Алла клюка: живу в нью-йорке, но остаюсь российской актрисой

ЭЛЬГА ЛЫНДИНА.
Кажется, капризница Фортуна влюблена в эту молодую,
рыжеволосую женщину. Как иначе объяснить ее удивительную судьбу?
Девушка из рабочей семьи, она приехала в Москву и сразу поступила
в Театральное училище имени Щепкина, что при Малом театре. Ее
мастерами стали Юрий и Ольга Соломины. На втором курсе она уже
снималась в кино, и первая же роль в фильме "Тело" принесла успех
и признание. Потом были другие картины, поездка в Нью-Йорк, где
она познакомилась с известным американским изобретателем и вскоре
стала его женой. Продолжались съемки в России в главных ролях,
были премии на престижных фестивалях. Родился сын, которого
назвали редким именем - Кибо. Поистине все вроде бы напоминает
сказку о Золушке или по-американски - Сабрине.
- У вас все состоялось: счастливый брак, нормальная,
комфортная жизнь, ребенок... Признайтесь, что стало основой вашей
редкостной удачливости? Везение? Чье-то покровительство? Или
умение держать в руках поводья судьбы?
- Да просто у меня легкий характер, дарованный мамой и папой.
И постоянный оптимистический настрой, даже когда есть повод для
огорчений. И потом с малых лет я очень спокойно относилась к
проблеме выбора, которая встает перед каждым человеком.
- Хотите сказать, что покоряетесь обстоятельствам? Предаете
себя на волю Провидения? Что-то на вас это непохоже...
- Начнем с того, что я с юмором отношусь к себе. Но без
самоуничижения. Если человек слишком серьезен в самооценке, он
может ой-ой куда залететь! А потом будет очень больно падать! Вот
моя исходная позиция. Я всегда верю, что в конце концов все будет
хорошо.
- Допустим, но вот не оправдывается надежда один раз, второй,
десятый... А ваша вера так и не угасает?
- Я знаю, что вместо задуманного, желанного ко мне пришло что-
то другое. Удача меня не покинула - она просто явилась в ином
облике. Я никогда не зацикливаюсь на чем-то одном. Могу
подождать. Могу отступить, если ничего не выходит. Могу уйти в
сторону, когда понимаю, что, допустим, сейчас не мое время, не
мой случай.
- Актрисой вы тоже быть не собирались?
- Как раз собиралась. Начала об этом мечтать, по-моему, со
второго класса. Занималась в разных кружках, пела, танцевала. Еще
писала стихи и рисовала.
- В старших классах не очень мешали романы?
- А у меня не было романов в то время! Была уверена, что
никогда не понравлюсь ни одному мальчишке: рыжая, веснушчатая.
Хорошо, что так думала - ничто не отвлекало меня от мечты,
остальное было на третьем, седьмом и двадцатом плане.
Окончив школу, я сказала маме, что еду в Москву поступать в
театральный институт. Мои мама и папа - рабочие Минского
автозавода. Мама запротестовала: "Зачем тебе все это? Иди к нам в
цех, будет у тебя профессия". - "Да никуда ваш цех от меня не
денется, - сказала я. - Провалюсь и пойду работать на ваш
завод...".
- Была уверенность, что непременно поступите в московский вуз?
- По правде говоря, верила. И меня легко приняли в Щепкинское
училище.
- Так понравились будущим педагогам?
- Они увидели во мне в перспективе комедийную актрису. Но,
кажется, я подвела своих мастеров, пока все больше играю
драматические роли. Только в последнее время что-то забрезжило на
комедийном фронте.
- Как первый раз вы попали в Америку?
- Получила диплом и поехала в Нью-Йорк по студенческой визе
учиться в школе танцев и совершенствоваться в английском языке.
- Не страшно было так резко менять жизнь?
- Думаю, мое поколение росло и выросло другим, нежели наши
предшественники. Юность совпала для нас с началом перестройки.
Рушились все запреты, лицемерные "нормы жизни". И мы вбирали в
себя новое много проще, чем наши мамы и папы. Я точно знаю:
человек должен жить не там, где ему "положено", а там, где ему
удобнее, комфортнее. Мне, например, очень хорошо живется в Нью-
Йорке. И слава Богу!
- В Нью-Йорке мисс Алла Клюка стала миссис Алла Кени Шефер.
Как это произошло?
- Я познакомилась с моим будущим мужем еще во время первой
поездки в Америку. Пришла в русский ресторан "Дядя Ваня". Его
хозяйка - бывшая московская актриса Театра Ленком Марина Трошина,
моя подруга. Марина показала мне на столик в углу и сказала: "Там
сидит москвич, он тебя знает". На самом деле он знал не меня, а
режиссера Николая Досталя, у которого я снималась в картине
"Облако - рай". Это был журналист Анатолий Макаров. Мы начали
общаться, позже пришел Кени Шефер, друживший с Макаровым. И мы
тогда очень хорошо посидели... Через пару дней Кени позвонил мне
и попросил поработать на его компанию: поехать в аэропорт,
встретить там русскую делегацию, привезти в отель, показать
город, помочь освоиться.
