Пока мы живы
И дым отечества нам горек.
В День Победы всегда будоражат воспоминания. А тут еще
телевизор надрывается: "Война! Война!" Югославия. Бомбы, убитые,
раненые...
Поразило, как американцы встречали трех своих военнопленных,
когда сербы их отпустили. Как героев! И вспомнился мне тогда свой
плен.
Целый год был я в фашистском плену, неся на себе незаслуженный
груз подозрения в предательстве. Казалось, Родина забыла, что
войну я встретил под Москвой, защищал ее в составе знаменитой
Панфиловской дивизии. На Волоколамском шоссе, прямо на передовой,
в числе первых защитников столицы мне был вручен орден Красной
Звезды. Так честно воевал до 1942 года, когда наша часть попала в
окружение. Плен словно перечеркнул это все. Будто превратив нас
из героев в подонков. То ощущение обиды, несправедливости живо до
сих пор.
Мы стояли подо Ржевом, в голой степи. Солдаты были обессилены
не только боями, но и голодом. По четыре дня маковой росинки во
рту не было. Как-то мы с товарищем пошли на свалку неподалеку,
думали найти чего-нибудь поесть. Но нарвались на немцев. Один
выстрел в моего товарища, а в меня - не успел. И я остался жив,
попал в плен.
В сарай нас набили 140 человек. Однажды случился пожар, больше
половины пленных сгорело, но мне удалось выскочить в окно. Раз
пять на краю смерти был. Да, видно, в рубашке родился. Но больше
всего нас, пленных, угнетала не столько собственная судьба,
сколько мысли о доме, о родных и близких.
Из-за нас, которых по ту линию фронта называли предателями и
дезертирами, могли пострадать наши домашние. Машина репрессий
работала без разбору и жалости.
С третьей попытки удалось бежать. Пробрался к партизанам.
Немцы гоняли нас по лесам, но со своими было легче, помнится, как
мы втроем взорвали огромный склад с горючим, наделав немалый
переполох в фашистском тылу. Эта операция даже записана в истории
Великой Отечественной, а мне тогда под Оршей была вручена медаль
"За отвагу".
Партизанский отряд дал мне еще одно - реабилитировал в глазах
следователей СМЕРШа, НКВД, и, когда подошли наши войска, я был
зачислен в истребительный артиллерийский полк. Охотились за
немецкими танками. За одну из удачных операций мне дали вторую
медаль "За отвагу".
Война для меня закончилась тяжелым ранением при штурме
Кенигсберга, а День Победы встретил в казанском госпитале. В 1990
году мне был вручен орден Отечественной войны I степени.
Оглядываясь назад, анализируя свой жизненный опыт, хочу
заметить, что отношение к защитникам Отечества - это не только
официальные церемонии по праздничным датам. Нашему народу
патриотизма не занимать, однако человек должен своим нутром, всем
существом чувствовать, что для страны он дорог и незаменим. Глядя
же на нашу сегодняшнюю разруху, на то, как живет
народ-победитель, я порой чувствую то, что чувствовал когда-то в
фашистском плену: страна отвернулась от нас, ветеранов войны. Мы
не нужны ни правительству, ни самой России.
Конечно, наплевательское отношение к человеку в нашей стране
возникло не сегодня, оно имеет свою историю. Понял это еще
мальчишкой. Тогда у нас была большая семья. Ясное дело -
голодали. Чтобы прокормиться, насобирали с отцом колосков на
колхозном поле. Скорым судом судила нас "тройка". Отец получил 10
лет тюрьмы, больше мы его не видели. Мне тогда было 13 лет и, как
несовершеннолетнему, срок мне скостили, дали всего лишь 5 лет.
Сидел я в тюрьме для малолеток, а потом был отправлен по этапу на
ферросплавный завод, где и получил рабочую специальность, куда и
вернулся после фронта. Отсюда, с Челябинского
электрометаллургического завода, ушел на пенсию. Предприятие нас,
ветеранов, не забывает, но это, скорее, исключение из правил.
Многим моим товарищам-фронтовикам только солдатская гордость не
позволяет протянуть руку за милостыней, а иные так и ушли на тот
свет, не услышав даже простого "спасибо".
И в тюрьме, и на фронте насмотрелся, как относятся к простому
человеку, к "колесику и винтику". Нигде в мире нет такого
отношения! Как-то пришлось видеть, как конвоиры заградотряда
гнали штрафников на передовую.
Издевались над людьми не хуже фашистов. Я даже не выдержал,
крикнул одному "вертухаю", походя ударившему бесправного бойца
прикладом в лицо. "Что ж ты, сука, делаешь!" А он только
оскалился. "Молчи, - говорит, - а то сам с ним пойдешь и еще не
так получишь". И меня, парня не робкого десятка, страх заставил
замолчать. Не этот ли страх был и остается нашей "национальной
идеей", старательно взращиваемой нашими правителями уже более 80
лет?
Наше поколение - это поколение защитников. Но нас волнует и
будущее страны. Ветераны, наверное, как никто другой, понимают,
что мир без войн - сказка для детей. Пословица гласит: сила есть
- ума не надо. Так повелось издревле, так "рассуждал" Гитлер, так
докатилось и до наших дней.
Бомбы, взрывающиеся в конце ХХ века, тому подтверждение.
Пишу, а от дум, воспоминаний слезы застилают глаза. Как тут не
позавидовать тем американским солдатам, которые для своей страны
всегда остаются героями. Патриотизм воспитывается не пустыми
словами. Когда каждый житель нашей страны в любой точке земли
сможет гордо сказать: "Я - россиянин", когда иноземец взглянет на
него с почтением, а не с презрением, может, тогда и реформы
пойдут глаже, и страна выйдет из кризиса. Кто бы задумался над
всем этим?
Степан ПОЛИВЬЯНОВ, ветеран Великой Отечественной войны.
ЧЕЛЯБИНСК.
07-05-1999, Труд