Шамиль в калуге малоизвестные подробности жизни знаменитого имама дагестана и чечни в документах

Владимир ЯНЧЕНКОВ.
Летом 1859 года под ударами русских войск иманат Шамиля
стремительно распадался. Не находя поддержки горцев, 3-й Имам
Дагестана и Чечни с 400 верными мюридами вынужден был отступить в
высокогорный аул Гуниб. Там, осознав бессмысленность дальнейшего
сопротивления, он капитулировал. 25 августа 1859 года
главнокомандующий Кавказской армией князь Барятинский доносил
императору Александру II:
"Гуниб взял, Шамиль в плену и отправлен в Петербург".
Многолетняя борьба горцев Дагестана и Чечни с царскими
колонизаторами завершилась. Заклятый враг России и его семья не
только не подверглись никаким репрессиям, но, напротив, желая
склонить общественное мнение кавказцев в пользу завоевателей,
царь окружил именитого пленника всемерной заботой. Правда, Калуга
для Шамиля все равно была клеткой, хоть и серебряной.
Свидетельствуют документы той эпохи, хранящиеся в
Государственном архиве Российской Федерации.
Министерство военное, департамент Инспекторский. Отделение 2.
Стол 3. 15 сентября 1859 года.
Господину Шефу Жандармов.
Государь Император Высочайше повелеть соизволил:
Взятому в плен Шамилю назначить местом жительства г Калугу и
учредить там за ним постоянный и бдительный надзор, но так, чтобы
оный не был для него стеснительным:".
На содержание высокопоставленного пленника была назначена
огромная по тем временам ежегодная пенсия - 10 тысяч рублей
серебром.
Причем шефу жандармов было дано специальное указание: ":чтобы
пристав передавал деньги эти в собственное распоряжение Шамиля
под личную его расписку, которая должна служить квитанциею в
исправном получении денег:".
Перед отъездом в Калугу Шамилю было разрешено провести
несколько дней в С.-Петербурге и Москве.
Из донесения капитана Чулкова шефу жандармов от 2 октября 1859
года:
"Вчерашнего числа Шамиль осматривал 1-й кадетский корпус и
Императорскую Публичную Библиотеку. Генерал-Адъютант Ростовцев
показал корпус во всей подробности, что Шамиля очень удивило, в
особенности гимнастика и фехтовка, о первой он отозвался, что он
не удивляется почему взяли Гуниб. Генерал-Адъютант Ростовцев
подарил Кази Магома (сын Шамиля. - В.Я.) очень дорогую шашку, а
Барон Корф поднес от Публичной Библиотеки Шамилю Коран, который
он долго целовал".
Для опекавших пленника пристава и его помощника была Высочайше
утверждена специальная инструкция, в которой, в частности,
указывалось: "Шамилю и его сыновьям дозволяются беспрепятственно
прогулки: пешком, в экипаже и верхом, как в городе, так и за
чертой оного, не далее однако как на 30-ть верст в окружности. Он
и сыновья могут свободно посещать театры и собрания как
публичные, так и частные, держать своих собственных лошадей,
верховых и упряжных:
Допускать к Шамилю свободно как Русских поданных, так и
иностранцев, заботясь только о том, чтобы подобные посещения не
беспокоили его: Магометан и вообще лиц сего исповедования с
Кавказа допускать только в таком случае, когда они будут иметь на
то дозволение Главнокомандующего Кавказской Армии. Вообще
наблюдать, чтобы Шамиль и его семейство не могли иметь каких-либо
подозрительных сношений: Все письма, которые будут получаться в
Калуге на имя Шамиля или его семейства, Пристав обязан доставлять
через Начальника губернии в С.-Петербург к Военному Министру,
равно как и письма, которые от Шамиля или его семейства будут
посылаться на Кавказ:
Пристав и его Помощник не должны без нужды обременять своим
присутствием Шамиля, в особенности не препятствовать ему в
исполнении всех религиозных обрядов и привычек домашней жизни.