Кени был тесно связан с Россией через свой бизнес. Кроме того,
он - талантливый изобретатель, создал электромикрофон и
электрогитару для современных ансамблей. Путешествовал по Америке
с группой "Роллинг Стоунз", с Джими Хендриксом. Он сделал
последнюю гитару Джону Леннону. Правда, хорошая биография?..
Потом Кени стал частым гостем в Москве и Санкт-Петербурге.
Привез в Америку Бориса Гребенщикова, помог ему там записать
альбом "Радиомолчание". Мы познакомились, когда Кени стал одним
из создателей известной компании "Белком". Все это не было
случайностью: родители его матери приехали в Америку из России.
Мы обнаружили это в документах его бабушки.
- Почувствовали ли вы во время первой встречи с Кени, что
судьба стучится к вам в двери?
- Честно? Нет... Я же сказала, что не умею предвидеть,
предчувствовать.
- Брак с американцем престижен сейчас у россиянок...
- Да нет, я об этом совершенно не думала. И все сложилось
прекрасно. Но поженились мы не сразу. Я уехала из Нью-Йорка
сниматься в картине "Серп и молот". Работали в Москве, в
Осташкове, в Суханове, потом наступил перерыв на две недели. Я
решила съездить в Минск, к родителям. Лето, август - нет билетов!
Звоню Кени в Нью-Йорк, чтобы поплакаться. И слышу: "А почему
бы тебе не приехать сюда?" В самом деле... Купить билет в
Нью-Йорк оказалось гораздо проще, чем в мой родной Минск.
Прилетела к нему 16 августа, а 26-го мы поженились.
- Почему у вашего сына такое необычное имя?
- Его отыскал Кени, на старо-японском наречии оно означает
"ключ жизни" и очень подходит нашему мальчику. Он живой, резвый,
быстрый. В три года уже освоил компьютер.
- Ваши частые поездки в Россию на съемки не осложняют семейную
жизнь?
- Кени понимает, что это - моя работа.
- Вы исполнили одну из ролей в картине "Ноктюрн Шопена", где
герои не произносят ни одного слова, все решено музыкой,
изображением, пластикой. Помогало ли вам в этой работе то, что
ваши отец и мать - глухонемые?
- Конечно. Я росла в тесном контакте с моими родителями и их
друзьями-глухонемыми. Общение с ними требует дополнительных
выразительных средств мимикой, жестом, взглядом, улыбкой. Все
должно быть несколько подчеркнуто, акцентировано, чтобы яснее,
сильнее прозвучала твоя "речь", обращенная к глухому человеку. В
этом смысле домашняя жизнь очень повлияла на меня, на мой
актерский почерк.
Кроме того, папа и мама - очень артистичны. Когда мама о чем-
нибудь нам, мне и моим старшим сестрам, рассказывала, она всегда
показывала тех, о ком "говорит". Очень точно изображала их манеру
поведения, какие-то характерные черты. И мы сразу понимали, о ком
идет речь. К тому же у мамы отличное чувство юмора, иной раз
после ее "рассказа" мы умирали от хохота. У отца есть свой
фирменный актерский номер: на Новый год он показывал нам этюд
а-ля Чарли Чаплин, играл забавно, тонко. Так что в "Ноктюрне
Шопена" мне было легко обходиться без слов.
- Американские режиссеры никогда не приглашали вас сниматься?
- Нет. Мне вообще думается, что нашим артистам не стоит с
излишним оптимизмом относиться к перспективе работы в
американском кино. Особенно если иметь в виду серьезные роли, а
не те случаи, когда российские актеры используются в качестве
дешевой рабочей силы. Я - не наивный человек, слава Богу, и
хорошо понимаю, что в ближайшее время вряд ли что-то переломится
в моих отношениях с американским кинематографом. Всегда помню,
что там восемьдесят процентов безработных актеров. В ожидании
ролей они зарабатывают на жизнь официантами, уборщиками,
таксистами, няньками. И ждут, ждут... Кому-то счастье улыбнется,
а чаще - нет.
- У вас есть любимые артисты?
- Это в первую очередь гениальная Фаина Раневская. В Америке -
Вупи Голдберг и Сьюзен Сарандон. Обычно они играют сильных,
неординарных женщин, способных ярко проявить себя в жизни, в
любви. У Вупи подкупает еще и потрясающее чувство юмора.
- Когда вы говорите о российских проблемах, фильмах, все время
повторяете: "мы", "нам", "у нас"...
- Моя карьера в кино пока удачно складывается именно в России,
я все время получаю предложения от режиссеров из Москвы, Санкт-
Петербурга, тьфу, тьфу, не сглазить... Я сажусь в самолет. Ночь -
и я в России. Сегодня расстояние в несколько тысяч километров -
это мелочь. И мне ничто не мешает оставаться российской
артисткой. Я лечу сюда на работу.




07-08-1998, Труд