Совсем неплохо иметь три жены может ли предотвратить демографическую катастрофу узаконенное многоженство

АНАТОЛИЙ АНТОНОВ.
Президент Ингушетии Руслан Аушев взялся решить задачу, о
которой долгое время и говорить-то не решались, - он отважился
узаконить многоженство.
Советские законы однозначно и строго обещали в обмен на трех
жен три года заключения. Теперь в Уголовном кодексе хотя и нет
статьи, разрешающей многоженство, но нет и статьи, запрещающей
иметь нескольких жен. И если исходить из известного постулата
"что не запрещено, то разрешается", запрет на многоженство вроде
бы снят. Но вот в Семейном кодексе в статье 14-й раздела
"Заключение и прекращение брака" прямо говорится: "Не допускается
заключение брака между лицами, из которых хотя бы одно лицо уже
состоит в зарегистрированном браке". Работники загсов
придерживаются Семейного кодекса, но если тому же любвеобильному
ингушу, которому Аушев дал законное право иметь нескольких жен у
себя в республике, в загсе откажутся регистрировать брак с
"младшей любимой женой" - москвичкой, он, по идее, может подавать
иск в суд. И, возможно, даже выиграет дело. А может и проиграть.
Если в этом деле немало противоречий с правовой точки зрения,
то с нравственной - тем более. Какие тут плюсы и минусы? И что
сулит многоженство россиянам, ежели Федеральный закон об этом
все-таки будет принят? Обо всем этом размышляет известный
демограф, доктор философских наук, зав. кафедрой социологии семьи
МГУ имени Ломоносова Анатолий Иванович Антонов.
После оглашения указа президента Ингушетии о многоженстве меня
как специалиста постоянно донимают вопросами знакомые: ну, что
там видится насчет нескольких жен? Более серьезные люди
спрашивают: права ли вице- премьер Валентина Матвиенко в своем
феминистском неприятии "указа о супружеском крепостничестве"? Как
вообще социология семьи относится к полигамии, а заодно и к
нынешней моногамии? А самые легкомысленные делают заключение
сами: "Совсем неплохо иметь три жены"...
С точки зрения социологии, это действительно так: полигамия
продуктивнее по рождаемости и качественнее в смысле страховки от
разводов, инцеста и детоубийства. В историческом плане она
сыграла немалую роль. Если изобразить всю историю в виде
циферблата, то полигамия, объединяющая полигинию (многоженство) и
полиандрию (многомужество), прошла весь путь часовой стрелки,
оставив для сегодняшней моногамной эпохи только одну двенадцатую
часть цивилизованного круга. Минутная стрелка времени моногамии
показывает, что сейчас - без одной минуты - конец семейной и
брачной культуре человечества. Ох уж эти ученые мужи! - удивится,
наверное, иной читатель, - так уж и "конец семьи"? А удивится
потому, что не знает: семья как социальный институт давно уже
(полвека!) не выполняет своей основной функции в развитых странах
и перестанет их выполнять везде в мире, как "подсчитали"
демографы, через 50 лет.
Малодетность не способствует брачности - напротив, стимулирует
разводы, порождает сиротство при живых родителях, ведет к
социальной патологии в воспитании подрастающих поколений. Поэтому
социологи- фамилисты (так называют сторонников многоженства)
считают наше время моногамного брака эпохой упадка семьи и
кризиса семейного образа жизни.
Есть основания считать, что XXI век откроет собой новое
тысячелетие в истории человечества, когда прекратится рост и
начнется катастрофическая убыль населения мира, и земляне вступят
в новую эру - бессемейности и контрсемейной культуры,
использующей достижения генной инженерии и технологии -
гибридизацию, клонирование и пр.
Поэтому закон о многоженстве надо расценивать не с точки
зрения социального положения женщин и мужчин, детей и стариков, а
с точки зрения интересов института семьи с детьми. Лично я
воспринимаю "демарш" Руслана Аушева, вызвавший такую бурю в
общественном мнении, именно как попытку затормозить процесс
развала семьи и брака в пределах своей своеобразной республики.
Ингуши - один из самых маленьких по численности народов России
(313 000 человек - лишь две десятых процента от всех россиян). В
трех из восьмидесяти девяти российских регионов - Ингушетии,
Дагестане и Чечне, где на начало 1998 года проживало только два
процента населения страны, уровень рождаемости, превышал (правда,
всего на одну десятую) тот уровень, ниже которого начинается
вымирание населения, что и имеет место в России с 1992 года. И
мне понятна забота маленькой Ингушетии о своем демографическом
выживании. Кстати сказать, ей принадлежит абсолютный рекорд в
России по продолжительности жизни, причем у мужчин - на шесть лет
больше среднероссийского уровня. А ингушские женщины -
единственные в России, достигшие европейского стандарта
продолжительности жизни - 78 лет. И дело тут вовсе не в горном
воздухе, как принято считать, а в образе жизни, неизменно
включающем в себя приверженность семье, дому.