Пристав должен заботиться о том, чтобы, по возможности,
сблизиться с Шамилем и приобрести его доверие".
От генерал-майора корпуса жандармов, находящегося в Калужской
губернии, 22 ноября 1859 года.
Шамиль сын Муххамеда: 9-го истекшего октября прибыл на
жительство в г Калугу, остановился в С-Петербургкой гостинице, в
которой пробыл до 13 числа сего ноября; в это время отделывали
избранный Шамилем трехэтажный дом с обширным садом принадлежащий
помещику Сухотину, он нанят за 900 руб. в год: Он Шамилю очень
понравился: он говорит, что это такое жилье, о котором он в жизни
своей всегда мечтал и желал.
15 числа сего ноября он пригласил к себе многих высших лиц на
новоселье: Шамиль мало говорил и, по-видимому, был не в духе,
причину тому полагают полученное им неприятное известие о побеге
жены старшего его сына Кази-Магома Киримет из Темир-Хан-Шуры к
отцу ее Даниель Султану: Перед этим посещением он приказал
просить всех посетителей снимать сабли и шпаги в передней, хотя
сам был при кинжале:
:Шамиль охотно сближается с калужским обществом: Во время
домашнего праздника у губернского предводителя дворянства Щукина
вопреки своему обыкновению, просидел до часа полуночи, ужинал,
много занимался дамами, говорил им комплименты вроде следующего:
одной даме, спросившей его сколько у него жен и любит ли он их,
отвечал, что прежде он их очень любил, но, увидев калужских дам,
он к своим женам сделался равнодушным. Шамиль имеет много
природного ума и сметливости, находчив и любознателен,
по-видимому, у него доброе сердце и наклонности, но он в плену и
потому трудно, наверное, судить о последних; страстно любит свое
семейство: Очень любит маленьких детей, ласкает их и нежит, при
виде детей, его, по-видимому, бесстрастное лицо оживляется
умильно и является улыбка:
Почти каждый день он гуляет в экипаже и пешком и постоянно в
шубе, подаренной ему князем Барятинским. Кушает все без разбора,
кроме свинины, но мясное дома, не иначе, как зарезанное рукою
мусульманина, вина не только не пьет, но и видеть его не может:
Любит очень рассматривать картины где бы он ни был, особенно
изображающие женщин и преимущественно нагих:
При посещении одного лица хозяин предложил ему прочитать
Евангелие на арабском языке: Шамиль при этом принял предлагаемую
книгу с удовольствием, поцеловал ее и, приложив к своей голове,
принялся тут же читать:
Шамиль вообще молчалив и редко начинает сам говорить, избегает
разговора о прежних своих действиях и жестокостях в особенности,
не чужд рассказа о тех случаях жизни, когда ему удавалось
приобретать поверхность над нашими войсками на Кавказе. В
конфиденциальном разговоре о Кавказе он сознался, что, действуя
против русских, он не знал, с кем имеет дело, не имея даже
приблизительного понятия о силах и могуществе России, в чем он
только в настоящее время лично удостоверился:
Шамиль, по-видимому, чувствует с признательностью все милости,
оказанные ему и его семейству по повелению Государя Императора, и
сознает, что не только не ожидал их, но не чаял даже остаться в
живых.
Калужское общество: такого мнения о Шамиле: одни принимают в
нем участие и взирают на него как на гениального человека,
бывшего независимого владельца, которому изменило счастье, а
большая часть взирают на него как на человека упитанного русскою
и своих подвластных кровью, человека жестокого, наделавшего много
вреда России и не заслуживающего сострадания и участия. Они
хорошо знают кровавую катастрофу 1845 года, когда он приказал
умертвить до 30 русских пленных офицеров без всякой с их стороны
вины:
Секретное донесение Князю Долгорукову 1-му от 27 сентября 1860
года.
