Воскрешение воскресения

ПРОЗВУЧАЛА ВНОВЬ ОТКРЫТАЯ МУЗЫКА ГЕОРГИЯ СВИРИДОВА.
Отдадим должное музыкантской и в определенном смысле
режиссерской чуткости Владимира Федосеева. Дирижер не только
осуществил свою давнюю мечту - возродить из забвения сюиту
Георгия Свиридова "Воскресение", - но постарался "обрамить"
премьеру как поистине драгоценное явление. Тут сработало все -
вплоть до времени концерта, думаю, не случайно назначенного на
предрождественские дни. Кстати, ведь именно в эту пору накануне
Рождества четыре года назад завершился земной путь композитора.
Программа вечера в Большом зале Московской консерватории
воспринималась как постепенное восхождение к ее финалу. Ни в коей
мере не хочу умалить значение чудесного Второго скрипичного
концерта Прокофьева (солист - англичанин Даниэль Хоуп) и широко
известного свиридовского "Маленького триптиха", великолепно
поданного Большим симфоническим оркестром, но, конечно,
большинство собравшихся с нетерпением ждало именно "Воскресения".
Кинокартина Михаила Швейцера по знаменитому роману Льва
Толстого давно признана классической. В немалой степени тому
способствовала замечательная музыка Свиридова. Сам Георгий
Васильевич, чрезвычайно строгий к собственному творчеству,
оценивал эту работу как удачную и неоднократно в общении со своим
постоянным исполнителем Владимиром Федосеевым высказывал
пожелание, чтобы партитура звучала с концертной эстрады,
наподобие того как обрели самостоятельную жизнь сюиты "Время,
вперед!" и "Метель" - тоже "родом из кино". К несчастью,
оригинальные ноты затерялись, их не было ни на Мосфильме, ни в
личном архиве автора. Однако дирижер не мог оставить волю
композитора неосуществленной. По его просьбе молодой коллега
Свиридова Антон Висков (к которому, кстати, Георгий Васильевич
относился с симпатией) реставрировал партитуру, вслушиваясь в
технически весьма несовершенную фонограмму фильма.
Признаюсь, результат превзошел мои ожидания. Сколько уж мы
слышали несостоявшихся "шедевров" знаменитых композиторов, не то
погубленных неумелой "реконструкцией", не то вообще зря
извлеченных из забвения, ибо кто же застрахован от творческой
неудачи... Но эта работа, мне кажется, действительно достойна
вхождения в круг капитальных свиридовских сочинений. В ней
соединились величавость, печаль, драматизм, эпический тон. Музыка
не иллюстративна, но зрима: буквально видишь лица каторжан, их
ход по бесконечной дороге через всю Русь - страну великих мук и
великих душ. Не случайно уже в самом начале посреди сумрачных
минорных красок вдруг проблескивают светом надежды тихие мажорные
интонации песнопения "Воскресение Христово" в интерпретации хора
Владимира Минина, которые в конце 25-минутной фрески "прорастут"
в ослепительный гимн. Как радостно в этой "знакомо-незнакомой"
музыке улавливать свиридовское "лица необщее выраженье". В самом
деле, кто еще из современных композиторов обладает столь мощным
даром выразительной мелодии, чтобы отважиться даже праздничный
колокольный перезвон изображать чисто мелодическими средствами?!
И еще об одном свойстве свиридовской музыки хотел бы сказать -
на него когда-то обратил мое внимание знаток творчества
Свиридова, друг композитора Андрей Золотов: чистота, очищающая
сила. Слушая эти ясные созвучия, эти благородные напевы,
понимаешь, что они рождены не просто воображением гениального
музыканта, но нравственным чувством художника с великой совестью.
В такие минуты ты сам, посреди суетливой мороки повседневности
словно подставляешь лицо под спорый весенний дождь, светящийся
радугой... Так было и на сей раз, хоть "Воскресение" состоялось в
разгар зимы.
"Моя музыка - некоторая маленькая свеча "из телесного воска",
горящая в бездонном мире преисподней", - записал как-то себе в
дневник Свиридов. Сегодня, когда произошло "воскрешение
"Воскресения" (так в беседе со мной после концерта оценил событие
Владимир Федосеев), этого света прибавилось.
Сергей БИРЮКОВ.




09-01-2002, Труд