт в 41-м,
где-то "в квадрате" 75 лет. Мы знаем: очень немногие в нашей
стране доживают до такого возраста. Сколько из тех выпускников,
отвоевавших и сумевших выжить, не погибших от вражеских пуль и
осколков, от унизительной неволи в плену, от неумелости
командиров, от послевоенных мытарств, - сколько их дожило до
сегодняшнего своего Праздника Победы? Они были самыми молодыми
фронтовиками страны, защитившей Отечество и победившей фашизм.
Тех, кто ушел на фронт двадцатилетним, тридцатилетним,
сорокалетним, - увы, чаще всего уже нет. Они ушли - кто
"больничным коридором", кто "сказочным Млечным Путем" на вечный
покой, в большинстве своем так и не дождавшись от своего
"благодарного народа", от "спасенного советского государства" ни
достойных победителей условий жизни, ни хотя бы настоящего
уважения.
Мы и поныне только в эти майские дни по-настоящему и
вспоминаем-то о фронтовиках и о тех, кто работал в то время на
победу в тылу. Они уходят, так и не получив от нас того, что
заслужили по праву. Слава Богу, что большинство из них не увидело
на улицах Москвы и других российских городов шествий и маршей
доморощенных нацистов, слава Богу, что никто из них не узнает об
оскверненных могилах солдат, погибших, освобождая Прибалтику и
Западную Украину... Перед теми же, кто остался в живых, дожил до
сегодняшнего дня, кто увидел все это своими глазами, нестерпимо
стыдно.
Простите нас, фронтовики.
Простите за то, что все эти более чем полвека вы не жили так,
как заслуживали, что мы не дали каждому из вас хотя бы по
приличной квартире, простите за то, что платили и продолжаем
платить вам нищенскую пенсию (да и то не всегда регулярно).
Простите за то, что позволяем кому-то то и дело принижать,
оплевывать вашу, нашу общую навсегда - Победу.
Простите за то, что бездарно растеряли, разграбили так много
из того, что вы завоевали. Простите, что победивший в войне
великий народ стоит - "благодаря" своим не обремененным мудростью
руководителям - с протянутой рукой у ворот побежденного. Пока вы
еще с нами - простите нас.
Нам, нашим детям и детям наших детей не мешало бы по-хорошему
не только посочувствовать, а и позавидовать вашему поколению.
Потому что итог вашей жизни остался незыблемым и неизменным даже
в наше лихое, нескончаемо "переходное" время перемен и
переименований: вы победили фашизм, над рейхстагом был флаг нашей
страны, и Кейтель капитулировал перед маршалом Жуковым в
предместье Берлина. Ваша победа, добытая миллионами жизней,
теперь уже навсегда будет одним из самых убедительных и чистых
критериев истины и высочайшей самоотверженности для любого
поколения нашей страны. По этой победе можно сверять правильность
наших решений и поступков. Вы совершили то, чего не смог
совершить никто. Мы будем знать и помнить это - пока живы. И пока
жива Россия (тут уместны самые высокие слова) - она будет
помнить. Она не забудет.
Бой продолжается.
Война для меня, молодой девчонки-сан-инструктора, началась под
Сталинградом. Здесь стояла насмерть наша 299-я стрелковая
дивизия. От берегов Волги со своими боевыми друзьями и подругами
прошла я долгий путь до австрийских Альп, где и встретила Победу.
Была награждена медалями "За оборону Сталинграда", "За боевые
заслуги". Во время боев за освобождение Венгрии ранена в голову.
Инвалид войны второй группы.
Больше о Великой Отечественной войне ничего рассказывать не
хочу. Все о ней не расскажешь. А сегодняшняя жизнь такая, что
кажется, опять мы как на войне. Раньше хоть было ясно, кто друг,
кто враг И была несокрушимая вера в Победу. Теперь и этого
нет...
Может быть, кому-то мои проблемы покажутся мелкими,
незначительными, но за ними - весь смысл моей жизни, огромные
нравственные ценности, судьба поколений, которым жить в двадцать
первом веке. Наконец, судьба страны. Разве не за это мы сражались
в годы войны?