Напомню, что из "завоеваний Октября" поголовное вовлечение
женщин в государственное производство сильно ударило по
целостности и ценности семьи. Всеобщее бремя трудовой повинности
вне семьи с одновременным сохранением бремени домашнего труда
тяжело легло на плечи женщин, лишившихся права на традиционную
"семейную карьеру" - на роль домашней хозяйки, матери и
воспитательницы своих детей. В само понятие благополучия жизни не
включалось благо наличия семьи с детьми. А нынче и вовсе стали
говорить: надо иметь столько детей, сколько требуется, чтобы не
чувствовать себя материально ущемленным, иными словами для
большинства - одного ребенка. А ведь в прежние времена
ущемленными чувствовали себя богачи, оставшиеся у разбитого
корыта, - без нескольких детей, без дочерей и особенно без
сыновей.
Снижение ценности семьи с несколькими детьми, сохранение
сверхнизкой рождаемости через 20 лет неминуемо уменьшит
численность населения России до 110-115 миллионов - со всеми
вытекающими отсюда геополитическими и прочими печальными
последствиями. Горько, что чреватая взрывом демографическая
ситуация не учитывается до сих пор ни политиками, ни министрами.
Посмотрим под этим углом зрения на многоженство. При
"марксистском" взгляде на этот предмет (а он, увы, таков и по сию
пору) упор делается на пресловутом "унижении" женщин, на
"оскорблении ее достоинства". Но говорить в этом случае об
"унижающих" личность полигамных обычаях - значит сводить все
многообразие культур к евроцентризму, точнее - к
"однодетоцентризму". Те, кто смотрит на проблему со своей
колокольни, считая единственно правильным легко распадающееся
супружество- партнерство, тем, конечно, полигамный брак начинает
казаться чуть ли не узаконенным публичным домом. Но так ли уж
нравственно чиста современная моногамия, получившая название
"серийной" - по аналогии с серийными убийствами: развелся -
женился, и так много раз. Ведь развод - и впрямь "убийца" семьи.
Многоразводная вакханалия, вступление в брак по многу раз - не
есть ли, по сути, то же многоженство, только растянутое по
периодам в жизненном цикле?
Моногамный брак, восприняв идеи освобождения от запретов и
табу на чувственность, оказался свободным от всяких
самоограничений и в результате - свободным от детей. Исчезли
запреты и пресс ханжества - и это хорошо. Плохо другое - что
взамен свободного от викторианской морали секса мы получили
развалины там, где ожидались освобожденные от любого угнетения
отношения мужчины и женщины.
Бум добрачных связей и бум адюльтера среди состоящих в браке,
рост заболеваний, передаваемых половым путем, включая СПИД,
ошеломляющий всплеск гомосексуализма, лесбиянства, порнографии и
либертанской агрессивности - вот обломки здания
социально-регулируемой сексуальности, которое существовало при
семейной организации жизни. То, что теперь называют фактическим
браком, часто представляет собой кратковременные сожительства,
которые все сложнее отличить от случайных внебрачных связей,
являющихся более страшным врагом семьи и общества, чем даже
проституция. Современная моногамия, продиктованная крахом семьи с
детьми, обесценивает не только супружество, но и женственность
жен и мужественность мужей.
Вернемся в Ингушетию. В 1993 году здесь была отменена статья
об уголовной ответственности за приверженность обычаям прошлого -
это освободило семейные отношения от лжи, лицемерия и ханжества.
Другое дело, однако, насколько полигамия эффективнее моногамии в
плане укрепления семьи с детьми. Мне лично кажется, что
пожизненный брак одного мужчины с одной женщиной логичнее увязан
с преимуществами семьи, обзаводящейся несколькими детьми. Вместе
с тем я не могу не видеть рациональности и в полигинии
(многоженстве) - особенно там, где это заложено в традиции народа
и не противоречит его морали, как это имеет место в Ингушетии,
Дагестане и Чечне. Многоженство - это ведь и возможность вообще
иметь детей в случае бесплодия одной из жен (кстати, не
изгоняемой из семьи, а оставленной в ней в роли социальной
воспитательницы). Это также возможность иметь сына-наследника,
если и у второй жены рождаются только дочери. Это, наконец, и
уступка адептам сексуальности, поскольку при беременности
единственной жены и невозможности иметь с ней половые контакты
другая жена избавит мужа от подавления своей сексуальности. В
конце концов указ, разрешающий многоженство, если даже он будет
принят на федеральном уровне, - вовсе "не указ" для тех россиян,
кто не приемлет многоженства в силу христианской морали или
личных принципов. Не хочешь иметь три жены - храни верность
одной: дело, как говорится, хозяйское.
Думается, перечисление доводов "за" и "против" многоженства
можно продолжать. Россия-матушка велика и многонациональна, и
вопрос этот для нее особенно важен: если не хотим перессорить все
народы России между собой, нельзя заставить их позабыть о своей
самобытности, которая непременно включает в себя брачные ритуалы,
семейные традиции и обычаи.




08-09-1999, Труд