Когда Шамиль (после болезни. - В.Я.) почувствовал некоторое
облегчение, дали ему знать, что старший его сын Кази-Магома
прибыл с женою Киримет из Темир-хан Шуры: При этой радости он
простил отсутствующего кровного своего врага (как он выразился)
бывшего нашей службы генерал-майора и потом передавшегося Шамилю
и ему изменившего Даниель-Бека и его дочь Киримет - только что
прибывшую, и всех своих врагов:
Шамиль весьма редко оставляет свою квартиру, но в прошедшем
июле месяце он ездил в Медынский уезд на пищебумажную фабрику 2-й
гильдии купца Говарда, по устройству своему и количеству
вырабатываемой на ней бумаги - едва ли не первую в России и был
глубоко поражен всем тем, что там видел:
:Первоначально, пока семейство его не прибыло в Калугу, он
охотно посещал разных высших лиц и некоторые общественные
заведения, но как при этом ему довольно часто случалось видеть
обнаженных женщин (разумеется, без покрывал), и потому по закону
Магомета считая это большим грехом, он нынче в этом каится и
ежедневно вымаливает отпущение столь тяжкого греха: Но он,
по-видимому, не каится в умершвлении наших 34 пленных штаб и
обер-офицеров в один час и в истреблении целых населений своих
подданных, от грудного младенца до 100-летних стариков, по одному
лишь подозрению в мнимой измене:
Сам Шамиль большой враг всякой роскоши, сам не носит и не
позволяет мущинам надевать что либо шелковое: Имеется серебряный
столовый прибор, он не позволяет подавать оный на стол, а
довольствуется ложками и прочим, сделанными из металла мельхиор.
Донесение князю Долгорукову 1-ому от 8 марта 1866 г
Корпуса Жандармов Полковник Смирнов доносит, что вследствие
происшедших неприятностей Шамиля с состоявшим при нем приставом
подполковником Пржецлавским Государь Император Высочайше повелеть
соизволил упразднить должность пристава и поручить надзор за
Шамилем губернскому воинскому начальнику: Распоряжение об
удалении подполковника Пржецлавского весьма польстило самолюбию
Шамиля:
Из письма Военного Министра.
От Военного Министра достопочтенному и ученому Шамилю привет.
Неудовольствия Ваши против Пристава основаны большею частию
на предположении, будто он во всех своих действиях, донесениях и
даже в ходатайствах о Ваших пользах постоянно имел в виду одну
цель: унизить и оклеветать Вас:
Назначая к Вам Пристава, Правительство имело в виду не только
возложить на него обязанности по его званию при военно-пленном,
но и поставить при Вас близкого и доверенного человека, к
которому Вы могли бы обращаться за советом и содействием:
В III Отделение Собственной Его Императорского Величества
Канцелярии. 15 сентября 1866 г
Имею честь довести: что Шамиль с двумя сыновьями
Гази-Мухаммедом и Мухаммедом-Шефи 26 числа Августа 1866 года
приведены к присяге (на верноподданство Его Величеству и
Наследникам Всероссийского Престола. - В.Я.).
Управляющему 3-им Отделением Собственного Императорского
Величества Канцелярии, 2 декабря 1868 года.
Находившийся на жительстве в г Калуге Шамиль просил Военного
Министра о исходатайствовании ему разрешения переехать с
семейством его в другое место, наиболее благоприятное по своим
климатическим условиям.
Вследствие этой просьбы последовало Высочайшее соизволение о
перемещении Шамиля с семейством в г Киев и 25-го числа сего
месяца (ноября. - В.Я.) он отправился на место своего нового
жительства.
Перед отъездом из г Калуги Шамиль неоднократно выражал
чувства искренней благодарности к расположению калужского
общества, которое навсегда останется для него памятным, объяснял
при том, что он был вполне доволен своим пребыванием в г Калуге
и что только по случаю вредного влияния местного климата на
здоровье семейных его он вынужден был просить о перемещении в
другое местожительство:
Полковник Смирнов.
Шамиль, 3-й Имам Дагестана и Чечни, умер в 1871 году по пути в
Мекку, в Медине (Аравия).




09-12-1999, Труд