Вот только что вернулась из магазина с испорченным настроением
- опять обманули. Дело не только в этих рублях, хотя у меня
лишних денег нет. Обманывают нас везде, на самых разных уровнях -
от государственных деятелей до мелких торговцев. Ложь стала
нормой. Обманывали и раньше, но не так открыто, не так нагло. Я
понимаю, что бороться с этим злом в моем возрасте и с моим
здоровьем - себе дороже. Но не могу спокойно на это смотреть. Что
сделалось с людьми? Почему естественное желание жить лучше,
богаче принимает такие уродливые формы? Казалось бы, надо
работать лучше, качественнее, чтобы лучше жить. Когда я пытаюсь
это объяснить людям, на меня смотрят, как на пещерного человека.
А ведь сегодняшним школьникам или солдатам, с которыми мне
нередко приходится встречаться, чтобы рассказать о войне,
придется жить в двадцать первом веке, строить новую Россию.
Любить ее, заботиться о ней.
Что построишь с такой моралью? Недавно узнаю, что одна из моих
знакомых (фамилию называть не буду) продала по дешевке квартиру,
иначе бандиты грозились убить внука. Упрек милиции делать не хочу
- она не успевает с явными преступлениями справляться. А в этой
ситуации ведь ничего и не докажешь...
К сожалению, среди бывших фронтовиков - да простят мне этот
горький упрек! - немало тех, кто спокойно почивает на лаврах той
Великой войны. Есть большие любители сидеть в президиумах
торжественных собраний, а принципиальных разговоров о проблемах
сегодняшних дней сторонятся.
Недавно умер один из создателей музея 31-й армии полковник
Алексей Орлов. Чем помог совет ветеранов? Да ничем. Пришли в
военкомат, попросили организовать оркестр, прощальный салют. Их
там чуть ли не на смех подняли... Хорошо, что есть у нас
командиры частей, которым дорого все, что связано с минувшей
войной. Они выделили и оркестр, и отделение солдат, которые дали
прощальный залп...
Не праздничным получилось у меня письмо. Но ведь у нас и
праздник такой - "со слезами на глазах...", как поется в
известной песне. Только на наших глазах слез не будет. Пока мы
живы - будем бороться. За наших детей и внуков, за их будущее. За
страну, которую отстояли.
Вера ЛИТВИНОВА, ветеран войны.
"Заплутавшее счастье зови:".
Эта картина переворачивала душу. На сцене тоскливо рвала меха
тальянка, молоденькая певица старательно выводила про землянку в
белоснежных полях под Москвой и про огонь, что бьется в тесной
печурке. Солистка всячески пыталась встряхнуть, увлечь
слушателей, застывших за празднично накрытыми столами. Но те или
чуть слышно в такт музыке бесцветными губами шептали дорогие с
молодости песенные слова, или молча глядели в одну точку, думая о
своем, бесконечно далеком. Тогда певица пошла по рядам, поднесла
микрофон одному из стариков, сплошь увешанному боевыми орденами и
медалями - тому, кто, как мог, подпевал. Она не сумела бы выбрать
для этого момента неудачней. Слабоватый от возраста голос старого
солдата подтянул: "А до смерти четыре шага:".
Концерт, посвященный Дню Победы, шел в зале дома для
престарелых инвалидов и участников Великой Отечественной войны в
столичном микрорайоне Коньково. Средний возраст старых солдат,
которые живут здесь сегодня, 84 года. В большинстве - одинокие и
очень больные люди.
О лихой молодости свидетельствуют многие ордена и медали
каждого ветерана. Лучше слов они говорят о том, что нынешние
жители пансионата отдали Родине все, что могли. А Родина? Тут все
и просто, и сложно одновременно. Казалось бы, за что благодарить
власть геройским обитателям казенного дома? Однако здешние
старики в один голос говорят о своем везении, не хотят и слушать
возражения. Тосты за мэра Москвы Юрия Лужкова нынче здесь звучат,
наверное, чаще, чем за любимого многими старыми солдатами
генералиссимуса Сталина.
Ветераны считают - не будь Лужкова, не было бы у них и той
малости, что на склоне лет оставила судьба. Пансионат "Коньково"
закладывался когда-то вовсе не как дом для престарелых. В планах
значился он как элитный объект могущественного в советские годы
четвертого управления Минздрава, следившего за здоровьем
партийной элиты. Но рухнула страна, стройка в Коньково обратилась
в безнадегу. Лужков приехал сюда накануне 50-летия Победы и
решил: Москва объект достроит и передаст ветеранам войны.
Сегодня здесь все выглядит, как в лучших санаториях. Уютные
номера, прекрасная отделка, тишина. Старики, которых тут около
150 человек, живут по одному, супруги - вместе. Неплохо кормят,
рядом врачи и медсестры. Идиллия? Конечно, если учесть, что
подобных пансионатов нет больше в Москве, да, видимо, нет и в
России. А по данным Министерства труда и социального развития,
ныне хоть в какие-то пансионаты, хоть на мало- мальски
гарантированный уход хотели бы уйти 17,5 тысячи старых солдат.
Годы идут, силы уходят - два года назад таких заявлений в
министерстве было на треть меньше. Но удовлетворить успеют
немногие просьбы - на строительство подобных заведений нужны
крупные капиталовложения, а денег у разоренного государства,
похоже, нет и на милосердие.
Так что же, "Коньково" - образец государственной заботы о
ветеранах? Этот вопрос я задал директору пансионата Виктору
Ведомцеву. В недавнем прошлом кадровый военный, Виктор Иванович
только досадливо машет рукой: куда там: Мэру, конечно, спасибо.
Однако где директору набрать персонал, если санитарке, что
работает с лежачими больными, оклад установлен в 220 рублей? Где
даже и при нашей свирепой безработице набрать врачей, если ставка
250-300 рублей? Нет, в "Коньково" все же работают, но больше за
идею, чем за деньги. Одержимые милосердием, если позволительно
так выразиться.
А кому пришла в голову мысль высчитывать на содержание старых
солдат по три четверти из их нищенских пенсий? Что же остается на
руки? И много ли госбюджет сэкономит на 150 этих пенсиях?
Денег у директора не хватает ни на что. Выручают шефы. Спасибо
командиру 27-й мотострелковой бригады Московского военного
округа, дислоцированной неподалеку. Пользуясь старыми армейскими
связями, Ведомцев иной раз просит мотострелков о помощи. Солдаты
привели в порядок двор, соорудили фонтан и беседки, посадили
деревья.
Когда нужны дорогие лекарства, оборудование - директора
выручает Московское городское отделение международного
общественного благотворительного фонда "Забота". Его президент
Маргарита Овчинникова помоложе живущих здесь ветеранов, но хорошо
знает почем фунт лиха. За плечами Маргариты Николаевны - война в
Афганистане. Праздник, что устроили старикам накануне Дня Победы,
- заслуга фонда. Вот только возможности "Заботы" пока весьма
скромны. Созданный в 1996 году, фонд еще не научился зарабатывать
и живет на пожертвования благотворителей.
Но без него пансионату пришлось бы совсем худо.
Самое страшное - этих людей все меньше, и у каждого из нас все
меньше шансов успеть сделать для них, спасших страну, хоть
маленькую толику того, что они заслужили. Многим из этих одиноких
стариков больше всего нужны даже не деньги и лекарства. Им нужно,
чтобы их выслушали. Я ощутил это, когда листал вместе с ними
старые семейные альбомы - самое дорогое, что хранится в
прикроватных тумбочках. Юные, красивые люди в танковых шлемах и
солдатских пилотках. Глаза лучатся светом - вся жизнь впереди.
Вот только фотографии пожелтели, и разглядеть эти лица все
трудней: Я силился узнать тех молоденьких солдат, лейтенантов и
майоров в своих немощных собеседниках. И все же узнал. Тогда,
когда выпили они в честь праздника кому сколько врачи дозволили,
раскраснелись, приосанились. И пошли, как смогли, плясать под
"Смуглянку-молдаванку". Конечно, не так лихо, как отплясывали на
улицах и площадях освобожденной Европы. Но все же. А кто давно
отплясал свое, тот, сидя, заботливо поправлял ковер под ногами
танцующих костылями и палками.
Почему мы вечно опаздываем?
Сергей ИЩЕНКО.




07-05-1999, Труд